Хогвартский комиссар

Глава 23. Собачий август

Восхитительная, роскошная Вена развернулась перед Дурслями во всей красе: от Хаас-хауса, собора святого Штефана, от парка Шенбрунн и изящных фиакров вдоль всех улиц, до красочного Пратера, помпезных отелей и шумного рынка Нашмаркт. И так далее, и так далее…

Да, они побывали и в Вене, в родном городе Рекса. По этим всем вышеописанным местам пёс с понятной гордостью провел Гарри и его родственников, показывая знакомые с детства любимые уголочки.

Лео, Эрн и Фриц Рексу просто нарадоваться не могли — за те годы, что он отсутствовал, находясь в Риме, эти трое мужчин успели распрощаться с Рексом навсегда, думая, что больше никогда не увидят славного мохнатого комиссара. И уж тем более им пришлось поволноваться, когда итальянский инспектор сообщил им о скором усыплении пса.

И Штоку Лео с Фрицем круто так намылили холку за то, что тот не привез собаку в Вену, а напротив, отдал каким-то гражданским в Англию. Но мы же помним, что Штокингер действовал под давлением момента? Та чертова справка от итальянского ветеринара с вердиктом, что пёс к службе непригоден, Лео не убедила, он наоборот, разбушевался, растрепал всем нервы, говоря, что Рекса надо было вернуть на родину. А уж присмотреть за ним найдется кому! Бедняга Штокингер и сам не раз пожалел, что скоропалительно принял решение, ни с кем не посоветовавшись… Лео-то всё не успокаивался, весь год исправно капал на мозги Эрну, представляя всяческие ужасы, кои поджидают бедного Рекса в чужой стране. И через год добился того, что Штокингер начал сомневаться в своем благоразумии, ну как же, отправил невесть куда родную собаку, коллегу, можно сказать, бросил на произвол судьбы без знания иностранного языка и шансов вернуться — Рекс же не может купить билеты на поезд и приехать домой.

Так что дождавшись первого осеннего отпуска, он срочно рванул в Лондон — найти и вернуть назад пса. Литтл-Уингинг он нашел, четвертый дом на Тисовой — тоже, а вот тех кардинальных перемен, которые произошли с семейством Дурслей, Эрн никак не ожидал. Дверь ему открыл постройневший и помолодевший Вернон, в гостиной его встретила похорошевшая Петунья, а в манежике ему очаровательно улыбнулась крошечная девочка, которую (боже правый, я не ослышался?) звали Эрнестина. Да-да, в вашу честь, герр Штокингер!

Дадли в доме не оказалось, он уехал в среднюю школу до рождества. А Рекса взял с собой племянник в другую школу-пансион. Н-да, облом-с… Но буквально на следующее же утро было найдено письмо, которое ещё вчера вечером принесла птица, а в письме приглашение от Гарри — в школе Хогвартс объявлен Родительский день, тётя и дядя, приезжайте, пожалуйста! Восемнадцатого октября Штокингер вместе с Дурслями с нетерпением ждал как манны небесной…

Холодная, вечно сырая, туманная Англия Эрну не очень-то пришлась по нраву, но промозглая, продуваемая всеми бореями горная Шотландия оказалась ещё хуже, октябрьский дубак заставил дрожать Штока даже несмотря на теплое пальто. Господи, как же бедный Рекс тут живет?! Как выяснилось почти сразу — хорошо живет, пёс выглядел просто отлично: мощный, прыгучий, по-щенячьи визгливый от счастья, глаза ясные, светятся любовью, шерсть шелковистая, чистая, ухоженная. А видя, с какой нежностью и взаимопониманием Гарри и Рекс держатся друг с другом, Эрнст усовестился, понял, что не сможет разлучить мальчика с собакой. Да и Рекс неожиданно предстал перед Штокингом совсем в ином свете — в роли домашнего любимца и компаньона. Стало даже жестоко как-то отбирать у Рекса семейный статус. Да и что его ожидает в Вене или Зальцбурге?

Скитания с места на место, с работы одного приятеля на пост другого, временный угол у мужчин-холостяков, быстрый перекус на ходу и постоянная неопределенность, неуверенность в завтрашнем дне. Нет уж, старой собаке нужна стабильность, пусть Рекс остается в семье, где у него есть всё необходимое для комфортной жизни. А что он сейчас в школе с мальчиком, то это нормально, главное-то, дом у него имеется.

Всё это Эрн рассказал своим бывшим коллегам по возвращению в Зальцбург. Фриц на эти новости лишь пожал плечами, а Лео поворчал-поворчал да и успокоился, но при встречах продолжал сверлить Штока укоризненным взглядом, так и не простив ему предательства.

Ну ничего, зато теперь сам Рекс «расскажет» недоверчивому Графу, как здорово ему живется у Гарри. И рассказал ведь! Всё время возле Гарри держится, ластится к Дадли, умильно замирает над Эрнестиной, млеет под лаской Петуньи и Вернона. И оттаяло постепенно заледеневшее сердце неприступного Леонарда Графа, слишком много и часто терявшего друзей и коллег, видя временами их остывшие тела на цинковом столе… Не нужно переживать за Рекса, он жив, здоров, счастлив, игрив и весел, просто живет теперь далеко.

А горный воздух пошел на пользу Гарри, тот прямо надышаться не мог восхитительными красотами Альп. Хотелось вечно смотреть на зеленые склоны, на далекие белые шапки снегов, на туманные синие дали, и дышать-дышать-дышать полной грудью. Магия Альп незаметно сливалась с волшебством самого Гарри, произвольно исполняя невысказанное желание мальчика исцелиться, перестать быть тем чахоточным задохликом, падающим в обморок от малейшего перенапряжения. И как Рекса исцелила сила единорога, так и Гарри вылечила волшебная красота Альп. Магия природы, красота, плюс сила собственного желания на самом деле способны исцелить даже простого человека, что уж говорить о волшебнике.

Два чудесных, изумительных месяца, целый июль и половина августа были прожиты Дурслями и Гарри в Зальцбурге с короткими визитами в Вену. Жили в доме у Штокингера, чья жена и дочки умотали на целое лето в Грецию, тем самым нечаянно освободив апартаменты для гостей и Рекса. А у младшей дочки Эрна, как назло, была аллергия на собачью шерсть, так что… всё к лучшему, да? Жаль, познакомиться не удалось с семьей Штока, но с другой стороны, Дурслям пришлось бы платить за гостиницу, в которую не всегда допускаются собаки. А так они гости в доме хорошего знакомого. И бесплатно.

Когда Дурслям настала пора возвращаться в Англию, им устроили просто шикарные проводы — с шампанским, огромными пиццами, горами колбасок и неизменными венскими булочками с колбасой. Тосты, тосты, тосты… ещё тост за здравие, ещё, ещё и ещё… Погодите, а вот я анекдот вспомнил как раз в тему! Снова плещется в бокале игристое вино, произносится ещё триста какой-то по счету тост-пожелание… Звон бокалов и грустная тишина, горькая, унылая… Потому что сколько ни прощайся, сколько ни затягивай, расставание грядет неминуемо. Да и самолет вряд ли окажет любезность задержаться лишнюю минуту. Можно, конечно, отложить этот и полететь следующим рейсом, но это лишняя трата денег и попросту абсурдно.

— Верн, дружище… — рокочет Лео. — Как же нам повезло с тобой!..

Красный, разогретый градусами Лео лезет обниматься с Верноном. Тот, такой же багровый и так же основательно подогретый, крепко давит ребра патологоанатома в носорожьих тисках. Петунья и Фриц где-то позади делятся друг с другом секретами ажурной вязки на спицах и крючках. И чего вы моргаете, господа? Кунц прекрасно вяжет крючком. Гарри, Дадли и Рекс прощаются с Эрном, тот держит на руках свою нежданную «крестницу» Эрнестину и никак не может наглядеться на этих трех детей, ставших ему просто родными, как Рекс. Одно короткое лето, а казалось — прошла целая жизнь… Так бывает, когда хорошие люди становятся очень близкими по духу.

Но вот наконец по зданию терминала разносится радиоголос, объявляющий посадку на какой-то рейс, и Дурслям приходится оторваться от провожающих и пройти к посадочному рукаву такой-то номер… Рекс давно погружен в самолет — стоит в транспортном петбоксе и брезгливо сопит носом, чуя неприятные ароматы багажного отделения, особенно сильно он ненавидит запах авиатоплива и жженой резины с шасси.