Страница 51 из 72
Друг за другом вернулись псы и окружили умирающего друга, растерянно нюхали рану и заглядывали Рексу в глаза. Как же так? — читалось во взглядах Барона и остальных. Но добрые деяния не должны покидать наш мир вот так. Духи леса давно наблюдали за подвигами отважного четвероного комиссара, восхищаясь его храбростью и бескорыстностью. Каждый его след, оставленный во влажной мягкой почве, был благословенен и почетен. След Рекса, невероятно умной и доброй собаки, стал священен для Покровителей волшебного леса. И о несчастье, случившемся с ним, стало тут же известно добрым духам, которые всё же обитали в этом, Запретном со всех сторон, лесу.
Тихо всхрипнул Барон, отползая вбок, когда над ними соткался из воздуха единорог, самое волшебное и светлое создание магического мира. В небе ярким пламенем вспыхнул феникс, на бреющем пролетел над телом неподвижной собаки, на лету пролил искры-слезы, огненной лавой хлынувшие на рану. Коротко кивнув фениксу, единорог шагнул вперед и встал над Рексом, склонил голову и накрыл всего пса густой гривой, как занавесом. Серебряно-лунное сияние окутало Рекса и волшебного зверя подобно кокону, и как река, влилось-втекло в тело собаки, даруя жизнь и долголетие. Раны были уже залечены огненными слезами свободного феникса.
Жадно нюхала и смотрела на всё это священнодействие маленькая Маркиза, жарко пыхтел Барон, понимающий чудо происходящего, и кротко ждали, когда всё закончится, простые добрые псы Трюфель с Юпитером.
Небытье отступило. Отошла тьма, так и не захватившая его. Откуда-то пришли утекшие силы. В нос влились запахи, в уши — звуки. Сквозь закрытые веки забрезжил свет. Онемевшая лапа ощутила землю. Царапнув её, Рекс приоткрыл глаза и кротко моргнул, завидев над собой сверкающую лошадь. От неё исходило теплое лунное сияние и… что-то очень доброе, надежное, как сама жизнь. Вдохнув полной грудью, Рекс приподнял голову и застенчиво лизнул лошадиный нос, говоря этим:
— Не знаю, кто ты, но ты мне нравишься…
— Живи долго, Рекс, — тепло отозвался единорог. И отстранился, подался в сторону, чтобы не мешать собаке встать. Поднялся Рекс, встряхнулся, ощущая себя сильным и отличным. Ничего не болело, никакой раны не ощущалось, и тем более странно было видеть на земле свою кровь и чувствовать слипшуюся от крови шерсть на шее и боку. Вопросительно тявкнула Маркиза:
— Ой, ты в порядке, Рекс? Ты правда в порядке?
Суетливо заскакала перед ним, стремясь дотянуться до подбородка — знак почтения у собак.
— Я здоров, — Рекс осчастливил подружку, опустив к ней голову и лизнув мордочку в ответ на тычок в подбородок. Маркиза радостно крутанулась на месте. Подошли Барон, Юпитер и Трюфель, по очереди лизнули Рексу морду, попутно полизав шею, где больше всего спеклась кровь.
Приключений в этот день больше не хотелось, и Рекс с покорным видом поплелся прочь с лесной поляны, на которой чуть не погиб, напоровшись на дикого гиппогрифа. Спокойно стоял и смотрел вслед собакам единорог, редко кому приходящий на помощь, и только для Рекса он сделал исключение, вмешавшись в ход событий и вырвав собаку из лап Смерти. Потому что самые достойные — достойны жить. А славный Рекс просто нравился лесу и его духам-хранителям.
Гарри на сей раз прямо взвыл:
— Рекс! Ты что, принимал кровавую ванну?! Вот ей-богу дождешься, что я тебя на цепь посажу! Прекращай шляться черт-те где.
А когда Северус, желая знать, где он заляпался кровью и чья она, кстати, получил фигу — Рекс не сказал ему, где и в чьей крови он так заляпался, просто отводя взгляд и отказываясь смотреть в глаза человеку. Он чувствовал себя виноватым за то, что так глупо ошибся, не послушавшись мудрого Барона, когда тот сказал не трогать гиппогрифа.