Астарта. Познание

Я всегда обожала наблюдать за людьми, следить за их поведением, ловить в толпе интересные истории и подглядывать за захватывающими сюжетами. Часто гуляла одна по парку, сидела на лавочке и наблюдала за бесконечными жизненными сценами. Это как смотреть кино, только настоящее и без сценария, с непредсказуемым финалом. Вот и сейчас, сидя на детской площадке, я следила за людьми и детьми, за их играми и выдумками. В данный момент Костик играл роль царя горки, и дети, окружив ее, пытались на нее забраться и покорить его. Дима, самый хитрый, пытался залезть сбоку, но его заметили и скинули вниз.

Мой взгляд скользил по всей площадке. На другой стороне я заметила старенькую бабушку, которая, казалось, тоже наблюдала за происходящим. Возможно, на площадке был ее внук, и мне стало интересно его найти. Я пыталась угадать, кто чей ребенок, по детским взглядам, которые они бросали на взрослых. Я рассматривала каждого ребенка, и плюс-минус понимала, кто чей. Дети обязательно, когда что-то делают, поглядывают на родителей: «Смотрите, какой я!» или «Надеюсь, мама не увидит». И вот к бабушке подбежал маленький мальчик лет пяти. Ага, вот ее внук! Значит, я ошиблась, предполагая, что он с другими родителями. Сегодня я явно невнимательна. Бабушка дала ему леденец и начала гладить по голове, притягивая его к себе. Но тут мальчик начал напрягаться, сопротивляться и посмотрел на тех самых родителей, которых я изначально определила своей игрой! Может, со стороны это казалось обычным, но я, наблюдавшая за ситуацией с самого начала, ощутила неладное.

Не раздумывая, я резко встала и пошла на другую сторону площадки, пересекая ее поперек. В этот момент передо мной развернулась ужасная сцена: старушка открыла рот, который начал быстро расширяться, пока не достиг размеров мальчика, и в считанные секунды старуха проглотила его. Затем она злобно посмотрела на меня, обернулась крысой и скрылась в норе. Я замерла на полдороге, как вкопанная, прямо в центре площадки, потрясенная увиденным. Сердце билось так сильно, что я слышала его удары. Мысли кружились в голове хаотично. Мне хотелось закричать от ужаса, но я стояла, немая и беспомощная. Слезы ручьем полились по щекам. Я посмотрела в сторону его родителей, которые в панике бегали по площадке, ища своего сына. Я не знала, что им сказать. В этот момент ко мне подбежала взволнованная Клавдия и спросила:

— Что с тобой?

Она дернула меня за руку. Не обращая внимания на ее слова, я стала оглядываться по сторонам, ища глазами своего сына и, увидев его на скамейке, успокоилась. Все наши дети сидели на лавочке и ели мороженое, а Богдан им показывал фокусы. Я взяла себя в руки и попыталась заглушить дикую, пронизывающую меня насквозь, боль от увиденного.

— Подожди, — сказала я Клавдии и начала активно дышать, набирая как можно больше воздуха в легкие. Я облокотилась на нее и попросила проводить меня до свободной лавки. Тело меня не слушалось и было словно ватным.

— Что⁉ Говори, говори, что случилось, — со слезами на глазах кричала Клавдия. Он чувствовала всей своей сотней инстинктов, что произошло нечто ужасное. Не зря она сама увела детей с площадки и посадила их на скамейку. Я молча показала на родителей, которые бегали со слезами на глазах и кричали:

— Ваня! Ваня, сынок!

Клавдия села вместе со мной на лавку и схватилась за сердце, лицо ее в этот момент скорчилось от боли. Мы немного успокоились и в этот момент к нам подбежали родители Вани.

— Вы тоже потеряли ребенка, мы не можем найти своего?

— А… нет, просто у подруги бабушка умерла, — соврала я. Да что же я творю! — Мы видели, как дети побежали в парк, может быть, там ваш сын?

— Спасибо! — сказала довольная мама ребенка, и они побежали в парк.

В этот момент Клавдия сурово посмотрела на меня, ее глаза выражали полное непонимание.

— Я не могла сказать им правду, не такую правду! Нет, не сейчас, пока я не найду убийцу их ребенка, я не смогу им ничего сказать. Когда эта страшная картина развернулась передо мной, я стояла как вкопанная! Хотя могла помочь… Но я ничего не сделала! Я не успела! — слезы вновь покатились по моим щекам, и я прижалась к плечу Клавдии. Она обняла меня и сказала:

— Найдем, обязательно найдем. Я зафиксировала все параметры и вибрации, как только почую рядом эти ощущения — берегитесь те, кто будет рядом!

Я написала Монти и Эрдану, попросив их срочно прийти на детскую площадку. Затем связалась с Яковом, лучшим поисковиком, и Петровичем, опытнейшим детективом.

— Пойду договорюсь с Алиной, — сказала Клавдия, вставая со скамейки, — чтобы она забрала детей и вместе с Джованни приглядывала за ними, пока нас не будет. Чую, это надолго.

Когда все собрались, было уже около семи вечера. Я коротко рассказала, что произошло. Клавдия сидела, прикрыв рот рукой, слезы капали из ее глаз. Петрович закрыл лицо руками. Все были настолько шокированы, что долгое время не могли найти слов.

— Девочка моя, какой же ужас ты пережила, — Петрович вытер слезы и огляделся. — Значит, это произошло на этой лавочке?

Я кивнула. Он походил вокруг нее, затем пошел осматривать всю детскую площадку. Яков последовал за ним, внимательно изучая все на своем пути. Монти, обнюхав скамейку, подошел к норе, в которой скрылась крыса.

— Пахнет тиной, — он еще раз принюхался и посмотрел на всех удивленно. — Мне знаком этот запах, но не могу понять, откуда.

В этот момент к нам подошли Петрович и Яков.

— Яков, — обратилась я к куратору, — вы как радиоприемник, принимаете огромное количество сообщений. Можете отсортировать их по определенному алгоритму?

— Конечно, я так и делаю, многие сообщения уже разложены по папкам, — ответил он.

— Попробуйте такой вариант: пропал ребенок на детской площадке.

Надо было понять, были ли подобные похищения ранее и собрать дополнительную информацию от других свидетелей.

— Ага, есть, и вот что интересно, — сказал Яков через некоторое время. — Похищения происходят с определенной периодичностью, — он посмотрел на Петровича и продолжил: — Думаю, нам нужно опросить свидетелей.

— Поддерживаю! — ответил Петрович. — И еще я заметил, что у каждой лавочки есть норка. Нужно проверить эти туннели.

— Тогда это работа для меня. Я как раз развиваю своего скакуна, — сказал Эрдан.

— Кого, простите? — удивленно уточнил Богдан.

— У него есть орел, сова и жук-скакун. Жук может развить скорость до 7 км/ч и проникнуть в любые щели, даже взлететь, вроде бы, — объяснил Монти.

— Ну, пока скорость не такая большая, но мне по силам оперативно проверить все эти норы, — довольный собой сказал Эрдан.

— А мы с Диной тогда пойдем в библиотеку и будем искать похожие случаи в газетных заметках и литературу о существах, которые крадут детей, — грустно добавила Клавдия.

— А можно вопрос? Возможно, он покажется глупым, — смущаясь, спросил Богдан, опустив глаза. — Но если ребенка убили, он возродится. Зачем столько слез и паники?

— Ты… — Клавдия покрутила пальцем у виска и обиженно отвернулась.

— Все дети, — начала я, — людей Земли, которые рождены в Лурапис не имеют такие же права, как дети коренных жителей этого мира, например Костик. Дима — единственный ребенок, которого перенесли сюда через капсулу, как нас и только поэтому у него есть преимущество. Остальным же предлагают игровой алгоритм только после восемнадцати лет. Если они откажутся, то будут отправлены обратно на Землю. И получается, что в этом мире они очень слабые, у них нет игровых бонусов, возможностей о себе позаботиться, они не могут получить класс. Они не бессмертные. До своего совершеннолетия они обыкновенные дети.