Страница 55 из 83
— Поможем? — выдохнул Бэн.
— Просто смотри, — ухмыльнулся Мару.
Резкий точный удар пяткой в живот отбросил второго назад. Корвус нагнулся сильнее и снёс первого с ног, повалил. Другой бросился на помощь. Молниеносный рывок. Удар. Хруст. Опустилось колено, разжались руки на затылке второго, и из сломанного носа хлынула кровь.
— Да сучьи вы задницы! — взревел Корвус, пододвигая к хозяевам едальни собранные монеты, пока посмевшие напасть неудачники валялись на полу. — Я хотел быть пьяным, а теперь трезвый! Ну что за жизнь⁈ Я сюда приезжаю пить и драться! Драться и пить! На какую, скажите, задницу, мне нужно быть тут трезвым?
— Не бузи, а то вылетишь, — предупредил чернобородый, выставляя бутылки перед Корвусом.
— Сам уйду! Уеду! Отпуск-то закончен. А мне ещё домой в Укуджику без малого третину месяца в седле трястись. Не жопься, хозяин, давай ещё выпивки! На все! Нет, стой! Вон ту монету верни, я конюшему оставлю за заботу о моём Буруне.
Бородач подал две холщовых сумки, в которые парень погрузил бутылки и с этим громыхающим грузом вернулся к столу.
— Вы готовы ехать? Так поднимайте свои задницы и вперёд! Чего расселись?
— А заплатить за стол? — нахмурился Бэн.
— Уже всё заплачено, — хмыкнул Мару и допил своё пиво. — А тебе вещи из комнаты надо забрать? — обратился он к будущему провожатому.
— Вот мои вещи! Всё, что мне действительно нужно,— тот потряс сумками. Бутылки радостно зазвенели.
— Думаешь, довезёшь это добро в целости и сохранности? — полюбопытствовал Бэн.
Корвус выразительно поднял одну бровь и хохотнул:
— Я не собираюсь везти их в Укуджику, а выпью всё по пути!
— Что-нибудь из еды возьмёшь? — подцепив с тарелки последний ломтик мяса, спросил Мару и принял поданный хозяином свёрток с провиантом.
— В задницу еду! Вино — вот лучшая пища! Да и там, в Укуджике, пить мне будет некогда. Работа-сука не даст.
— Тогда пойдём. Хозяева, мир вашему дому. Эве привет. Увидимся! — крикнул Мару и первым направился к двери. За ним — Корвус.
Бэн поотстал, чтобы попрощаться. Чернобородый стиснул руку парня, заглянул в глаза и, нахмурившись, произнёс:
— Когда к тебе Ерши подошёл в первый раз там, на площади Волчицы, я сразу смекнул, что ты ему приглянулся. Верни мальчонку!
— Верну, — пообещал Бэн и вышел под гомон толпы, пение и стук переполненных кружек.
Как и было уговорено, сначала направились к Добромиру в забегаловку «Лисий Хвост», что ютилась возле арки на площади Волчицы. В свете заката бронза пылала оранжево-красным. Низкое ограждение не давало приблизиться к статуе, чья голова повёрнутая к старому маяку, указывала на невидимые связи, на историю, случившуюся здесь четырнадцать лет назад, а может, и не только на неё.
Бэн замер у преграды, вглядываясь в морду волчицы и вновь ему почудилось, что статуя говорит с ним, напоминает об обещании, о клятве, которую он дал сам себе. Мешочек с бубенчиком с шутовской шапки Ерши жёг внутренний карман, подгонял действовать. И тихий голос, так похожий на голос Ирнис, произнёс внутри головы: «Помни, не забывай».
— Помню и не забуду, — шепнул ей Бэн.
— Ты чего там задницу приморозил? — обернулся Корвус, придерживая дверь для Мару.
Ученик лекаря вновь глянул на статую, ему почудилась одобрительная улыбка в выражении её морды. Не ответив новому знакомцу, он тоже вошёл в забегаловку, где уже ждал наставник.
— Все собрались? Чиён не с вами? — спросил Добромир, утирая полотенцем руки.
— Нет. Мы его больше не видели, — сказал Бэн, Мару только цыкнул.
Дракатри внимательно посмотрел на горца, выгнал всех на улицу, запер забегаловку на ключ и повёл ребят через арку, мимо дома городового по узким улочкам в звериную лавку.
Крытый амбар с небольшим загоном стоял в низине между двух холмов. Владельцем лавки оказался тот рыжий пройдоха, с которым дрался Зраци. И по одной кривой ухмылке Бэн понял, что человек этот хитрый и, может быть даже, ушлый.
— Здравия, Добромир, с чем ты ко мне пожаловал? Да ещё и в компании молодых людей?
— Здравствуй, Репей, эти молодые люди хотят вернуть Ерши в Макавари. А у тебя есть один зверь, который поможет им добраться до него очень быстро.
— Ты знаешь мою цену. Сомневаюсь, что у детей найдётся столько денег. Пусть берут лошадей, уступлю по сходной цене.
— Не пойдёт. Нужен именно даххри, — гнул своё Дракатри.
— Не-не-не, они ж даже в финале провалились. Посуди сам, Добрый. Тут никак. А ту зверюгу только продам, да за большую цену, никаких взаймы.
— Деньги есть, — вставил Мару, потянулся за пазуху, но Добромир остановил его жестом.
Корвус зевнул и бросил:
— Я пойду заберу Буруна, а вы тут разбирайтесь. Скоро буду.
Неслышными шагами он удалился, даже бутылки не звякнули. Добромир, Бэн и Мару стояли напротив хозяина звериной лавки. Тот сложил на груди руки и, глянув на горца, предложил:
— Давай сделаем проще, Добрый. Вы мне отдаёте чернявого, а я вам ту зверюгу, и никаких денег не надо.
Бэна шатнуло от этих слов, Мару посерел лицом. Дракатри оглянулся на него и задвинул себе за спину. Голос Добромира стегнул хлеще кнута:
— У нас не продают людей. Или забыл?
— Это не продажа, а обмен. Мой сват рассказал, что чернявый на днях в пух и прах продул в шнэк на двенадцать карт. За это его отправили отрабатывать в бордель. Смотрю, быстро отработал. Так чего тогда мне его не отдать, а? Я ж в самом хорошем настрое с ним обращаться буду…
Он не договорил. Звонкая оплеуха разнеслась эхом меж двух холмов. Бэн потряс отшибленной рукой и схватил дельца за грудки, приподнял.
— Повтори! — потребовал он сквозь зубы и занёс уже кулак.
— Добрый, забери своего кабанчика! Так дела не делаются! — прикрывая руками лицо, взвыл Репей.
— Знаешь, а я ведь могу и добавить. Мы слишком долго закрывали глаза на игорный дом твоего свата. Пора бы взяться за него, прикрыть лавочку. Бэн брось его… В смысле, отпусти, — добавил Добромир, когда ученик сделал шаг от перекинутого через плечо дельца.
Репей охнул и с трудом поднялся, прокряхтел:
— Добрый! Не стоит натравливать на меня твоего ученика. На мне где сядешь, там и слезешь.
— А кто здесь натравливает? По поводу игорного дома: я разберусь. Лично. По поводу чернявого: ты его не получишь, бордель его не получит. Скажи-ка, Репей, всем ли ты передаёшь то, что узнал от свата?
— Да ничего я не передаю! Я своими глазами видел, как чернявый твой выходил из борделя в вечер, когда мальца покалечили эти уроды.
— Кому. Ещё. Ты. Это. Сказал? — вопросил Добромир.
Бэн, уже стоявший рядом с ним, почувствовал, как сжался желудок и затряслись поджилки, воздуха снова стало не хватать, лёгкие отказывались раскрываться. Мару, отвернувшись за спиной Добромира, прятал лицо в ладонях, множество украшенных косичек ещё больше скрывали его.
— Да никому я не рассказываю! Чего ты прицепился⁈ — отпирался Репей.
Дракатри сделал шаг вперёд. Делец замахал руками и со скрежетом в голосе признался:
— Ну друганам своим. Мы сидели пили, ели, отдыхали. Меня спросили, что в тот вечер было, когда наехали на мальца, ну дак я и рассказал, мол, ты с мужиками пацанёнка утащили, ученик твой ещё с одним пошушукались и ушли, а тут чернявый из борделя вывалился, еле на ногах стоял и тоже ушёл. Ну дак что я? Есть вопрос — есть ответ!