Кешбэк из поцелуев.

— Не плачь, дорогая заинька, матрёшечка моя! Давай я твои слёзки высушу, — хлопотал надо мной Фергиус, дражайший женишок. — Они того не стоят.

— Кто не стоит?

— Инопланетяшки. Ты не прошла кастинг. Ну и хрен с ними! Жизнь продолжается и не надо так печалиться.

— Я не прошла кастинг?

— Угу, даже по внешним параметрам не отобрали, — Фергиус виновато опустил глаза в пол.

— Я видела его.

— Кого видела?

— Инопланетянина. У него такие пронзительные глаза!

— Не может быть! Ты просто переволновалась, дорогая. Инопланетяне показываются только кучке людей, отобранных по десяти параметрам, а ты срезалась уже на первом этапе.

— Мне всё привиделось?

— Конечно, моя ягодка, моя малинка!

— И ничего этого не было?

— Ничего не было. Ты зашла в комнату и тут же вышла. Я всё это время стоял у дверей. Прости, дорогая!

— За что простить тебя?

— Ты так мечтала увидеть пришельцев, но увы ничего не получилось.

— Да я сейчас и не могу вспомнить, хотела увидеть пришельцев или нет. В голове словно ветер гуляет.

— Вот потому каждому, кто проходит кастинг полагается по три сеанса у штатного психолога. Завтра с утра первый, не забудь!

— Надо ехать к психологу или сеанс по визору? — Опомнилась я.

— Конечно, надо ехать и лично присутствовать на сеансе. По визору барахлит аппаратура и трудно будет определить твои биоритмы.

— Зачем кому-то знать мои биоритмы? Вообще, кого они беспокоят, кроме меня самой? — Закапризничала вдруг я и сама не знаю почему.

— Меня беспокоит твоё психическое состояние. В последнее время ты как-то изменилась, твои капризки стали неадекватными, да и ко мне, как к мужчине ты немного охладела.

— Так заметно? Я просто взрослею и переосмысливаю приоритеты в жизни.

— Ты раньше мечтала о ребёнке. Ты ещё хочешь завести ребёнка, продолжателя нашего рода человеческого?

— Хочу, конечно, но немного попозже, — растерянно я пролепетала. И что я могла ещё сказать? Признаться, что я из другого мира? Плачет по мне психушка. А завтра ещё и к психологу топать надо. Ему-то что от меня не терпится узнать? Какого ляда из меня можно выдавить, если я на самом первом этапе срезалась? Печально, конечно, что инопланетянчика я так и не узрею воочию. Какой, никакой бонус от ситуации и тот мне не достался. Не пруха! С продвинутым врачом пообщаюсь и то хлеб. Чем местные врачи от моих отличаются? Больше знают? Может, у нас различия какие-то имеются? Может, система лечения коренным образом отличается от принятой у нас? Всё-всё узнаю завтра. Мою расшатавшуюся психику обследуют и подлатают местные врачи-кудесники. Кто знает, может, дольше поживу, хотя не уверена, с таким-то графиком с подскоками из мира в мир.

Фергиус проявил заботу, поставил на прикроватный столик вазу с фруктами и умчался на службу человечеству. Женишок объявил, что поработает пару часиков и вернётся, а я и не возражала. Я включила новости, научилась ведь, и принялась поедать ягодки с большой и красивой грозди винограда, чёрного, моего любимого. Ну чем не рай? Любовь, забота, виноград и ничегонеделание — это круто!

С визора на меня пялился Сашка, тот самый Сашка, тот парень, что снился мне ночью. Сашка улыбался широкой во весь рот чарующей улыбкой. Бывает же такое! Этот Сашка оказался пилотом космического корабля. Он улыбался, прощался на долгие годы и смеясь клялся вернуться домой в целостности и сохранности, то есть живым и здоровым. Его корабль, заполненный битком колонистами, отправлялся на далёкую планету осваивать новый мир. Все пассажиры того корабля молодые, задорные и сплошняком энтузиасты. Сашка вернётся, но очень нескоро. И откуда я его знаю? Ну в техникуме я с ним точно не училась! На Луне мы тоже не пересекались, я бы знала. Корабль стартует с Марса. Была ли я на Марсе? Да откуда ж я знаю? Я совершенно запуталась. Так, начнём сначала, будем плясать от печки. С Петюньчиком я помирилась. Фергиус расстроен моей холодностью. Я вдруг без конца вспоминаю незнакомого мне Сашку. Сердце томится от любви, но по кому? По кому грустят мои глаза, а по щеке вдруг выкатилась слеза? Фергиус утверждает, что я бредила встречей с серым человечком. А видела ли я его? Сдаётся мне, что я его видела совсем чуть-чуть, но видела. Почему Фергиус об этом не знает? И почему, чёрт подери, я так устала, словно вагоны разгружала? Никаких сил для совершения каких-либо действий совершенно не осталось, даже с постельки такой мягкой, такой уютненькой слезть не возникало совершенно никакого соблазна. Я провалялась в полудрёме весь остаток дня, потом отсопела, как положено хорошей девочке всю ночь.

Утром меня нежно выгнал из страны Морфея Фергиус. Его ласковые глазки искрились бесконечной любовью и преданностью. Я зауважала паренька. Так любить — это талант. Талантливые мужские ручки накормили меня вкусным, а главное питательным завтраком. Каждый день я бы ела такие деликатесы. Итак, сегодня я направляюсь к психологу и очень данным событием озабочена. Почему? Меня могут раскрыть. Или не могут? И что будет, если раскроют? Поселят отдельно в лаборатории и займутся изучением моего феномена? Ух, я бы этого не хотела! Мариэлла этого бы тоже не возжелала. Да никто не мечтает о такой участи подопытного кролика! Бежать? Глупо, да и некуда! Домой бы перескочить к Петюньчику родному под бочок.

И вдруг вспомнилась Наташка, да не моя Натали, а Марийкина Наташа с её добрыми лучистыми глазами. Она побитая жизнью и невзгодами выглядела непрезентабельно, но эти глаза, обворожительные глаза ангела утешали без слов. Не знаю, что-то щёлкнуло у меня в мозгу или не щёлкнуло, а просто так мелькнуло, но я вдруг оказалась в объятиях Наташи. Та гладила меня по спине и тихо приговаривала в самое ухо:

— Всё будет хорошо. Все беды улетят далеко-далеко, и всё наладится. Маняшенька, придёт и на твою улицу праздник.

Потом она мягко отстранилась от меня, отодвинула меня чуть-чуть, усадила на стул, глянула в самые глаза внимательно и строго:

— Ну, полегчало? А теперь попьём чайку с мятой, и ты мне всё расскажешь.

Мне и вправду полегчало. Я словно дома очутилась. Так хорошо и спокойно мне бывало только с матерью. Мама, мамочка, как мне порой тебя не хватает, а сейчас ты как никогда далека, просто недосягаема.

В руки мои Наташа подала большой мужской носовой платок в клеточку и вовремя. Моё лицо было всё вымазано в чём-то липком, тщетно я попыталась его оттереть платочком, потом пошла умываться. Я подняла глаза. Наташа смотрела на меня внимательно и даже, кажется, озабоченно. Я не выдержала:

— Что случилось?

— Это ты мне расскажи, что у тебя такое произошло, что ты прибежала в два часа ночи, кинулась мне на шею и рыдала горько с полчаса.

— Понятия не имею

— Как это не имеешь? Ты что не контролируешь свою жизнь?

— Марийка, наверное, знает, а я пока не включилась в процесс жизни и деятельности поломойки. И скажи на милость, в чём таком я вся вымазана? Ну и липкая же зараза!

— Так ты не Марийка?

— Не-а, не Марийка! И давай обещанного чаю с мятой попьём.

— Мари, ты? Как я по тебе соскучилась! — Глаза Наташки засветились неподдельной радостью. Подруга разлила чай по чашкам, поставила вазочку с моими любимыми карамельками, и мы принялись болтать о жизни. Я полюбопытствовала:

— Зачем к тебе Марийка приходила?

— Понятия не имею. Вчера утром припёрлась, орала, что я во всём виновата.