Кешбэк из поцелуев.

Вот выучусь, начну работать, думала я, а потом и настоящая любовь нечаянно нагрянет. Тогда бушевала студенческая весна, снег резво таял, воздух пах приключениями, будоражил сердце новыми чувствами. Тогда у меня появилась устойчивая уверенность, что именно меня ждёт большое и интересное будущее. Наверное, я прославлюсь чем-то по-настоящему хорошим, например, изобрету какое-нибудь техническое чудо или напишу роман о великой беззаветной любви. Словом, я твёрдо верила, что за свою долгую жизнь сделаю что-то грандиозное и по-настоящему полезное для человечества. А как же иначе?

В тот год у меня за плечами словно крылья выросли, я была готова на любые подвиги. Всю зиму в драмкружке мы репетировали пьесу и потихонечку своими руками делали декорации. У меня была роль второго плана, но очень мне нравилась. Я играла хулиганку и задиру, какой на самом деле не являлась. И у меня получалось! Вдобавок ко всему я почти победила свои комплексы и свободно общалась с однокашниками. Про себя я твёрдо решила, что после премьеры спектакля в тот же день я сама позову Сашку на мороженое, и будь что будет. Мне казалось, что Сашка не откажется прогуляться со мной и поболтать о волнениях и страхах, связанных со спектаклем. На репетициях я всё чаще ловила его пронзительные взгляды и сияла от счастья. Что мне надо было тогда для счастья? Надо было, чтобы мальчик смотрел с обожанием на мою персону, чтобы солнце светило высоко в небе, чтобы ветер шумел в тополях, что росли у самого техникума. Я тогда была абсолютно неискушённым человеком в любовных делах и не страдала от этого незнания. Наверное, это была самая замечательная весна в моей жизни.

Я всё испортила. Своими собственными рученьками я всё испортила. Я, как и все остальные, перед спектаклем пришла пораньше, чтобы загримироваться и морально подготовиться к событию, которого ждали целых полгода. Сказывалось и нервное напряжение, я пыталась войти в образ и не получалось. Я слишком нервничала. Тогда я подышала, как нас учили, чтобы расслабиться и подняла глаза, награждая своим томным призывным взглядом непонятно кого. В сердце упорно маячил несмываемый образ Сашки, моего Сашки, и чувства получались только чуть-чуть наигранными, чуть-чуть преувеличенными. Я улыбнулась сама себе, своей победе над обстоятельствами и тут в ужасе заметила, что мой чарующий взгляд не пропал впустую, а угодил прямиком ни много, ни мало, а прямёхонько в Сашкиного друга, который по сценарию мямлил что-то в эпизоде. О, боги! Так не должно было случиться! По иронии судьбы, Сашка стоял рядом и разговаривал с тем самым другом. Друг его, эффектный высокий брюнет со спортивной фигурой нравился многим девчонкам, но я-то увлеклась Сашкой! Может и ничего, обойдётся, решила я, наблюдая как помрачнел вдруг Сашка. Времени, чтобы что-нибудь предпринять уже не оставалось совсем. Ну будь, что будет! Подняли занавес, Сашка, мой Сашка какой-то рассеянный пытался войти в роль. Поначалу он спотыкался, зависал на полуслове, но упорные зимние репетиции не допустили провала, парень взбодрился, и спектакль покатился по накатанной колее. Я тоже не ударила лицом в грязь, отыграла, как полагалось и получила огромное удовлетворение. Вышли на поклон. Благодарные почитатели нашего таланта подарили нам по букетику тюльпанов. Это были первые цветы в моей жизни, первые и самые прекрасные. За кулисами я поискала глазами Сашку, но нигде его не обнаружила. Похоже он сбежал в первых рядах. В отчаянии я хотела его позвать в кафе, хотела объясниться. На улице у выхода из техникума его тоже не было. Не хотелось идти в общежитие. В тот вечер я одна долго бродила по тихим улочкам. Адреналин переполнял меня, плескался во мне и не находил выхода наружу. Набродившись усталая я в полной растерянности вернулась в свою комнату, с девчонками разговаривать не хотелось.

На следующий день я пыталась поймать Сашку и заговорить с ним, о чём-нибудь заговорить и даже неважно о чём. Но Сашка, едва завидев меня, ретировался, сбегал в неизвестном направлении, словно неуловимый мститель. Так повторилось и на следующий день, и ещё через день, и всю неделю. Парень перестал попадаться мне на глаза, перестал ловить мои взгляды. Вскоре я уехала на практику в сельскую местность, а потом через пару месяцев Сашка получил диплом и уехал работать по распределению. Он перестал бродить по гулким коридорам техникума, а я вынуждена была продолжать грызть гранит науки. Но без Сашки всё это уже не казалось таким увлекательным. Раздражало внимание других мальчиков. Я зачастую ловила себя на мысли, что в любой толпе пытаюсь отыскать Сашку, того самого Сашку, который мог стать моим.

Я пыталась влюбиться, отвлечься. Много замечательных парней бегает по земле. Подумаешь, мальчик из техникума! Да таких пруд пруди! Как оказалось, не встретила я больше такого. Он был и остался единственным и неповторимым, Сашка, который не стал моим. Закончила техникум, с головой ушла в работу, упивалась своей значимостью в обществе. Потом позднее, по великой любви вышла замуж, вот уже и внуки бегают, а я всё нет-нет, да и вспомню про Сашку. Как он там? Живой, здоровый? Всё ли получилось, о чём мечтал паренёк? Вряд ли он ещё меня помнит, Сашка, который не стал моим. Сашка, который оказался моей единственной большой любовью, парень, который подарил мне весь мир, человек, рядом с которым я испытала огромное светлое чувство.

Всю жизнь я люблю тюльпаны, первые весенние цветы и глядя на них всегда вспоминаю Сашку, моего Сашку.

Я тряхнула головой, словно пыталась скинуть остатки воспоминаний. Щёки были мокрыми от слёз. Господи, какой Сашка? Я и в техникуме не училась! Бред какой-то! Но очень мощный бред, эмоции прямо зашкаливали. Эта неразделённая любовь жгла мне сердце. Стоп, стоп! Я же люблю Петюнечку! Уф, сразу стало полегче, дыхание выравнивается. Где это я?

Снова белая комната, пресловутое удобное кресло. В комнату вошли и направились ко мне два учёных мужа.

— Вы свободны. Можете идти домой.

— Извините, к сожалению, вы нам не подходите.

Оглушённая, опустошённая я выползла из комнаты и упала в объятия Фергиуса. Весь обратный полёт мы молчали. Дома я разделась и завалилась в кроватку спать, морфей тут же унёс меня в страну грёз. Приснился мне чудесный сон, приснился мне этот пресловутый Сашка. Мне снова двадцать, двадцать прелестных ни к чему необязывающих лет. Сашка мне улыбался во весь рот. Мы только что откатали без единой запинки любительский спектакль. Ах, эти первые весенние цветы! Студенческая весна бушевала за окном, а Сашка, мой белобрысый Сашка хитро улыбался мне:

— Пойдём прогуляемся!

— Ага, — только и смогла я выдавить из себя из-за смущения. Я жутко стеснялась, пыталась сохранить невозмутимое состояние лица, но меня выдавали глаза. Мои глаза сияли, как две звезды. Я чувствовала, как из них струился свет и превращал Сашку в само совершенство. Сашка рассказывал мне смешные истории, а я робко улыбалась, боясь бурной реакцией спугнуть долгожданные минуты счастья. Зря я раньше не доверяла своей чуйке, с Сашкой было необычайно легко общаться. Мы понимали друг друга буквально с полуслова, с полувзгляда. О таком друге я всегда мечтала.

— Смотри. Смотри, на улице пошёл дождь! — Возбуждённый Сашка громко шептал мне в самое ухо. Было очень щекотно. Я засмеялась, он подхватил смешинку. Мы сидели за столиком у окна, поедали мороженое и пили апельсиновый сок, смеялись и фыркали по любому мало-мальски подходящему поводу. Я снова давилась от смеха, даже слёзы брызнули нечаянно.

И тут я проснулась. Лицо в слезах, а сама я в недоумении. Снова Сашка. Да кто он такой? Я с ним даже не была знакома, а сон казался таким реальным, как и чувство бесконечной всепоглощающей любви к незнакомому парню. В том сне рядом с Сашкой ощущала себя совершенно безмятежно, словно под защитой дорогого мне человека. С Петюньчиком я чувствовала себя желанной, настоящей женщиной, но расслабиться до конца не получалось, я же работала руководителем. Возможно, подсознательно я мечтала о таком спутнике, как Сашка и нечаянно выдумала его.