Изменяя правила

Я смотрю на неё с восхищением.

— Умеешь читать по-японски?

— Я могу и читать, и говорить на нём. Когда Иноуэ-сама не хотел, чтобы я что-то понимала, он говорил на своём языке. Я не могла отставать от него ни на шаг, поэтому выучила язык. — Смеётся. — Он так и не понял, на что я способна.

«Но я понял». Вот почему я подхожу к ней.

Я не останавливаюсь, пока не оказываюсь к Глории так близко, что могу почувствовать исходящее от её тела тепло.

— Ты редкая женщина, Глория. Красивая и умная.

Хотя краснеет, её взгляд не теряет ни капли твёрдости.

— Это всего лишь слова. Если бы ты говорил серьёзно, то не стал бы последние несколько дней игнорировать меня, а пытался заставить рассказать тебе всё, что я знаю о Ное.

— Надеюсь, ты шутишь. — Я смеюсь, уже громче. — Ной не из тех богатых, избалованных предпринимателей, с которыми общается Рулз. Он не из твоей лиги.

— Если уж на то пошло, и не из твоей лиги тоже. Я не права?

— Ладно. — Скрещиваю руки перед собой. — Что такого ты можешь мне сказать, чего я ещё не знаю?

Она проходит мимо меня, и без колебаний подходит к столу. Берёт список имён, который составил Такаши, и читает. Пару раз подносит ручку к губам, вычёркивая одни имена и вписывая другие.

Затем протягивает лист мне.

Я собираюсь взять его, но Глория резко отводит руку.

— Когда ты вынудил меня приехать сюда, ты сказал, что мозг — это лучшая часть меня. Ты всё ещё так думаешь?

— Да.

И всё же я смотрю не на список, а на её губы.

Мои пальцы покалывает, когда вспоминаю, как она их облизывала.

Глория улыбается, и в ответ вздрагивает член.

Я смотрю, как она складывает лист и убирает в карман моей рубашки. Она несколько раз постукивает по ткани рукой.

— Эти имена могли быть у тебя ещё две недели назад. Но знаешь, что самое интересное?

Она намеренно держит меня в напряжении, чтобы полностью завладеть моим вниманием. Наконец продолжает с улыбкой.

— Ты мог заполучить меня две недели назад, но предпочёл меня игнорировать. — Качает головой, презрительно глядя мне в глаза. — Если думаешь, что я проглочу и сама лягу в твою постель, то ты жестоко ошибаешься. На этот раз тебе придётся искать меня. Я не приму ничего иного или меньшего.

Глория покидает кабинет, и я не пытаюсь её остановить.

Возвращаюсь за стол, закуриваю сигарету.

«Что за грёбаный хаос».

Я знал, что, вернувшись, Глория уже никогда не уйдёт. Чувствовал это спинным мозгом, как иногда предчувствуют бурю. Вот почему я не хотел её видеть.

И всё же понимаю с улыбкой: я рад, что она здесь.

Глава 13

Глория

Вишнёвые деревья уже начинают цвести.

Под бесстрастным взглядом Синдзо я наклоняюсь к земле. Срываю цветок и кручу его между пальцами. За последние дни погода изменилась. Из-за отсутствия дождей земля и воздух стали сухими. Оглядываясь по сторонам, я с трудом узнаю то же самое место, куда вошла меньше месяца назад. Даже температура изменилась. Я родилась и выросла в Сиэтле, но не могу припомнить более жаркую весну, чем эта.

Обмахиваясь рукой, я выпрямляюсь.

— Тебе не жарко?

В отличие от меня, Синдзо полностью одет. Перевожу взгляд со своей майки на его элегантный пиджак, с шорт на его длинные брюки. Уверена, он вспотел, но ничего не отвечает. Если подумать, то с тех пор, как приехала, я не слышала, чтобы Синдзо разговаривал. Ни со мной, ни с Джуном.

— Раньше ты был добрее, знаешь?

Это неправда. Он и раньше мне не нравился. Синдзо всегда слишком осторожен, слишком внимателен, слишком опытен. Общение с Рулзом научило меня тому, что у совершенства всегда есть тёмная сторона. Чем больше света мы стараемся привлечь, тем больше теней за нами.

А у Синдзо теней должно быть много.

Когда я с ним познакомилась, он уже был правой рукой Джуна. Думаю, Синдзо видел и делал ужасные вещи. Повезло, что ему приказали за мной следить, а не убить.

Отчаянно желая оставить между нами как можно больше пространства, я поворачиваюсь к нему спиной и иду к вишнёвым деревьям. Бесцельно брожу среди них, пока моё внимание не привлекает приглушённый звук, возможно, вздох.

Я резко замираю прислушиваясь.

Шшш.

Доносится с задней стороны дома. Привлечённая этим звуком, начинаю обходить здание. Постепенно атмосфера меняется. Бетонные стены уступают место дереву и рисовой бумаге. За панелями движется тень, побуждая меня искать щель, чтобы понять, что происходит внутри. Так, я нахожу вход в помещение, похожее на додзё.

Движимая любопытством, я снимаю обувь и вхожу. Внутри царит простая и спокойная атмосфера с хорошим освещением. Никогда раньше я не ходила босиком по татами. Ощущение приятное. Шаг за шагом я пробираюсь к задней части комнаты, где две панели расположены бок о бок.

Звук, который слышу, доносится оттуда.

Чем ближе я подхожу, тем чётче он становится.

Шшш. Шшш.

Как только выглядываю за перегородку, моё сердце сбивается с ритма. Внутри стоит Джун. Его обнажённая грудь блестит от пота. Каждый раз, когда он делает выпад вперёд, его мышцы сокращаются, а когда возвращается в исходное положение, они расслабляются. Он мастерски владеет древней катаной. Как только катана рассекает воздух, я слышу звук, который привёл меня сюда.

Шшш.

В замешательстве хмурюсь. Невозможно, чтобы Джун не заметил моего присутствия, но он не поворачивается в мою сторону и не приказывает мне уйти. Он продолжает выполнять одно и то же движение, будто хочет довести его до совершенства. С тех пор как я его встретила, Джун всегда притягивал мой взгляд.

Но сейчас всё по-другому.

Я не могу не смотреть на него.

Я опускаюсь на колени на татами и замираю, созерцая его. Блестящие от пота виски, сосредоточенный взгляд, сила напряжённых мышц. Тот, кто сказал, что он не способен контролировать себя, либо хотел дискредитировать его, либо лгал, потому что я не думаю, что когда-либо встречала человека, более привязанного к правилам и традициям, чем Джун.

Уважение. Верность. Честь.

Вот о чём я думаю, когда смотрю на него.

По крайней мере, до тех пор, пока мне не вспоминаются тела его дяди и двоюродного брата, лежащие на полу. Мёртвые. Я на мгновение закрываю глаза, чтобы прогнать это воспоминание. Когда снова открываю их, Джун уже убирает катану в ножны. Положив оружие на подставку, он кланяется в знак почтения и направляется в сад.

Я как можно быстрее надеваю туфли и бегу за ним, и нахожу в саду. Он сидит на земле, прижавшись спиной к стволу вишнёвого дерева, а между его губами уже зажжена сигарета.

— Раньше ты была более осмотрительна, когда шпионила за мной.

— Я не шпионила, а наблюдала.

На долю секунды он приподнимает уголок рта, рисуя улыбку, которая исчезает вместе с облаком дыма.

Хотя Джун и не приглашал меня, я сажусь рядом с ним. Подбираю с земли цветок вишни, кручу его между пальцами, разрываясь между желанием что-нибудь сказать, и страхом, что могу испортить момент. За последние несколько дней мы стали ближе, но до взаимопонимания нам ещё далеко.

Я уверена, что если бы Джун отбросил свою гордость и решил зайти ко мне в спальню, всё могло бы наладиться. По крайней мере, мы бы не чувствовали всего этого напряжения каждый раз, когда оказываемся рядом.