Изменяя правила

Его член пульсирует, наполняя меня, а губы кривятся, подавляя стон.

— Слушай меня внимательно, мистер Льюис, потому что я скажу тебе только один раз. — Его голос не срывается, но и не звучит также твёрдо, как прежде. — Глория не моя пленница и не заложница. Её жизни ничего не угрожает и не будет угрожать до тех пор, пока она остаётся со мной. Когда наше время истечёт, я отпущу её. А до тех пор, если тебе дорога твоя семья, советую не пытаться связаться с ней… В том числе и потому, что ты её не найдёшь.

Прежде чем успеваю что-то сказать или сделать, Джун отводит мобильный телефон от уха. Он сжимает его в кулаке и разламывает пополам. Я бледнею, глядя, как останки гаджета падают на пол, лишая всякого шанса сказать Джейку и Рулзу где я.

— Посмотри на меня.

Голос Джуна злой. Непримиримый.

Он выходит из моего тела, чтобы снова погрузиться с резким толчком.

От его стона у меня дрожат ноги. Джун шлёпает меня, хотя я делаю то, о чём он просит.

— Посмотри на меня.

Его взгляд тяжёлый. Штормовой. Он проводит руками по внутренней стороне моих бёдер, выше, открывая меня шире и шире. По телу пробегает приятная боль, когда его толчки становятся ещё сильнее. Яростнее.

Его дыхание учащается, как и биение моего сердца.

Он трахает меня так, будто не может удержаться.

«Или будто хочет меня убить».

Внутри меня неумолимо нарастает оргазм.

Я не могу его остановить.

Не хочу его останавливать.

Перед глазами проносятся искры света. Я жмурюсь и громко кричу, растворяясь в руках дьявола. Несколько мгновений парю в пустоте, почти невесомая. Когда прихожу в себя, Джун всё ещё позади меня.

Внутри меня.

Его толчки больше не бешеные.

Теперь они медленные. Глубокие.

В отличие от меня, Джун не кончил. Он не спешит получить удовольствие. Предпочитает с каждым толчком подтверждать, что полностью владеет моим телом — и моим разумом.

Я выгибаю спину, предлагая ему всё.

Отдаю ему себя.

Он снова тянет меня за волосы, на этот раз более нежно. С упоительным вздохом я прижимаюсь спиной к его груди. Его рука оказывается сразу на мне, на моей груди, а другая скользит вниз. Он мучает мой сосок, клитор, целует шею, а потом кусает плечо, шепча, что заберёт меня с собой в ад.

Ничего другого я и не желаю.

Я двигаю бёдрами, трахая его, пока рукой он трахает меня. Окутанная его дыханием, я теряю себя в измерении вздохов и обещаний. Интенсивное удовольствие, вязкое и тёмное, притупляет мои чувства. Джун не только красив. С приоткрытыми губами, затуманенным взглядом и напряжёнными мышцами, он само воплощение греха. Мне хочется остаться в таком состоянии навсегда, но он отстраняется от меня с болезненным стоном и наклоняет меня. Вскоре после этого его оргазм выплёскивается на мою спину…

А потом — ничего.

Ни слова. Ни движения.

Я поворачиваюсь и вижу, что он смотрит на свою руку. Она испачкана, как и его брюки. Обычно такого не случается. В сексе, как и в жизни, Джун всегда очень осторожен. Чувствуя его недоумение, я придвигаюсь к нему. Тянусь к его пальцам и вытираю их по очереди облизывая.

Он не перестаёт смотреть на меня.

Но по-прежнему молчит.

Когда я заканчиваю, Джун притягивает меня к себе и целует.

Есть что-то очень эротичное в ощущении собственного вкуса на губах партнёра. Я кусаю ему губы, пока с новой силой меня охватывает искушение забраться на него сверху и начать всё сначала. И я уже собираюсь сделать это, но Джун хватает меня за шею и отстраняет от себя. Его взгляд обжигает мне кожу, делая живой и чувствительной, как никогда раньше. В его глазах я читаю то самое болезненное желание, от которого у меня сводит живот.

Я отчаянно хочу его.

И он хочет меня.

Но вместо того чтобы взять меня, Джун встаёт и направляется к стойке. Наливает себе щедрый глоток виски и приканчивает его одним глотком. Когда он возвращается и смотрит на меня, это уже совсем другой мужчина.

Он подходит и помогает поправить платье, а затем направляется к двери. Держит её открытой, приглашая меня выйти.

Во мне нарастает слепая, безумная ярость.

Три года я была шлюхой Рулза.

Случалось, что я чувствовала себя использованной, запуганной или вынужденной сделать что-то, что не было частью моей натуры, но я никогда не сожалела об этом. А теперь жалею. Я жалею, что поддалась Джуну, потому что то, что произошло между нами, ничего для него не значило. Я ничто, ведь сразу после получения удовольствия он пытается от меня избавиться.

Желание заставить его заплатить толкает меня говорить, даже не подумав. Я сжимаю кулаки и разворачиваюсь перед ним.

— Всё будет не так, как ты думаешь. Я не поддамся ни на твой шантаж, ни на угрозы.

Джун вздёргивает подбородок и пристально смотрит на меня.

— У тебя был шанс уйти, но ты им не воспользовалась. Глория, теперь ты моя. Душой, разумом и телом.

Он не случайно не упоминает о сердце.

Оно ему просто не нужно. Ему всё равно.

Я не обращаю внимания на слёзы, от которых щиплет в глазах. Собираю силы и держу спину прямо, устремив взгляд ему в лицо.

— Рулз и Джейк найдут меня. Ты даже не представляешь, какими средствами они обладают и на что способны вместе.

Джун не проявляет волнения, только улыбается мне.

— И ты понятия не имеешь, что я сделаю с ними, если они посмеют приблизиться к тебе. — Он поглаживает большим пальцем моё горло: от подбородка до груди. В том, как Джун смотрит на меня, есть что-то пугающее; что-то, что заставляет меня вздрогнуть. — Я был серьёзен, Глория. И когда говорил Джейку, что он не найдёт тебя, и когда сказал ему, что позабочусь о его семье, если он встанет на пути.

— У Джейка нет семьи.

Он приподнимает уголок рта, насмехаясь надо мной.

— Так он тебе не сказал.

— О чём ты говоришь?

Ухмылка искажает его лицо.

— У Джейка есть жена и на подходе ребёнок.

Я краснею.

— Что?

— Твой дорогой Рулз солгал тебе. — Теперь его лицо искажает зловещая улыбка. — Джейк никогда не был в опасности: он сбежал со своей большой любовью и оставил всё позади. Он оставил тебя.

— Ты лжёшь.

Если такое возможно, — лицо Джуна становится ещё жёстче.

— Ты одна, Глория. — Я не хочу его слушать, но и противоречить не могу. — Рулз продал тебя, Джейк бросил. У тебя остался только я.

— Ты ничто.

— Так даже лучше. — Его самодовольная ухмылка ранит меня больше, чем любая пощёчина. — Как меня научила ты. Чувства и бизнес несовместимы. И ты здесь только по одной причине. Не забывай об этом.

ЧЕТЫРЕ ГОДА НАЗАД

На моей кровати сидит женщина.

У неё светлые волосы и самые голубые глаза, которые я когда-либо видел. Одета в лёгкое платье без рукавов. Она босиком и заметно навеселе. В одной руке сжимает босоножки, которые, должно быть, сняла, в другой — бутылку виски, украденную из моей частной коллекции. Она подносит горлышко к губам и делает длинный глоток, а затем с улыбкой предлагает мне.

Я закрываю за собой дверь, ничуть не удивляясь её присутствию. Уже не в первый раз, вернувшись, я обнаруживаю кого-то в своей постели. Обычно это девушки с таким же прошлым, как у меня. Им платят за то, чтобы они ублажали мужчин в моей семье, или красавицы стремятся кого-то обольстить.