Страница 55 из 93
Взмах. Взмах. Двойной звон. Я чувствовал ритм бодрана. Взмах. Взмах. Наклон. Уворот.
Стучи, бодран! Звени, железо! Танцуй, мой хёвдинг!
И вдруг все стихло. Альрик остановился. Я замер с занесенным топором.
— Ты не хочешь драться, — сказал Беззащитный.
— Не хочу, — подтвердил я.
— Тогда пошел вон. Я не могу заставить тебя биться всерьез, но могу выгнать из хирда. Ты больше не ульвер, — он хмыкнул. — Да вообще никто не ульвер. Вы все идите в бездну! У меня нет корабля, и я больше не хёвдинг. Нет больше сноульверов!
Мы молчали.
Наверное, он был прав. Но не стоило из-за этого бросать своих людей. Тех, кто тебе доверился.
Я вытер пот, засунул топорик обратно в петлю и сказал:
— Я иду в Сторборг. Там я узнаю, кто на самом деле сжег Волчару. Буду ждать там.
И пошел вниз по берегу. Не сказав ни слова, Тулле последовал за мной. За ним пошел Сварт, Аднтрудюр и… Видарссон. Вот уж от кого я не ожидал! Немного погодя нас догнали трое новеньких. Все, кто пришел в хирд из-за меня.
Мы молча продирались сквозь заросли, следуя извилистому руслу притока, потом отошли немного в сторону, и стало легче. Местные леса кишели дичью. То и дело мы находили звериные тропы, ведущие к воде, пару раз спугивали оленей, слышали волчью перекличку, а, завидев кабаний выводок, не удержались и подбили поросенка. Мамаша ринулась было на нас, но отступила, ощутив силу шестирунных. Сейчас бы я легко убил того кабана, который напугал меня неподалеку от Растранда.
Дикие места. Здесь не сеяли зерно, не ставили дома и не пасли скот, ни единой лодчонки не прошло по притоку, не стояли сети, может, из-за близости дурного болота, а может, еще почему. Да, возле притока почва была глинистой, но отойди подальше, выруби деревья, выжги подлесок, и можно ставить дом, пахать землю. У нас, на Севере, такими хорошими участками не разбрасывались. Из-за меньшего куска враждовали ярлы Сигарр и Хрейн. А здесь все пустовало. Неудивительно, почему в Бриттланд хлынули норды.
На ночлег остановились загодя, чтобы не спеша сделать мягкий настил из сосновых веток, собрать дров на всю ночь и приготовить ужин. Из припасов у нас был один мешочек с солью, спасенный Аднтрудюром. Видарссон выпотрошил кабанчика, обмазал глиной и закопал его под угли, и мы сели вокруг костра и подождали, пока он запечется.
Я посмотрел на ульверов и улыбнулся. Такие разные.
Невозмутимый Тулле, самый спокойный из всех, пока на него не нахлынет бешенство. Высокий, красивый даже с одним глазом и тремя полосками шрамов на лице, синяя полоса извивается на правой руке. Мой брат, друг и заплечный.
Видарссон. Огромный и косматый, как бык, густая курчавая борода и кустистые брови закрывали большую часть его лица. Он выглядел самым взрослым и суровым среди нас, хотя был слабее всех. Единственный на третьей руне. Я не понял, почему он пошел со мной, ведь я его постоянно шпынял и даже бил. Хотя, может, именно поэтому и пошел.
Сварт Тролль. Сварт Безоружный. Ростом чуть выше меня, но вдвое шире. Молчаливый, но не глупый, большой любитель пещер. У него одного, кроме меня и Альрика, было условие на получение благодати, и оно ему удивительно подходило. Его руки обладали чудовищной силой и могли смять что угодно.
Аднтрудюр Айсландер, мой шурин. С крупными правильными чертами лица, длинными темными волосами, непрошибаемой невозмутимостью и безумной страстью к женщинам. Говорил еще реже, чем Сварт, беспрекословно выполнял любые поручения и приказы, и хотя явно ценил Альрика выше, в итоге ушел за мной.
И трое новеньких. Азартный и увлекающийся Плосконосый, чем-то напоминавший меня в детстве. Пухлый Ледмар, который, впрочем, начал усыхать, и через жирок уже проступали крепкие мышцы и острые кости. Стройный, по-девичьи красивый Херлиф с огромными влажными глазами хоть и казался самым безобидным из этих троих, именно он обладал лучшими боевыми навыками.
И теперь я нес за них ответственность.
— Видарссон, — сказал я, и парень вздрогнул от неожиданности. — Когда будем в Сторборге, я могу отправить тебя на Северные острова. Вернешься к отцу, к земле и хозяйству.
Он испуганно раскрыл рот, но перечить не стал.
— Аднтрудюр. Думаю, серебра хватит и на тебя, но как добраться до твоих родных, я не знаю. Пока туда торговцы не ходят.
— Я не вернусь, — ответил шурин. — Там каждый день и каждый год одно и то же. Одни и те же люди, одна женщина на всю жизнь. Лучше останусь здесь.
— Я тоже! — воскликнул Видарссон. — Не хочу к отцу! Он же меня убьет!
— Сварт? Могу и тебе купить место на корабле, но тебе есть куда возвращаться?
— Моя единственная семья — это ульверы, — ответил Безоружный.
— Так ведь нет больше ульверов. Альрик правильно сказал: нет корабля — нет хирда.
— Но вы-то есть. Есть ты, Тулле, вот эти парни. Этого хватит.
Тогда я повернулся к новеньким.
— А вы? Сумеете добраться от Сторборга к родным? Или снова пойдете в рунный дом?
Они переглянулись, и Херлиф с улыбкой ответил за всех:
— Мы пока останемся с тобой, если не прогонишь. Уйти никогда не поздно.
— Иногда все же бывает поздно, — и я кивнул в сторону реки, напоминая об Арне и Халле.
— Мы всё же попробуем, — еще шире улыбнулся он.
Тулле я не стал ничего предлагать, он сам выберет путь, и я его поддержу в любом случае.
— Почему вы пошли за мной? Я не хёвдинг. Альрик прав: я постоянно приношу неприятности. У меня дурной нрав. Я не умею красиво говорить и наживаю врагов.
Сварт даже отвечать не стал, взял палку и принялся ворошить угли, чтобы жар не угас. Тулле тихонько насвистывал, глядя на поднимающиеся к темному небу искры. Видарссон переводил взгляд с них на Аднтрудюра, надеясь, что кто-то из них скажет вместо него.
Ответил Плосконосый:
— Ты единственный, кто предложил хоть что-то. Альрик лишь обвинял всех подряд, а ты решил действовать. Я не люблю сидеть и ждать, лучше пойти и отомстить. А если это Скирикр, так я готов умолять, чтобы ты взял меня с собой.
Я усмехнулся.
— Я не такой, как Альрик. Когда он придет в себя, то найдет нужных людей, все вызнает и выстроит хитрый план, чтобы отомстить Скирикру чужими руками, или заманит его в ловушку, как это было на туманном острове. Я же, если увижу Скирикра, врежу ему по морде, получу вызов на бой и сдохну на его мече.
— Нет, не врежешь, — сказал Тулле, все так же глядя в небо. — Кай пятирунный может бы и врезал, а Кай хускарл — уже нет. Ты изменился после той ночи на болотах. Словно мудрость Альрика перешла к тебе.
— Чушь. Да и не знаю я, что делать в Сторборге. Нас мало, мы слабы. Серебра не хватит даже на парус, не то что на целый корабль. Идти в другой хирд я не хочу, а карлов туда и вовсе не берут. В дружину к ярлу? Просить землю и стать бондом? Нет, это всё не по мне.
— Так что ты придумал?
Я не ответил, но подумал, что сначала стоит заглянуть к мамирову жрецу и вытрясти из него всю правду. И про Халле, и про свой дар, который я никак не мог угадать, и про того, кто сжег Волчару. Потом схожу к солнечному жрецу. Не то, чтобы это было важно. Хотелось бы ему врезать, как следует, но раз он девятирунный, то хотя бы спрошу, что он скажет про луну. Этот чужеземный червь должен понять, что его вера — полная чушь. Еще нужно найти Фарлея. Хитрый бритт знает все слухи, может, что подскажет.
Дорога к Сторборгу заняла у нас три дня. Мы могли бы добраться быстрее, но я решил не торопиться: хотел побольше узнать о своей стае. Хотя нет, даже не поэтому. Я будто бы вырвался из-под надзора отца. Мне нравилось в хирде, мне нравился Альрик как хёвдинг, но порой хотелось плюнуть на все и творить глупости, как в детстве.