Земля заката

– Увы, юноша, время вышло, – он постучал по часам на цепочке – полдень, сейчас у меня по расписанию пробежка трусцой. Похоже, он торопился уйти, потому что спор привлёк к нему ненужное внимание. Из-за соседних столов нет-нет да и бросали на проповедника настороженные взгляды крепкие парни, похожие на цеховиков, с которыми Младший не так давно дрался.

– Расскажите хотя бы, как найти Академию, – не унимался Данилов. Не отставая от Клауса, он вышел за ним на крыльцо. – Я могу прийти завтра.

– Академии тут больше нет. Офис закрыт, – повторил проповедник усталым голосом. – И будет закрыт, пока не пройдёт суд Магистрата. Это примерно месяц. Но я уже могу вам сказать… суд ничего не даст. Нам не дадут открыться. Нас выгнали. Если хотите большего, отправляйтесь в Гарц самостоятельно, там сердце нашего Основания. А я побежал. Чао.

И так как составить ему компанию на пробежке экуменист не предложил, Данилов остался один на крыльце. Он вернулся в трактир и сел за тот же столик, с которого официант как раз убирал тарелки. Чувствуя себя персонажем фильма про жизнь древних, заказал «эспрессо» (назвав напиток «экспрессо», но подавальщик прекрасно его понял). Кофе Саше не хотелось, но ему необходимо было немного посидеть и пораскинуть мозгами.

И тут он заметил на столе, под деревянной подставкой, на которой стояли баночки с солью, горчицей и ещё какими-то приправами, краешек глянцевой бумаги. Младший воровато оглянулся: никто не смотрел в его сторону. Потянул бумажный прямоугольник к себе и спрятал в карман. Может, это паранойя, но лучше не привлекать внимания.

Выпил кофе – совершенно обычное – и вышел на улицу. Свернул в сквер – там наверняка найдётся, где присесть..

«Их представительство хотят закрыть. Как и в Питере. Значит, они что-то из себя представляют… Раз их так боятся. Стало быть, мне туда».

Младший сел на скамейку, старинную, отлитую из металла, красивую, хоть и потемневшую от времени, с гнутой спинкой, украшенной завитушками. На ней было много царапин и сколов, но, похоже, их специально не заделывали и не подкрашивали. Это были отпечатки прошедших десятилетий, а может, и веков.

Полистал буклет. Ничего особенного. В Питере он уже видел такой. Только тот был на русском языке, а этот – на английском и немецком.

На обложке уже знакомая свеча и три человечка разных цветов. Стоят в пламени, держась за руки, но не сгорают. М-да… Но, может, эта околорелигиозная шелуха нужна, чтобы найти подход к сердцам измотанных и неграмотных обывателей?

Про экуменизм и Единого бога в брошюрке ни слова. В ней говорилось, что «Основание» несёт мир и цивилизацию в массы. Про их успехи. Мол, они научились делать антибиотики. Чинят любую технику. Восстанавливают электростанции. Прокладывают сети. И даже электронику производят. И много чего ещё.

Если не врут.

«Приходите к нам, мы поделимся с вами знаниями цивилизации. Спасём будущее вместе». В кино под такими слащавыми лозунгами скрываются злодейские культы, которые собираются прибрать к рукам власть над миром. Но Младший знал, что жизнь отличается от выдумок. Скорее, всё банальнее. Но это даже хорошо.

Вряд ли проповедник случайно оставил книжицу на столе. Это была не просто брошюра, а путеводитель. Печать более качественная, чем в питерском буклете. Явно сделано в типографии, а не на разбитом домашнем принтере. Расход краски и такой хорошей бумаги казался безумным расточительством. Но это говорило о том, что организация богатая и крайне продвинутая.

Что ещё лучше – на обороте была подробная схема проезда до Академии в Гарце. Вроде ерунда, но сердце забилось чаще. Центром был городок под названием Клаусталь. Младший быстро нашел его на своих бумажных картах. Далековато.

Гарц, значит. Ну что ж, он и дальше ездил.

Сомнения ещё оставались. Всё-таки, он ищет учёных, а не секту. Ещё один культ ему не нужен, даже если он маскируется под науку. Такие бывали до Войны.

«Дам им ещё один шанс».

А может, всё проще? И он от пережитого повредился рассудком и теперь воспринимает жизнь как квест. Может, вообще всё, что с ним происходит, это лишь болезненные фантазии? Плод воображения? Но надо довести этот квест до конца. Тогда будет видно, безумен он или судьба действительно дает ему знаки.

Так… есть ли у нас план, мистер Фикс? Есть, и даже целых три.

Добираться, конечно, придётся не пешком. На чём-то нужно ехать. Вот только на чём? Узнать, как они тут перемещаются между городами.

Снаряжение. Что-то надо подкупить. И конечно, здесь, в Гамбурге. Вряд ли на пути будет ещё такой большой торговый город. Деньги. Любая заработанная мелочь не будет лишней. Смысла торчать тут месяц и ждать решения суда, нет. Герр Бринкерхоф ясно дал понять, что представительство «Основания» не откроется.

А теперь к антиквару.

По пути Младший увидел, как здоровый бритый мужик в полувоенной куртке и красной кепке бросил камень в витраж Храма экуменизма. Но тот отскочил и чуть не попал проходившей старушке в лоб. Ударопрочная пластмасса! Мужчина ушёл, бормоча ругательства на немецком.

Здание находилось у самой стены между Внешним и Внутренним городом, со стороны первого. Рядом шумела автомобилями (по паре в минуту!) респектабельная бизнес-улица, но лавочка выходила крыльцом в тихий переулок, и, если бы не вывеска, Александр подумал бы, что ошибся. Обычный кирпичный дом в четыре этажа с несколькими подъездами. Слышны голоса детей во внутреннем дворике, удары по мячу.

Ювелир обитал на втором этаже, у него был отдельный вход. Табличка на двери гласила: Juwelier. Goldschmied. Antiquitätenhändler.

Ювелир Гольдшмид? Нет, скорее, золотых дел мастер. Но какое сложное последнее слово, на нём Младший сломал глаза, не говоря уже о языке.

И тут он понял, что это не фамилия, а, не иначе как профессия – «антиквар».

Александр поднялся по крутой наружной лестнице и толкнул незапертую дверь. Раздался звон колокольчика.

– Гутен таг, – тщательно выговаривая слова, произнес он, входя в тесно заставленное помещение.

Сладковатый аромат освежителя воздуха не перебивал другие запахи, знакомые страннику, которому доводилось бывать в таких заведениях: запахи старины. Пыли, книг с пожелтевшими страницами и вещей, которым больше лет, чем самым дряхлым старцам. Было слышно тиканье часов, да где-то в задней комнате чирикала птичка. Канарейка?

– Гутен-херутен. Проходите, молодой человек!

Улыбаясь, его разглядывал невысокий мужичок в брюках и вязаной жилетке. Две куцые полоски седых всклокоченных волос обрамляли обширную лысину. Выпуклые карие глаза за стёклами очков смотрели доброжелательно, хоть и немного насмешливо.

– Откуда прибыли? Хотя, какие в наше время могут быть прибыли? Сплошные убытки…

Глядя на растерявшегося от такой встречи Сашу, хозяин лавки поспешил добавить:

– Дядю Мишу можете не стесняться, молодой человек. Я земляков сразу вижу. И как вас занесло в эти края? Нечасто такое случается. Да не надо притворяться немчурой. Вы ещё и рта не раскрыли, а я уже опознал… соотечественника. Так откуда вы?

– Из Питера, – сказал Данилов полуправду. – Меня зовут Александр. Можно просто Саша.

Младший не собирался афишировать, что родом из Сибири. Даже человеку, говорящему по-русски. Многие напрягаются, когда узнают, что путник прибыл из очень далёких мест, про которые почти ничего не известно. Сразу думают, что он варвар и людоед.