CBK

Разговор у нас начался хорошо. Теперь мне надо было еще немного раззадорить коллегу до необходимой кондиции и тогда всё может получиться так, как я и задумал.

— Ты, мой милицейский брат Губанов, должен гордиться, что я тебя по полу своей шикарной квартиры на пинках приобщал! — довольно осклабился я, глядя в глаза сотоварищу по МВД, — Теперь-то у тебя и такой вот помойки не будет! — обвёл я взглядом убогий интерьер притона. — Побегаете со своим корешем немного, а через месяц или даже раньше вас отловят! И на нары определят! Но это еще полбеды, капитан! Уж ты-то лучше своего подельника знаешь, что билет у тебя в один конец! Тут уж без вариантов! Кранты тебе, Губанов! Постреляют вас в спецпродоле централа, как собак безродных. А потом зароют под номерной табличкой. Тоже, как собак, без имени.

Расчувствовавшись от изложенных мной перспектив и понимая, что от истины я, если и отклонился, то не шибко далеко, капитан взревел. Аки безумный лев в момент кастрации. И наконец-то сделал то, чего я так добивался своими обидными речами. С разворота вмазал мне кулаком своей свободной левой руки, целясь в ухо. Я всего-то и успел, что подставить левую половину своего многострадального лба. Помогло это мне не очень сильно. В голове будто бы лопнул стеклянный плафон уличного освещения. А в ушах одновременно зазвенело и загудело. Но вместо того, чтобы расстроиться, я совершенно искренне возрадовался всем этим болезненным последствиям. Хотя бы потому, что меня в очередной раз не ударили по голове железом. И я из-за этого не утратил своей сознательности. Слетев с табурета, я оказался почти под столом. Где и затих, жалко скрючившись в позе эмбриона. Давая всем своим видом понять обозлённому сослуживцу по внутренним органам, что выпал ненадолго из здешней реальности.

— А ну не дуркуй, урод! — с размаху и довольно чувствительно заехал мне по спине носком казённого ботинка вконец озверевший опер. — Это я тебя еще не бил, паскуду, это я тебя только погладил.

Мне удалось ничем не выдать, что от соприкосновения форменного капитанского ботинка с моей спиной, я почти обкончался. И получил все яркие эмоции, которые он хотел мне передать своей обувью. С большим трудом вытерпев, я не дёрнулся и даже не застонал. В это самое время я очень осторожно, по миллиметру проникал двумя пальцами правой руки под носок, где у меня хранился ключ от добытых Нагаевым браслетов. Но, всё равно, как же, сука, больно! Почти нестерпимо больно… И голова опять под раздачу попала, и теперь еще спина вдобавок… Но это ничего, это я теперь уже не забуду и обязательно припомню товарищу капитану! От всей своей широкой лейтенантской души припомню…