Розовый Дождь

Свою пышную тираду, с таким свойственным для своей расы пафосом, фея произнести до конца не успела, потому что ее прервал приступ громкого хриплого и грубого смеха.

– Что, я что–то не так говорю? – удивилась девушка.

– Нет, ничего. Просто я настолько отвык от женского общества… Не обращайте внимания.

Но повторить или продолжить свою речь фея не захотела. В желтоватых глазах принца мелькнул холодный хищный огонек.

– Скажите, Ваше Высочество, что заставило Вас, – тут она почему–то бросила взгляд на изящные фигурки из слоновой кости, стоявшие на столе, – развязать эту ужасную войну?

– Хотите сыграть? – не слишком заботясь о манерах, грубо перебил принц.

Не дожидаясь ответа, он принес фигурки и игровое поле со стола на ковер.

– Белые и черные… Не правда ли, весьма символично? Вы – за белых, я – за черных, или хотите наоборот?

– Нет, – вздохнула фея.

Поле – Целестия в миниатюре: травянистые луга и густые леса, а посредине – катит свои воды в неизвестность, за пределы поля, широкая и полноводная река.

Фигурки представляют собой разных существ – реальных и магических, каждая из которых имеет определенные свойства – свои преимущества и недостатки, учет которых в игре позволяет игроку проявить в полной мере свои способности стратега. Поставленные на свои места, с началом игры фигурки таинственным образом оживают, двигаются, издают звуки, сражаются, умирают. Среди них можно увидеть и людей в доспехах, и карликов со своими причудливыми машинами, и огнедышащих драконов, и оживших мертвецов, паукообразных чудовищ и даже прекрасных фей. Каждая фигурка удивительно точно похожа на свой оригинал, разумеется, за исключением размеров.

– Так Вы спросили, почему я играю за «черных»? – расставляя свои фигурки, задумчиво произнес принц. – Разве не видите сами? Место «белых» уже занято, а не играть я не могу, что ж мне тогда остается?

– Это только в том случае, – натянуто улыбнулась фея, – если Вы хотите командовать. Посмотрите, сколько фигур у белых! – она показалась на два десятка уже оживших, зашевелившихся фигур на своей стороне. – Вы можете занять любое место в строю! Лю–бо–е! Вам предоставлен абсолютно свободный выбор!

– Абсолютно свободный… – криво усмехнулся принц. – В рамках заданного поля!

– Ну и что ж? – изящно пожала плечиками она. – Все мы находимся в рамках заданного! Я не выбирала родиться феей, Вы не выбирали родиться человеком, я не занимаю высоких постов в иерархии Сообщества, а кто–то мог бы позавидовать Вам, что не родился принцем… Жизнь – это не маскарад, где каждый из нас выбирает свою роль, свою маску. Жизнь – это школа, куда мы приходим, чтобы получить урок и постараться усвоить его. Учителя дают нам знания и полезные навыки, которые мы можем приобрести лишь если проявим должное послушание и смирение!

– «Послушание и смирение»! – по лицу принца пробежала тень, а губы скривились, словно он съел ложку соли. – Вижу, в «ЖАЛЕ» Вам изрядно промыли мозги!

– Неправда! Еще до поступления в «ЖАЛО» я согласилась с этими мыслями, очень и очень давно, когда деда твоего отца еще не было на свете!

– Это Ваше личное дело, прекрасная фея, с чем соглашаться, а с чем нет, – парировал принц. – Что касается меня, то я не собираюсь до гробовой доски быть лишь маленькой фигуркой в чужой игре, – тут он щелкнул пальцами по шлему широкоплечего рыцаря с гордо развевающимся стягом над головой, стоящего в первом ряду войск «белых», самой игрой обреченного сыграть скромную роль разменной фигуры. Тот обиженно погрозил человеку закованным в железо кулаком и что–то пропищал. – Поэтому я и выбрал сторону, оказавшуюся еще не занятой.

– Заблуждение! Самообман! Безумие! – вскипела фея. – Тебе кажется, что ты стоишь во главе всего этого воинства, но на самом деле ты – как раз всего лишь разменная фигурка в чужой игре! Ты думаешь, что твои руки и ноги двигаются по твоей воле, но на самом деле ты всего лишь марионетка, за ниточки которой дергает невидимый тебе кукловод! Ты думаешь, я не знаю, откуда ты получил все эти магические книги!? – указала она на шкаф с фолиантами. – Откуда ты научился поднимать из могил мертвецов, выращивать всех этих уму непостижимых ужасных чудовищ, превращать нормальных людей в толпы кровожадных фанатиков?! – Тоненький пальчик феи беспощадно тыкал в сгрудившиеся толпы фигурок, нетерпеливо переминавшихся с ноги на ногу (или с лапы на лапу) в ожидании начала сражения. – И насколько велика твоя уверенность в том, что тот, кто решил поделиться с тобой знаниями и тайной властью – поделился с тобой бескорыстно?!

На миг лицо принца омрачилось. Вопрос феи попал в самую точку. Видно, он и сам не раз задумывался над этим.

– Знание и сила – это власть. И тот, кто усердно приобретает их, сможет превзойти со временем и своего учителя. Вам, феям, это более чем знакомо, не так ли?

– Даже если ты превзойдешь своего учителя, а затем и низвергнешь его во прах, – невозмутимо парировала она, – свободнее от этого ты не станешь! Тенета тьмы опутывают последователя зла вне зависимости от того, есть ли у него зримый хозяин или нет. Свобода состоит не в том, чтобы никому не подчиняться, а в том, чтобы делать то, что соответствует твоей природе. Возьми пчелу, помести ее внутрь дома и закрой все окна и двери – она погибнет, погибнет от того, что ты не даешь ей возможность жить на природе. Если же ты превратишь свой дом в парник, обсаженный цветами, пчела нисколько не пожалеет о том, что не сможет вернуться на свой луг, потому что она сможет заниматься тем, что больше всего соответствует ее природе – собирать нектар. Также и люди. Узник в темнице порой ощущает себя свободнее, чем король, если первому предоставить возможность заниматься любимым делом, а у второго не будет на это времени. Тебя же тьма будет принуждать во имя твоего властолюбия совершать то, что для тебя противоестественно!

– Но мне нравится то, чем я занимаюсь! Я знаю столько, сколько не знает никто из смертных, я могу летать в воздухе, могу воспрепятствовать смерти своих солдат, могу создать любое мыслимое и немыслимое существо!

– Но ты убиваешь, ты причиняешь страдания!

– Это необходимое зло. Разве не ваш прославленный орден утверждает: «Иногда для победы добра приходиться надевать перчатки»?

– Да, но мы так говорим о тех случаях, когда без этого не обойтись! Например, в ситуации справедливой войны…

– А разве я не нахожусь в такой ситуации? Я хотел знаний, я хотел обучиться магии, но мне говорили, что людям заниматься этим нельзя. Я хотел стать воином, но мне сказали, что война – это плохо, что убивать нельзя.

– Ты ничего не понимаешь! Вы же не даете своим детям в руки нож, чтобы он не покалечил себя и других?!

– Но мы даем детям деревянный меч, чтобы он получил возможность когда–нибудь, научившись владеть им, взять в руки стальной!

Доска со скучающими фигурками так и осталась не тронутой, а фея и принц не заметили, как вскочили на ноги, сверля друг друга непримиримыми взглядами, сжав кулаки.

– Ты не такой, как они… – наконец, выдохнула фея. – Я видела твои глаза. У нас говорят: «глаза – зеркало души». В них еще много добра, но слишком много гордости.

– Я не верю в добро, моя прекрасная… гостья. Но я не верю и во зло. Есть только власть, которая имеет несколько источников: знание, силу (физическую, магическую) и… – тут он судорожно сглотнул – красоту. Если применение власти соответствует твоим интересам, ты называешь это добром, если не соответствует – злом. Вот и все. Я творю зло только потому, что я посягнул на то, чтобы сделать человека тем, чем вы не хотите, чтобы он стал больше, чем человеком. То же, что на моей стороне стоят существа, которых, по вашему мнению, быть не может и эти существа кого–то убивают – ровным счетом ничего не значит. Разрушение – это только один из этапов созидания. Страдания – это движущая сила развития. А уродливое и противоестественное – это всего лишь результат вашего непонимания. Паук не менее прекрасен, чем пчела, но образ жизни пчелы вам более понятен и привычен, а потому пауки обречены на то, чтобы их с гадливым выражением на прекрасных личиках давили каблучком, а пчел искусственно разводили. Но, хочу заметить, иногда от приторной патоки случаются рвоты.