Посредник

― Данте появился.

― Правда? ― Она наклоняется вперед, в ее глазах светится интерес. ― Разве он не должен был быть в Милане?

― Я тоже так думала, ― ворчливо говорю я. Ладно, хорошо. Возможно, Данте был прав в том, что я ждала, пока он покинет Венецию, прежде чем устроить эту вылазку. ― К сожалению, я ошиблась. Он примчался на своем Феррари в последнюю минуту, приказал Андреасу выйти из машины и сообщил мне, что будет моим телохранителем.

У Розы отвисает челюсть.

― Серьезно? А что случилось потом?

― Три охранника появились откуда ни возьмись, и Данте позаботился о них. ― Я едва успела испугаться, как они оказались без сознания на полу. Что еще больше раздражает, я нахожу его профессионализм невероятно сексуальным.

Она делает вид, что падает в обморок.

― Я думаю, он к тебе неравнодушен.

― Я думаю, ему нравится указывать мне, что делать. ― Я молчу, пока Франка подходит к нам, чтобы принять заказ. Я беру свою обычную лазанью, Роза заказывает салат, и я продолжаю, как только официантка уходит.

― Знаешь, что он сказал мне на обратном пути в Венецию? Что я иду на неоправданный риск и должна быть осторожнее. А потом он запретил мне отправляться на полевые задания без его прямого разрешения. ― При воспоминании об этой встрече у меня подскакивает давление. ― Я уже говорила, что ненавижу его? Потому что так и есть.

Моя подруга наклоняет голову.

― Я не защищаю Данте, но разве он не прав?

Меня мучает совесть.

― Ладно, может быть, я немного переборщила, но разве можно меня винить? Данте обращается со мной так, будто я сделана из стекла, и я устала от этого. Я просто хочу быть наравне с парнями.

― Но ты не одна из них, Валентина, ― замечает она. ― Никто из мужчин не может взламывать компьютерные системы так, как ты. Тебе не нужно бить людей, чтобы быть ценной для организации. Зачем ты сравниваешь себя с ними?

― Если с модельером ничего не выйдет, ты всегда можешь стать психотерапевтом, ― ворчу я. ― Я не знаю, почему, ладно?

Но я лгу. Я знаю, почему, просто не хочу говорить об этом вслух. Роберто мертв, Антонио Моретти убил его еще до рождения Анжелики. Но когда Данте смотрит на меня, он все еще видит девушку в больнице.

И это причиняет боль. Я не жертва. Я не хочу, чтобы меня определяли жестокие отношения, которые закончились десять лет назад. Я оставила эту версию себя в прошлом.

Но Данте этого не замечает. Он отказывается видеть меня.

― Хватит обо мне. Что у тебя нового?

― На прошлой неделе я разослала письма сотне влиятельных людей, предлагая сотрудничество, ― устало говорит она. ― Пока никто из них не удосужился ответить. О, и у меня на этой неделе свидание.

― У тебя? С кем?

― С одним парнем, я познакомилась с ним в Интернете. ― В ее голосе нет энтузиазма. ― Это наше второе свидание.

― Второе? Почему я не слышала о первом?

― Потому что я никогда не говорю о первых свиданиях. Единственная цель первого свидания ― понять, хочешь ли ты увидеть этого человека снова. У меня есть правило — я начинаю влюбляться в мужчину, только если он продержится дольше третьего свидания.

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не ухмыльнуться.

― Как практично с твоей стороны.

Роза игнорирует мой смех.

― В любом случае, у Франко есть одинокий друг. Хочешь, устроим двойное свидание?

И вот оно. Вопрос, который разрушает иллюзию того, что Роберто не повлиял на меня. Мои ладони становятся липкими, а в горле пересыхает.

― Когда ты планируешь? ― Я заставляю себя спросить.

― В четверг.

Я облегченно выдыхаю.

― Я не могу. Я встречаюсь с Энцо в «Казанове».

― Энцо, ― говорит Роза, в ее голосе звучит неодобрение. ― Твой друг с привилегиями, с которым ты видишься раз в месяц в секс-клубе.

― Ага. ― Я ковыряюсь в своей лазанье, чтобы не встречаться с ней взглядом. Я не умею врать, а Роза не дура. Если она увидит мое лицо, то сразу поймет, что я что-то скрываю. ― У меня есть работа и ребенок. Раз в месяц в секс-клубе ― это все, на что у меня есть время и силы.

― Хм. ― Она выглядит неубежденной. ― И в этом секс-клубе ты позволяешь ему связывать тебя?

Мысль о том, что я связана, скована и не могу освободиться, вызывает панику.

― Да, ― снова лгу я.

― Может, я приду в «Казанову» в четверг и посмотрю, из-за чего весь сыр-бор.

Я замираю.

― Правда?

Роза разражается смехом.

― Валентина, ты бы видела свое лицо. Ты выглядишь так, будто у тебя вот-вот случится разрыв аневризмы. Расслабься, я не собираюсь появляться в твоем секс-клубе. Это не мое дело. Я просто думаю, что ты заслуживаешь большего, чем секс раз в месяц.

Я прячу дрожащие пальцы на коленях. Роза не может прийти в «Казанову» ― ни в этот четверг, ни когда-либо еще. Потому что если она придет, то сразу поймет, что мы с Энцо никак не связаны.

И тогда моя тщательно сплетенная паутина лжи начнет распутываться.

Я не могу этого допустить.

На следующее утро я готовлю Анжелике завтрак и включаю ей утренний воскресный мультфильм. Затем приступаю к работе над файлами Верратти и сразу же натыкаюсь на стену.

Файлы зашифрованы.

Все, что я использую для расшифровки, не работает. Ни одна из имеющихся в моем арсенале программ не может взломать шифр. И по мере того, как я терплю одну неудачу за другой, я задаюсь вопросом, не упускаю ли я чего-нибудь.

Сальваторе Верратти не разбирается в технологиях. Семья Верратти зарабатывает на вымогательстве, контрабанде и наркотиках. Они до мозга костей мафиози старой школы. Федерико, отец Сальваторе, вообще не пользуется компьютерами, да и его сын ненамного лучше.

И все же я не могу добиться никаких успехов в расшифровке данных.

Откуда взялась вся эта сложная защита? Десятизначный электронный замок на двери подвала, зашифрованные файлы данных, хранящиеся на компьютере, который не подключен к Интернету, ― эти меры предосторожности свидетельствуют о понимании того, как безопасно хранить данные, чего не должно быть ни у кого в организации Верратти.

Есть только одно возможное объяснение. Сальваторе Верратти нанял своего собственного хакера. И не просто хакера ― а человека с выдающимися навыками.

У меня есть соперник.

Взломать шифр и превзойти противника ― это непростая задача, а я обычно люблю такие вызовы. Но что-то в этом деле вызывает у меня беспокойство.

Четыре дня спустя единственное, что я выяснила, это то, что мой таинственный хакер ― это Призрак.

Призрак ― это, конечно, не настоящее имя этого человека. Это его хакерский ник, точно так же, как мой ― Воробей. Я знакома с ним. Когда новичок задает вопрос на хакерских форумах, именно он чаще всего оставляет язвительный ответ. Он публикует длинные статьи на разные темы, утверждает, что он на голову выше всех нас, и вообще ведет себя как несносный засранец.

К сожалению, все это не пустая болтовня. Призрак действительно знает свою работу.

Но он допустил ошибку, оставив свою подпись. Теперь, когда я знаю, что это он, я могу просмотреть все его посты. Если он когда-либо высказывал предпочтение какому-либо алгоритму или хвалил какую-либо программу, это станет для меня ключом.

В четверг я глубоко погружена в исходный код, когда на мой телефон приходит сообщение от Антонио Моретти. Он хочет встретиться со мной в своем офисе через час.

Это… необычно.

Неужели Данте пожаловался? Неужели Антонио собирается наорать на меня из-за моей вылазки? Черт бы побрал все это.

Дон ― это нечто загадочное. Он очень скрытен и редко делится информацией о себе. Но он хороший босс, справедливый и рассудительный, и даже если бы он не был таким, я бы все равно работала на него. Антонио убил Роберто, чтобы моя дочь не росла с жестоким и страшным отцом, и этот долг я никогда не смогу вернуть.