Непобедимое Солнце

– Ну и замечательно! – вдруг неожиданно рассмеялась она. – Значит, если ты не знаешь, откуда ты и кто ты, то, следовательно, и идти тебе некуда, а потому будешь жить у меня – и точка!

– О какой такой корень? И почему я «Принц»? Расскажи мне ради Создателя, о, Прекрасная Фея!

Пришлось Фее сесть на кресло у изголовья постели Принца и обстоятельно рассказать всю историю своей первой встречи с ним, о которой мы с вами уже знаем, а также о том, что означают его медальон и перстень, которых у простых смертных быть не может.

– …Ну вот, – подытожила Фея, игриво улыбаясь. – Так что суди сам: ты – «раз» –, загибая пальчики, сказала она, – попал ко мне в плен (ведь это мой лес и людям здесь не место!), и – «два» – я тебе спасла жизнь, а потому ты – «раз» – обязан меня слушаться и – «два» – меня развлекать и смешить, и…

– Госпожа, госпожа, ну оставьте Вы в покое больного, умоляю, мя–у–у! Я как магистр медицины настаиваю на этом! – показалась в дверном проеме ушастая серая голова Котенка. – У больного амнезия, сильная черепно–мозговая травма, два перелома, а Вы его тут третируете! Поиграете с ним, когда выздоровеет, умоляю, мя–уу! И вообще, его давно кормить пора, да и Вам пора завтракать.

Фея закусила губку от досады:

«Еще Зверята мной не командовали! Кто здесь хозяйка–то?» – подумала она. Но доводы Котенка показались ей убедительными, и Фея нехотя направилась к двери. Там она еще раз повернулась к Принцу и, хитро улыбаясь, подмигнула ему:

– Ты тут особенно не расслабляйся! Выздоровеешь – будешь искупать свой долг передо мной до последней капельки! – и, игриво погрозив ему пальчиком, вышла.

А Котенок со Щенком, между тем, открыли дверь пошире и внесли в комнату стол с едой и напитками. Котенок, повязывая салфетку на шею Принца, тихонько промурлыкал:

– Вы уж не обижайтесь на нашу хозяйку, м–р–р–р–мяу. Она – добрая. Просто у нас здесь, в глуши, редко бывают гости. За последние лет пятьсот, по–моему, вообще никого не было. Щенок, а ты что стоишь? Давай, накладывай пока!

А Принц от удивления не мог вымолвить ни слова: "Ну, дела! В один день чудеса такие – то фея с крылышками, то плюшевые игрушки разговаривают со мной, как живые… Рассказать кому – не поверят!»

А Котенок, между тем, снова понизил голос и заговорщицким тоном прошептал ему на ухо:

– Она у Вашей постели трое суток просидела, все колдовала, лечила Вас – не могли оттащить со Щенком! Имейте в виду, она – девушка хорошая, добрая, домашняя…

8.

Через неделю Принцу стало лучше. Он уже мог потихоньку ходить по комнате. Фея, пользуясь этим, стала постепенно отстранять Котенка и Щенка от лечения, а потом и кормить больного стала самостоятельно, в основном, сладкой ватой из волшебных розовых облаков, которыми питаются сами феи. Еще она заставляла его пить целебный отвар из горьких кореньев. Принц, конечно, морщился, но Фея так строго и властно смотрела на него, что он подчинялся и пил – с феями, как известно, вообще лучше не связываться.

Вскоре Котенок позволил Принцу есть за обеденным столом и даже гулять по окрестностям, и теперь для общения Феи и Принца не осталось совершенно никаких препятствий – к ее, надо сказать, великому счастью. А Принц все больше и больше понимал, что его привязанность к Фее растет. Раньше он побаивался ее, а теперь стал замечать, что дерзковатый властный тон Феи – не более чем маска. В душе она совершенно другая.

– …Эй, Принц, а ну пойдем со мной гулять на реку! Котенок разрешил!

Хотя часы пробили уже одиннадцать часов вечера, пришлось Принцу идти гулять.

Дом Феи стоял посреди круглой как блюдце зеленой лужайки. Чуть дальше, на подъеме – уютный сосновый перелесок с беседкой. Там стоял дивный запах сосновой хвои, «полезный для легких», – замечал как всегда практичный Котенок. За перелеском – покатый берег реки, заросший ивами, которые так удивительно шелестели листьями на ветру, словно переговаривались друг с другом о чем–то таинственном на понятном только для них языке. А дальше, по ту сторону реки, вхолостую взбивала воду лопастями заброшенная водяная мельница: на них с довольным визгом любили кататься по ночам русалки.

По этим–то местам и проходила прогулка, которая, конечно же, нужна была именно для того, чтобы Принц поскорее поправил свое здоровье.

– Скажи, Фея, а что ты здесь делаешь, в этой глуши? Почему ты не можешь покинуть это место? – наконец, не выдержал Принц и задал вопрос, который давно уже вертелся у него на языке.

– «Много будешь знать – скоро состаришься», так, кажется, у вас говорят? – как всегда ехидно ответила Фея.

Принц некоторое время помолчал, а потом опять с какой–то детской простодушной непосредственностью ляпнул невпопад:

– Скажи, Фея, а вы вообще за кого–нибудь замуж выходите? Или вы размножаетесь не так, как люди и звери?

Фея встала как вкопанная и внимательно, серьезно на него посмотрела. Принцу при этом показалось, что он при всем желании не может отвести взгляд от ее глаз, которые словно видели его насквозь, так что не оставалась сокрытой ни одна его тайная мысль или желание. Это ощущение было весьма неприятным и Принц испытал огромное облегчение, когда Фея, наконец, отвела взгляд. Лицо ее опять приняло тот же игриво–насмешливый тон, что и раньше:

– А что тебя это так интересует? Разве ты не знаешь, что феям опасно задавать такие вопросы?

– Почему это… – испугался не на шутку Принц – у него опять стали оживать давнишние страхи по поводу превращения в кроликов.

Фея же, увидев выражение его лица, покатилась со смеху, а потом панибратски хлопнула его по плечу.

– Не бойся, не превращу я тебя в кролика! Просто… – тут ее лицо внезапно стало серьезным и печальным, а взгляд – отрешенным. – В общем, это самая большая беда у фей. Мы – самые одинокие существа на свете! – и в глазах ее блеснули слезы. Она быстро отошла в сторону и оперлась рукой о ствол сосны, устремив взор куда–то вдаль, за реку.

– Не понимаю… – пробормотал Принц, недоуменно разводя руками. – Ты – такая красивая, такая умная, такая могущественная…

– … и такая несчастная и одинокая! – грустно вздохнула Фея. – Ты думаешь, легко нам, феям, найти себе подходящую пару? – горько улыбнулась она, оборачиваясь к Принцу.

– Я понимаю. Наши–то мужики почти никто ни читать, ни писать не умеют. Они вам уж точно не годятся, – проговорил Принц. – А у вас что, своих нету?

– Это тайна. Людям в дела фей совать свой нос опасно, а то без носа останетесь! – переменив тон, опять игриво–насмешливо сказала Фея и щелкнула пальцами по кончику его длинного носа, а потом, не оборачиваясь быстро пошла дальше.

9.

Однако после этого эпизода отношения между ними переменились. Фея стала более открытой и, как бы это сказать, доступной, нежной, а Принц… Принц стал замечать, что больше не может обойтись без Феи.

И за обеденным столом, и за игрой, и во время долгих прогулок, везде и повсюду Принца преследовало неодолимое желание смотреть на Фею, восхищаться ею. Он подолгу не мог оторвать взгляда от ее шелковистых золотистых волос, прозрачных и глубоких как горное озеро глаз, стройных линий едва прикрытого платьем тела. А когда Фея начинала петь на лютне, то уже не только глаза, но и сами мысли Принца с восторгом бежали навстречу добровольному рабству. От приторно–сладких звуков ее волшебной лютни и голоса Принц терял всякую способность видеть что–либо, кроме тех образов, которые навевала песня. Ему чудились томные прогулки по освещенной лишь звездами тенистой аллее, серебристая лунная дорожка и плеск сонной рыбы в омуте. Он словно наяву слышал восторженные трели ночного соловья, проникновенный шепот камыша у тихой заводи…