Путь к колодцу

– Да вот хотя бы…

Я оглянулся на звук открываемой двери, в кабинет вошёл, хмурясь, Анатолий Иванович, я рукой дал ему знать, что заканчиваю, и встал со стола.

– Как-то он сообщил нам,– продолжал по телефону мой собеседник из лесничества, – Что исчез замечательно живописный участок леса с небольшим озером. Представляете?

– Этот документ при вас? – сразу же спросил я, не отвлекая внимания на тон его последнего вопроса, хоть и зацепило меня в нём всё тоже настороженное любопытство.

– Да вы что, шутите? Конечно же, его, по-моему, уничтожили,– в голосе его появилось сомнение:– По крайней мере, хода не дали, это точно. Дали старику втык, что бы домашними настойками поменьше увлекался, да и бросили куда-то…

– Короче, – заторопился я, увидав, сдержанное нетерпение Анатолия Ивановича. Ожидая окончания моего разговора, он раскладывал на столе какие-то документы из принесенной папки: – Где мы сегодня можем встретиться? Вы не будете против, если часов в четырнадцать я к вамподъеду?

Анатолий Иванович поднял голову от бумаг, вскинул брови, ожидая доклада. Я коротко описал ему всё, что удалось узнать. Переписав часть данных себе в блокнот, он устало вздохнул, помассировав виски, бессонная ночь давала о себе знать:

– А теперь, Евгений, сообщу тебе и я кое-что. – озабочено начал он, глядя сквозь меня: –По данным агентурной разведки…– он выразительно постучал пальцем по лежащей перед ним на столе папке, с никогда невиданным мною грифом секретности на корешке.

– Это дело привлекло там,– он многозначительно глянул мне в глаза, подчёркивая важностьсказанного: – Огромное внимание, и не только разведорганов. Достаточно сказать, что ими ни когда ещё не использовался столь высокий уровень секретности, как на сей раз.

Тон его слов был озабочен, похоже было, что он рассуждает вслух сам с собой, пытаясь осмыслить всю парадоксальность возникшей ситуации:

– Надеюсь, ты обратил внимание на самую раннюю дату, указанную в перехваченных донесениях? И на вчерашнюю, когда об этом стало известно нам.– он потёр подбородок – У них, по крайней мере, шестимесячное превосходство. Расходы, по обеспечению столь высокого уровня секретности, им удалось полностью оправдать.– Анатолий Иванович не пытался скрыть собственного расстройства:

– И что очень странно… Кто и зачем подкинул нам этот чемодан? Ведь они там уверены, что дорвались до наших секретов. Именно об этом говорят агентурные данные нашей разведки.

Он в вялом жесте развёл ладони, удивлённо улыбаясь:

– И всё бы нормально, да только мы об этих собственных «секретах» не имеем представления. По сути дела мы сами сейчас оказались в роли разведки и нуждаемся в информации о происходящих событиях. На сегодня мы не имеем и сотой доли того, что имеют они.

Поднявшись, он подошёл к окну и продолжил, вглядываясь наружу, но в голосе его не осталось и следа от сквозившей до этого растерянности:

– Не сегодня–завтра придет из Центра большая группа оперативников, во главе с генералом, мы, вероятно, будем приданы им. – Он повернулся ко мне и скривил губы в недовольной гримасе:

– Это, наверное, будет отличной практикой для тебя, но я буду настаивать на самостоятельном расследовании.

Я вскочил: – Прошу вас зачислить меня к вам в группу.

Анатолий Иванович улыбнулся: – Спасибо, Женя, учтём ваше пожелание. –и, взглянув на часы, добавил: – А сейчас, я думаю, тебе есть смысл сходить на встречу в лесничество. Хоть сейчас и начало двенадцатого, но что будет после обеда? Генерал – человек действия, шутить любит, но шутки его специфические.

––––––––––––– «»––––––––––––––––––

– Если вы к Ерёменко, то он ещё не вернулся с перерыва.– доброжелательно улыбнулась мне, взглянув поверх очков, старушка вахтёрша, оторвавшись от вязания. Мне осталось только поблагодарить её, что и сделал, устраиваясь в одно из кресел у стены, украшенной множеством красочных плакатов, пропагандирующих пользу охраны лесов.

У Ерёменко, конечно же, прежде всего о кордоне 44-32 и об обходчике, и об исчезновении вверенного ему участка леса и озера. Не смотря на серьёзность ситуации, я не мог удержаться от улыбки, представив заросшую буйной растительностью физиономию обходчика, вдруг, обнаружившего пропажу. Интересно, что же он там нашёл, на месте пропажи? Лужу, что ли?

Входные двери хлопали всё чаще и чаще, по мере того как стрелки часов приближались к часу дня, пропуская возвращающихся с обеденного перерыва сотрудников лесничества. И вот, в вестибюль вошёл, улыбаясь, высокий парень в накинутом на плечи чёрном овчинном полушубке, придерживая дверь, он пропустил двух девушек, которые, смеясь, отряхивались от снега. Старушка вахтёрша окликнула его и указала в мою сторону. Что-то, тихо сказав девушкам, сразу прекратившим смех, он направился ко мне, а я поднялся ему на встречу.

– Ещё раз здравствуйте, – приветствовал он меня: – Ведь мы, насколько я помню, договаривались встретиться в четырнадцать, а сейчас? – Он улыбнулся, как бы извиняясь за своё невольное опоздание.

– Извините, за столь ранний приход, к сожалению, время сейчас слишком дорого, особенно в рабочее время.

Он сдержано улыбнулся, оценив мой далеко не блестящий каламбур, и жестом пригласил за собой в глубь коридора.

В небольшом кабинете, куда он привёл меня, занимая всю его середину, стояли впритык друг к другу четыре письменных стола, почти не оставляя свободного места. А то место, что оставалось ещё вдоль стен, загромождали старинные книжные шкафы, заваленные под самый потолок пухлыми папками с выцветшими обложками. В промежутке между шкафами, на стене весела, раскрашенная в зелёное, карта-схема лесных угодьев области. Я, не сдержав любопытства, сразу же протиснулся между стульями и столами, к ней, надеясь отыскать этот странный кордон. А Ерёменко зашуршал бумагами у себя за столом:

– И так, вас и вашу фирму интересуют сообщения Клима Фомича, не скрою, после вашего звонка, я таки отыскал его сообщения. Клим Фомич – человек весьма серьёзный, сорок с лишком лет одинокой жизни в лесу кого хочь отучат от глупых шуток. Но в последнее время, по мнению наших доморощенных остряков, он здорово поднаторел в юморе.

Замолчав, он полез в тумбочку стола, я же отвернулся от схемы, поняв, что без его помощи кордона на ней не отыщу.

– Извините, найти не могу, перед обедом специально отложил один, весьма характерный документ. Ага… Вот.

Он достал тетрадный листок с неуклюже теснящимися на нём огромными буквами и, прежде чем начать читать, почему-то насторожённо взглянул на меня:

– Вот послушайте один из его «шедевров», направленных к нам – он повертел листок, разыскивая дату. А я вдруг понял, что мне в нем не нравится, скорее, настораживает,– игра, он явно переигрывал, стараясь показать своё более чем юмористическое отношение к этим сообщениям. Что-то здесь не так, и то, как ни кто в лесничестве не хотел со мной говорить, отпасовывая к другим, и непрерывное шутовство Ерёменко, которым он явно хочет, что-то прикрыть, но вот что?

– Ага..– продолжил он :– Пятнадцатого июня сего года. И так, читаю…

Он многозначительно взглянул на меня: – «Заявление, с четырнадцатого мая, мною захвиксированы вбытки, щез распадок и озеро Изумрудное по сегодня найти не могу, сообщите милиции».

Всё так же настороженно он смотрел на меня:

Странным образом слова его не соответствовали взгляду, он как будто пытался что-то скрыть, и во мене всё больше крепло убеждение, что сам он эти сообщения воспринимает, гораздо серьёзнее, чем хочет показать в своей шутливой интерпретации, поэтому мне смеяться не хотелось совершенно. Я взял у него документ и попросил: