Путь к колодцу

– Вот это, то, что надо… – послышался восторг в его голосе, с хрустом раскрывал он дверки стеллажей, доставая оттуда отблескивающие полированными ложами винтовки, с недовольным видом осматривая их и отбрасывая в сторону. Оглянулся недоумённо на меня:

– Иди сюда, чего ты там ждешь? Пока эта гадость и сюда явится?

Подойдя ближе, я заглянул, в поблескивающее тусклой воронённой сталью оружия, нутро стеллажа. В оббитых чёрной тиснённой кожей фигурно вырезанных гнёздах стояли винтовки, ружья и карабины – разнообразие их поражало: тут были и снайперские армейские винтовки, и коллекционные с богатой золотой чеканкой охотничьи ружья, и многозарядные автоматические винтовки всех времён и различных армий… В нижних выдвижных ящиках стеллажей высланных золотистой замшей, покоились пистолеты и револьверы, удивляющие филигранной отделкой и богатством украшений, больше похожие на ювелирные украшения, чем на оружие…

От многообразия оружия у меня захватило дух, забыв на мгновение обо всём, как мальчишка приник я к стеллажам. Вскидывая винтовки к плечу, вглядывался в прицелы, ловя на мушку различные предметы, прикасаясь к курку пальцем, ощущая сладость могущества, таящегося в тяжести оружия в вере в его совершенство… Восхищала меня совершенная оптика с переменным фокусным расстоянием, удивляла новизна и необычность лазерных прицелов с вмонтированными микропроцессорами… Скользили мягко и вкрадчиво упруго податливые затворы, открывая тёмное нутро, золотящееся глуповато-сонным патроном, услужливо выпрыгивающим из подающей кассеты. С отрывистым злым лязгом вгонял его затвор в ствол, и уже совсем другое возникало ощущение в руках, иная тяжесть напрягала мышцы, волнуя кровь…

– Но зачем? – подумал я вдруг:– Зачем нам оружие?

Оторвавшись от созерцания его, я повернулся к Анатолию Ивановичу: –Против кого мы собираемся воевать? Разве поможет оно против этой стрекотящей гадости?

– Зато хорошо поможет против тех, кто посылает эту мерзость. – зловеще скалился Анатолий Иванович, подбирая с азартом пистолеты: – Не ужели не понимаешь, чьи это проделки? Думаешь, даром тебя тебе это непротивление вдалбливают? – он презрительно покрутил пальцем у виска: – Промывание мозгов, это называется. И цель у этой операции очень простая, небойсь сам помнишь. Да что с тобой, Женя? – повернулся удивлённый он ко мне: – Да тебя всю жизнь готовили к этому! Ты присягу давал!

Он выхватил из ящика, взвешивая в рукеогромный автоматический пистолет: – У, красавчик! – он аж захрюкал от удовольствия, целясь в восторге, то в одну, то в другую сторону: – Женя, быстрей ориентируйся, смотри какое разнообразие. – кивнул он на стеллажи с оружием. Эти его восторги вокруг оружия настолько были неестественны для Анатолия Ивановича, предпочитавшего всегда обходиться без оружия. Меняпрямо таки этот его восторг возмутил, я демонстративно вынул из стеллажа тяжёлый штурмовой автомат с плоским светло-жёлтого полированного дерева прикладом. Анатолий Иванович удивлённо взглянул на автомат:

– Здесь? В помещении? – скривился: – Удобно ли? Да и прятать, как ты его будешь?

– А мне не от кого прятать, – твёрдо взглянул я ему в глаза. Он вдруг отвёл взгляд, подкидывая пистолет на ладони: – Не узнаю я тебя, Женя, вспомни, где мы находимся!

– Не верю я, что есть здесь враги. – ответил я, чувствуя, что начинаю в этом сомневаться. Перекидывая автомат с руки на руку, я невольно передёрнул затвор, загнав патрон в патронник и сняв с предохранителя. Я держал автомат на изготовке, ощущая сладостное напряжение от чувства вдруг умножившейся моей силы.

Есть всё-таки странная необъяснимая энергия, в вещах нас окружающих, один вид некоторых вещей меняет наше настроение, направляя мысль нашу видом своим, ощущением обладания. И оружие особенно иллюстрирует это свойство человека. Сила его воздействует на нас, вызывая ответное наше действие, пропорциональное чему? Во втором законе Ньютона ускорение, с которым начинает двигаться тело под воздействием силы, пропорционально самой силеи обратно пропорционально массе тела. А здесь..? А в психике – обратно пропорционально интеллекту, силе воли… Что можно говорить об этом..? Только то, что на каждого эта энергия действует по своему… И вдруг:

– Стреляй! – гаркнул истошно, выпучив в напряжении глаза, Анатолий Иванович, рывком выкинув руку, указывая мне за спину. С разворота, в падении, со всей силы вцепился в спусковой крючок, цепенея от ужаса…И только, когда забился в упругих толчках автомат в моих руках, когда полетела сколотая пулями щепа от деревянных панелей, и наполнилась комната грохотом и пороховым пьянящим дурманом, увидал я, как перерезанная цветными трассерами, неудобно подламываясь, падает на пол у входа светлая фигура,.

– Артур! – кувалдой хватило меня по голове, отбросивгорячий автомат, я кинулся к нему, осторожно повернув, положил его голову к себе на колени. Он пытался улыбнуться и что-то сказать, но только судорожно сглотнул…

– Врача! Врача..! Ради бога, ну кто-нибудь! – в безумии закричал я, глядя, как тускнеет голубизна в его глазах.

– Брось его. С ним всё кончено! – Анатолий Иванович, подскочив к двери, выглянул в коридор, и довольный потирал руки: – Ни кого, болван, он сам следил за нами… Идём, идём же скорее от сюда… – за руку поволок он меня к двери.

– Ах, да надо труп спрятать..! – торопливо бросился он выдёргивать дорожку и, набросив её на Артура, стал закатывать его в неё, вырывая у меня из рук: – Да помоги мне, чего расселся!

Совершенно бездумно помог я ему затолкать страшный этот свёрток за стеллаж.

– Вот, часть работы сделана. – захихикал он, хлопая меня одобрительно по спине и обтирая мои руки платком от крови. Потом подошёл к двери, настороженно осмотрел коридор:

– А теперь уходим. – повернулся ко мне: – Да куда ты? Автомат свой возьми… Ты что, обалдел совсем..? – глянул он мне в глаза, толкая в руки автомат: – Ни чего, привыкнешь…

Жутким оцепенением заморозило мой разум это убийство, как во сне делал я всё, выполняя команды Анатолия Ивановича. Мне всё ещё казалось, что у меня на руках умирает Артур, и невольно сгибались мои руки в попытке удержать его голову…

Анатолий Иванович почти бегом тащил меня за руку через комнаты, по коридорам, я только успевал переставлять ноги, и вялые мысли медленно проплывали у меня в голове: – Вот стул, – вялая мысль проявилась в моей голове, когда увлекал он меня мимо стула: – И коридор весь красный… – всё так же лениво перетекала мысль, ввдруг толчок:– Как кровь! И сразу же осознание всего ужаса убийства..!

Я резко остановился, вырвав руку, стуча зубами в нервном ознобе:

– Он мёртв? – спросил повернувшегося Анатолия Ивановича, тот, оскалив зло зубы, подпрыгнул ко мне и… Ослепительная вспышка испепелила весь мир в моих глазах.

– Да пойми, дурак, если ты будешь так себя вести, то через пару минут мёртвым будешь ты! – склонившись надо мной, орал он мне в лицо, брызгая слюной. Я с трудом, превозмогая тошноту, уселся, саднила нудно ушибленная скула:

– Зачем вы меня ударили? – насилу ворочая онемевшим языком, спросил я: – Что я вам сделал? – сорвался я вдруг на плач, чувствуя, как текут по щекам слёзы: – За что Артура? – всхлипывая, спрашивал я, сам, не знаяу кого: – Почему я? Я..? – орал я уже во всё глотку, захлёбываясь в слезах и срывая голос.

Анатолий Иванович, сидя на корточках передо мною, остервенело хлестал меня по щекам:

– Прекрати истерику! Баба! Заткнись! Когда ты уже от своих иллюзий избавишься? –кричал он мне в лицо, а потом, опасливо озираясь по сторонам, повалил меня на пол, затыкая ладонью рот. Я не сопротивлялся, только слёзы текли и текли из моих глаз…