Путь к колодцу

Подошедшая Лайф, став за спиной у г-н Сибуй, взглянула серьёзно на меня:

– И уже ненависть мачехи оборачивается добром для Золушки.

– Нет худа без добра, как и добра без худа. – буркнул, не глядя ни на кого, Анатолий Иванович, с шумом сербанув из бокала: – Это старая истина.

– А третий уровень мышления, – продолжил мысль Артура г-н Сибуй: –Когда воспитывает в себе человек веру, – он сделал многозначительную паузу: – Веру в то, что мир с самого своего зарождения связан в тугой ком, своими причинно-следственными связями. И то, что кажется нам сейчас мерзким и вредным, является основой для будущего добра… Не случайно из навоза прорастают самые красивые цветы.

Артур сдержанно засмеялся: – Это напоминает мне стремление человека к сладкому, на первых порах оно влечёт его и кажется добром, но последствия неумеренного потребления приведут его к крупным неприятностям со здоровьем.

Но меня поразило несколько другое, во всём этом объяснении:

– Так что же – всё будущее уже жёстко обусловлено?

– Понимаете ли, Евгений, есть вопросы, отвечать на которые бессмысленно. – заговорил в ответ Артур: – Наше мышление не способно решить некоторых парадоксов, что обусловлено уровнем его развития, как говорится в таких случаях «сие таинство есть».

Г-н Сибуй предостерегающе поднял палец вверх:

– Нельзя же первоклассника заставлятьрешать задачи из высшей математики, ему ещё предстоит освоить множество разделов элементарной математики. Но кое-кто очень ловко пользуется этим. Пользуясь тем, что в мире всё взаимосвязано, они выделяют некоторую взаимосвязь, доказывают всем остальным необычайную важность её, требуя от остальных безусловной веры и верного служения. Это типично для демагогов, и лежит в основе политеизма– язычества.

Не смотря на то, что разговор уже уходил в дебри абстрактных понятий, я уже начал кое в чём разбираться и теперь даже попытался уточнить:

– А Породистый уверовал в интересы своего пуза, без труда доказал это остальным и в результате…– задумался я над последствиями.

– А в результате они живут в Болоте. – жестко закончил Артур. Г-н Субуй удивленно озабочено приподнял брови:

– Артур, вы слишком жестоки к ним. А в чём их вина? Имели ли они доступ к истине?

– Это уже очень сложно. – задумался Артур: – Легко научить человека любому действию, используя собственный наглядный пример… Номыслить? Сесть, и, горестно подперев голову, уставиться умным взглядом в стену? Ученик только заснуть может, в подобной позе…

– А кто возьмётся учить мыслить? – спросила вдруг Лайф: – У кого хватит наглости, что бы поверить в собственное умение мыслить?

Г-н Сибуй устало улыбнулся:

– Как говорят буддисты – «Глупец, познавший меру собственной глупости, это и есть мудрец!».

– Позвольте, буддизм буддизмом, но, а как же добро и зло? – с подковыркой спросил Анатолий Иванович: – Вы, конечно, ловко ушли от этих коренных вопросов, но я бы хотел понять, что вы предлагаете взамен?

– Но если всё взаимосвязано в этом мире, если всё гармоничнои взаимообусловлено, то о каком добре и зле может идти разговор?– удивился г-н Сибуй: – Добро и зло в нашем сознании, в эмоциональной окраске, которой наделяются события окружающего мира нашим подсознанием. Одно вызывает злобу и ненависть, а другое вызывает желание обладать, и формируется это в глубинах психики и главную роль в этом играет вера!

– Есть зависимости очевидные, но не афишируемые. – подхватил мысль Артур: – Вот, например, все знают, что для нормального развития в стране экономики необходимо обеспечить в стране порядок. И коррупция, и беззаконие ведут экономику к развалу, это очевидно. Но порядок обеспечивается политической системой страны, которую составляют, конечно же, люди, нуждающиеся в понимании того порядка, который от них требуется. Для этого формируется законно-процесуальная база страны. Но закон предназначен для обеспечения именно справедливого порядка, а вот откуда у человека берётся представление о справедливости? Это уже духовная жизнь человека, мир его эмоций. Когда неловкое слово заставляет человека краснеть, а несправедливость вызывает негодование и ярость, под воздействием которых человек способен на многое…

Я уже началразбираться в сути разговора и смог сделать вывод:

– То есть главную роль начинает играть взаимоотношения между сознанием и подсознанием. Получается, что духовная жизнь человека – это как раз стремление активно участвовать в формировании этих отношений.

– Долго я вас слушал, – вдруг вступил в разговор Анатолий Иванович: – Конечно, вы лихо можете цеплять слово за слово, только вот кое-что выдаёт вас с головой. – в наступившей тишине он обвёл всех высокомерным взглядом, толкнув меня под столом ногой, продолжил: – Старая песня – нет добра, нет зла, всё что происходит – «взаимообусловлено и неизменно». – перекривил он презрительно: – Женю вам удалось охмурить, а меня … Я не пацан и такими песнями меня не соблазнишь. – он грозно нахмурился, пронизывая всех подозрительным взглядом: – И знаем кому это выгодно, уж тут далеко причину искать не надо… Белыми нитками шито-крыто…

Глава 16

И вдруг, что-то произошло. Анатолий Иванович мгновенно побледнел, не отводя наполненного ужасом взгляда от чего-то у меня за спиной, у него из рук вывалился и с тихим звоном разбился бокал. Все застыли, глядя мне за спину, откуда до меня вдруг донеслось тихое стрекотание. Ужас холодным своим дыханием парализовал меня.

«Не оглядываться! – Закрыть глаза и не оглядываться..!» –заколотились упругими шарами мысли у меня в голове: – «Не смотреть..!» Артур, не отводя сосредоточенно-напряжённого взгляда из-за моей спины, в замедленном жесте положил свою ладонь мне на локоть, чуть сжав его. И я закрыл глаза, вместе с теплом его ладони я ощутил уверенность – всё хорошо…

Стрекотание походило на шелест крыльев огромного насекомого, оно несколько усилилось, и я ощутил, как лёгкие порывы воздуха коснулись моих волос, вслед за этим стрекотание начало затихать, удаляясь… И вскоре, уже ни что не нарушало тишины, и толькогупал тревожно пульс в ушах. Я открыл глаза, смертельно бледный Артур виновато и почему-то беспомощно улыбнулся, убирая свою руку с моего локтя.

–Что это было? – осипшим голосом спросил я, расслабляя сведенные судорогой страха мышцы. Анатолий Иванович странно хмыкнул, подозрительным взглядом обводя г-на Субуй и Артура.

– То, чего мы не понимаем. – отрывисто и хмуро сказала Лайф.

– Кое-кто очень даже хорошо понимает… – с угрозой протянул Анатолий Иванович, поднимаясь и кивая мне, приглашая за собой на выход. Ни чего, не понимая, обвёл я всех вопрошающим взглядом и поднялся. Ни кто не сделал попытки мне что-то пояснить или задержать. Во взглядах г-на Сибуй и Артура читалась спокойная уверенность. Лайф же смотрела с явным осуждением. И всё же, преодолевая непонятное внутреннее сопротивление, я пошёл к ждущему у выхода Анатолию Ивановичу. Он увлёк меня за собой, молча шли мы сумраком теперь уже зловещих коридоров, пройдя лестничный марш, вошли в комнату, уставленную высокими застеклёнными стеллажами. Анатолий Иванович обернулся ко мне:

– Усёк, что происходит? – нервно потирая руки, забегал он по комнате: – Разворачиваются кошмарные события… Кто бы мог подумать… Бры… – передёрнул он плечами от омерзения.

– Что это было? – спросил я его, пытаясь от него получить внятный рассказ о прошедшем: – Хоть вы внятно объяснить можете?

– Что было, что было? – досадливо поморщился он, и вновь исказила его лицо гримаса омерзения: – Ужасно было! – как бы пытаясь стереть липкую паутину с лица, он несколько раз провёл по нему ладонью: –Такая гадость… Бр…р…Чему и названья нет. И странно, что при этом ни чего не произошло..? Казалось бы, столь явные намерения..? – он зябко передёрнул плечами:– Лучше не вспоминать. – Решительно обернувшись ко мне, вдруг заявил: – Это предупреждение. Надо срочно принимать меры, – оружие? Конечно же, нужно вооружаться! – и кинулся к стеллажам.