Путь к колодцу

– На мой взгляд, Породистый – гад! – моё решительное заявление вызвало улыбки у мужчин и аплодисменты Лайф.

– Но что делает его таким? – Артур сделал едва заметную паузу, не желая повторять моё определение для Породистого, он продолжил: – Что делает их всех там такими? Насколько виновны и Породистый и все обитатели его царства в своих бедах?

– Сволочи они все, мечтают только об одном – как бы всех остальных сожрать с потрохами! – болото, с его обитателями, вызывало у меня резко негативную оценку.

– Но почему? – печально улыбнулся г-н Сибуй: – Что заставляет их так поступать?

Вопрос его оказался для меня неожиданным. Для меня понятны и очевидны были желания болотной нечисти, но, почему они этого желали? Почему торжествует в их отношениях злоба, недоверие и странное это присмыкание передвластью?

– Что заставляет их совершать поступки? что определяет ход их мысли? – г-н Субуй с грустью с непонятным сожалением смотрел на меня: – Что единит их в этом с людьми?

– Эмоции! – воскликнул Артур: – Ваше состояние определено сиюминутным настроением – злоба, зависть, отчаяние, радость, восторг, ревность, ненависть..! Эти эмоции заставляют нас совершать поступки, планировать свои действия, но что определяет их? Они управляют нами, а что управляет ими? В какой мере мы способны управлять собственными эмоциями?

Он с таким азартом произнёс эти слова, а я растерялся:

– Но эмоции это и есть я, моя личность, мои желания и мои стремления…

Г-н Сибуй улыбнулся:

– Вот о такой уверенности мы и говорили только что, именно она губит. Вспомните, как осуществляется всякое действие: – лежит человек себе на диване в сладкой дрёме, и вдруг некое ощущение пробуждает его, активируя мышление – о, да это голод! Ощущение дискомфорта. Человек начинает думать над планом по устранению этого дискомфорта – встать, пройти к холодильнику, достать оттуда нечто вкусное и полезное… И, результатом его деятельности является удовлетворение –удовольствие от вкуса еды и ощущение сытости.

Артур рассмеялся, откинувшись на спинку стула:

– Метод «кнута и пряника», выполнил приказ-эмоцию – удовольствие. А не выполнил, – наказание, арсенал которых огромен – зависть, злоба, отчаяние, тоска, неудовлетворённость…

– В чём вы хотите убедить.– Анатолий Иванович нахмурился недовольный: – Что в каждом человеке живёт некто, управляющий им с помощью приказов-эмоций и желаний? И при чём здесь добро, зло?

Тихий смех прервал его, смеялась Лайф.

– Лайф! – с укоризной воскликнул Артур: – Что здесь смешного? – как бы извиняясь за неё, взглянул виновато на меня.

– О чём вы говорите? – Лайф почти кричала, шепотом: – О чём? И зачем..?

В этом последнем, зачем было столько тоски, непонятной грустью окутывающей сердце.

– Ведь это слова… Они как… Как падающие листья… Падая, шуршат… Они мертвы – эти слова…

– А что вы предлагаете, Лайф? – не дождавшись продолжения, нарушил наступившую гнетущую тишину я. Она досадливо поморщилась, в замедленном движении пожала зябко плечами, мельком равнодушно взглянув на меня. И вдруг заговорила, заговорила, глядя поверх наших голов, не обращая внимания на нас, заражая нас невольной тревогой:

– Ужасны, как ужасно нелепы эти разговоры… Мы похожи на сирот, на маленьких брошенных детей, которые ни чего не знают – ни кто они, ни зачем они… Мы ходим по огромному этому дворцу, ни чего не понимая… Нам и интересно и страшно, и стараемся не замечать непостижимого, обвиняя друг, друга в его происхождении, не понимая ни себя, ни других… Хлопнула вдали дверь, выгнулась хищно портьера от налетевшего сквозняка, опрокидывая стул…– Лайф протянула руку в сторону входной двери, глядя, как медленно колыхнулась, опадая, портьера, охватывая нас ужасом, и продолжила: – Мы не можем даже представить бесконечную цепочку событий, предшествующей этой мелочи, и ею порождаемой… Мы видим только узенький его участок из всего многообразия их переплетения…Мы даже боимся думать об этом нашем непонимании… И начинаем обвинять друг друга. Кому выгодно это...? Начинаем гадать, со страхом вглядываясь в лица окружающих – кто извести хочет меня? – она замолчала, так и не взглянув на нас. Артур устало улыбнулся:

– Вы драматизируете, Лайф.

– Лайф, зачем вы пугаете нас? – неуместно хихикнул Анатолий Иванович: – Не ищите потусторонний сил. Мистицизм чужд нам, а за всяким явлением лежит чисто материальные причины. И вопрос о чьей-то выгоды актуальности не утратил. – со значением, намекая на что-то, он взглянул на меня.

– Позвольте…– начал я недовольно: – Всякое явление, безусловно, имеет причину, и отыскать её можно… Но мы говорили о добре и зле, о том, что хорошо, что плохо А вы..? – недоумённо я пожал плечами, не в силах объяснить этот, на мой взгляд, уход от темы: – Вы считаете – Породистый полностью во власти своих эмоций, и главной целью жизни его и всех его подданных – служение своим желаниям? Но что здесь плохого? Разве вы не во власти своих желаний?

Артур тяжело вздохнул и перевёл вопросительный взгляд на г-на Сибуй. Тот помассировал озабоченно виски:

– Женя, конечно же и мы следуем своим желаниям, но… Почему при взгляде на одно и то же у разных людей зарождаются разные желания? Почему ребёнок желает одно, а дикарь другое… Почему различен интеллект у людей? Дело не в причинах и следствиях из них,– главная проблема в отношении человека к этим причинам и умении его почувствовать следствие.

Он всё время возвращался к внутреннему состоянию, к эмоциям, отмежевываясь от причин, вызывающих сами эти ощущения, постоянно обращая внимание на то, что реакция человека важнее событий окружающего мира. А меня это удивляло и в какой-то мере возмущало, для меня главным был окружающий мир, а уж собственныевпечатления от него явно были вторичными. Г-н Сибуй, по-видимому, почувствовал это:

– Евгений, как вы полагаете – доволен ли своей жизнью Породистый?

– Пожалуй, – вполне.– с некоторым сомнением произнёс я.

– Но как же? – возмутили Артура мои слова: – Да он же всё бросить хотел!

– Да, был какой-то разговор о Главаре…– начал я, припоминая смутный тот разговор:– О том, что хочет он свалить поскорее…

Г-н Сибуй улыбнулся: – В его понимании жил он не очень хорошо. Не так ли?

Я кивнул, подтверждая, не понимая еще, куда он клонит разговор.

– И это недовольство заставляло его стремиться к чему-то лучшему?

– Да чего вы рассусоливаете? – снисходительным тоном вмешался Анатолий Иванович: – Стремление к улучшению жизни, к счастью – естественно! – он обвёл всех высокомерным взглядом: – На этом строится вся общественная жизнь – альфа и омега цивилизации!

Г-н Сибуй терпеливо с вниманием выслушал и продолжил:

– Породистый в своём поиске руководствуется простым критерием, что приятно – то хорошо, что не приятно – плохо. Причём ему этот критерий кажется совершенно независимым от него – данным ему самою природою. Не правда ли?

Я пожал плечами: – Но ведь это именно так и есть. Против природы не попрёшь, только она может сказать нам, как выжить, что бы не погибнуть преждевременно…

– А с этим и ни кто не спорит, но это следует воспринимать всего лишь как начало. Первый критерий в длинной их череде. А строить всю жизнь, руководствуясьстремлением к удовольствиям? – Артур, хмыкнув, покачал отрицательно головой: – И русалка на ветвях, и Болото прекрасно иллюстрирует результат такого выбора. – он легонько хлопнул ладонями по подлокотникам: – Это слишком элементарный уровень мышления, в котором имеется только, да и нет, хорошо – плохо! Безусловная категоричность в оценке происходящего, обусловлена однозначностью критериев. Здесь не учитывается даже такой параметр, как время. Нет учёта последствий события, а если привлечь и время – то всё, элементарная логика, основанная на«хорошо-плохо» рушится. И уже однозначность исчезла, что сейчас плохо, завтра оказывается благом…