Страница 7 из 31
— Жареных? — уточнил Никита, на мгновение забыв об опасности.
В голосе его прозвучало такое неподдельное удивление, что чудовище на миг растерялось, ослабив хватку.
— Ну да… — протянуло оно. — С хрустящей корочкой… В панировке… Из сухарей…
— Из сухарей? — также удивился кто-то совсем рядом.
Кровосос инстинктивно повернул свою страшную голову на голос — и в этот момент Никита изо всех сил рванулся вперед, к темному проходу в скале, куда только что юркнул Бобр в поисках волшебного мороженого.
— А ну стой! — взревел Кровосос, пытаясь поймать Никиту оставшимися щупальцами, но тот был слишком близко к цели — буквально в паре шагов от пещеры, откуда доносились странные звуки: шипение, бульканье, причмокивание… И аромат!
— Ваниль… корица… морские орехи… — бормотал кто-то внутри пещеры с таким восторгом, словно говорил не о еде, а, например, о сундуке с драгоценностями.
Не раздумывая больше ни секунды, Никита ринулся в темноту — в ту самую минуту, когда щупальце-шнурок Кровососа, описав в воздухе сложную фигуру (напоминающую по сложности узел на шнурках от пиратской шляпы), с треском опустилось прямо перед его носом, перегораживая проход.
Но было поздно!
— Осторожно! — раздался испуганный голос Бобра где-то из глубины пещеры.
— Тут пол скользкий!
Никите, правда, уже было всё равно — он неуклюже шлёпнулся на что-то мягкое и влажное (скорее всего, это были останки какой-нибудь несчастной рыбы, попавшей в лапы к Кровососу), ударился лбом о невидимую стену… и, к своему удивлению, не почувствовал боли!
— Никита? — голос Бобра теперь звучал совсем рядом.
— Это ты?
— Я, я! — отозвался мальчик, приподнимаясь.
— А где… —
Но договорить он не успел — его слова потонули в новом вопле ужаса, раздавшемся на этот раз уже за его спиной, в той самой части пещеры, откуда он только что с таким трудом выбрался…
— А-а-а!!! Клубничка! — визг Бобра был полон такого неописуемого восторга, что Никита даже забыл про испуг. Что там у него — клубничка? Он резко оглянулся.
В глубине пещеры, освещённой странным мерцающим светом (он исходил от множества мелких ракушек, прилипших к стенам и потолку), происходило нечто невообразимое.
Прямо перед входом, загородив его своей тушей (словно пробка в бутылке), застрял Кровосос — его щупальца беспомощно скребли по полу, не в силах продвинуться ни на сантиметр.
А перед ним, весь перепачканный в каком-то розовом веществе (оно стекало по его морде, усам и лапам, словно волшебный йогурт), пританцовывал Бобр.
— М-м-м… Клубничное… С морскими орехами! Моё любимое… — бормотал он, отправляя в рот горсть за горстью что-то невообразимо вкусное (судя по звукам, которые он при этом издавал).
— Бобр! — крикнул Никита, не веря своим глазам. — Что ты делаешь?!
— Угощаюсь! — беззаботно ответил грызун, не отрываясь от своего занятия.
— Хочешь мороженого? Тут целый ларец! С разными вкусами…
Он показал лапой на тот самый угол, где Никите ещё недавно пришлось знакомиться с полом пещеры поближе. И только теперь мальчик разглядел небольшой ларчик, стоявший под светящимися ракушками — он был вырезан из перламутра (это такой красивый материал, похожий на радугу в капле воды) и украшен изображением… клубнички?
— Постой-ка… — что-то словно щёлкнуло у Никиты в голове — он ведь где-то уже видел подобный узор…
— Бобр! А ты уверен, что это просто… мороженое?
— Не знаю, как там «просто», — пробурчал грызун с набитым ртом,
— но вкусно же! И сила! Чувствую — сила в нём!
В этот момент Бобр, сам того не желая, демонстрируя свои новые способности, как бы невзначай махнул лапой — и Кровососа, буквально вышибло из пещеры. Раздался дикий рев, вслед за ним — плеск воды и удаляющиеся ругательства…
— Ого! — только и выдохнул Никита.
— Вот это я понимаю — мороженое! От него и правда сила появляется!
Бобр, словно не замечая произошедшего (как будто монстров вышвыривать из пещер для него было делом привычным), с удовольствием облизывал лапу, не упуская ни капли волшебного лакомства.
— Так что, говоришь, в ларце ещё много чего осталось? — поинтересовался он, потирая лапы друг о друга.
Но в этот момент из глубины пещеры донесся звук совсем другого характера — глубокий, протяжный рев, от которого, казалось, задрожали сами стены. И он был совсем не похож на голос Кровососа. Этот рев был… древним, холодным, словно дыхание самой бездны.
Бобр, тут же забыв про мороженое, затрясся всем своим телом.
— Что это было? — прошептал он, вдруг потеряв весь свой боевой задор (который придало волшебное мороженое).
— Надеюсь, нам не придётся с этим… драться?
— Боюсь, что придётся… — также тихо отозвался Никита, всматриваясь во мрак, из которого доносился этот жуткий рев.
Пещера, освещаемая лишь мерцанием ракушек-фонариков (казалось, они стали гореть всё тусклее и тревожнее, как будто чувствуя приближение чего-то страшного и непознанного), вела вглубь. Там, в самом сердце подводной темницы, их и ждал он — источник всех бед озера, властелин морских чудовищ и вершитель зла, грозный Кракен.
— Нам нужно идти, — прошептал Никита, крепче сжимая руку Бобра. Шерсть на грызуне стояла дыбом, но он всё же кивнул:
— Идти… Но тихо-тихо… А то вдруг он… он… — прошептал он в ответ, но договорить не смог, потому что новый рев, на этот раз ещё ближе и грознее, заставил их обоих прижаться к стене пещеры так плотно, будто они хотели стать её частью.
Они крались вдоль стены пещеры, стараясь не шуметь — насколько это было возможно с учётом того, что один из них был мальчиком, а второй — напуганным Бобром (пускай и с волшебным мороженым внутри). Ракушки на стенах то ли от страха, то ли от того, что батарейки в них сели, светили всё тусклее и тусклее, грозя погаснуть в любой момент окончательно.
— Интересно, — прошептал Бобр,
— а что, если нам просто развернуться и… тихонечко, на цыпочках… уйти обратно?
Может быть, он не заметит?..
— Нет, — также тихо ответил ему Никита.
— Он охраняет источник, помнишь? А значит нам, чтобы спасти озеро, нужно добраться до него раньше…
Он не успел договорить — из-за поворота внезапно вырвался луч ослепительного, ярко-синего света, заставив обоих путников зажмуриться.
— Наконец-то! — раздался перед ними звонкий голос — в голосе было столько радости и одновременно усталости, словно его обладатель долго шёл к своей цели и, наконец, достиг её.
— Значит, мне не показалось…
Никита и Бобр осторожно выглянули из-за угла.
— Алиса! — удивился Никита, узнав девочку.
Она стояла на краю небольшой площадки — даже не площадки, а грота, заполненного мягким голубым свечением. Источником его служил шар, парящий в самом центре — он пульсировал, переливался, отбрасывая на стены причудливые, постоянно меняющиеся узоры. Казалось, шар живёт своей собственной, непонятной и прекрасной жизнью…
— Это он и есть — Кристалл озера? — прошептал Бобр, забыв о том, что нужно быть тише воды и ниже травы.
Алиса кивнула в ответ, не сводя восхищённого взгляда с волшебного сияния.
— Он такой красивый… — только и смогла произнести она.
— Но почему он не на месте? Почему здесь?
В этот момент в глубине грота что-то зашевелилось. Точнее — кто-то. Тень, огромная и страшная, медленно отделилась от стены и двинулась вперёд — прямо к Алисе. Девочка инстинктивно отступила назад — её руки сами потянулись к маленькой сумочке на поясе, где она хранила запас звёздной пыли, подаренной феями…
— Не бойся, девочка, — раздался вдруг из глубины грота спокойный, даже добрый голос — он совсем не походил на тот страшный, полный ярости рев, что они слышали раньше.