Страница 6 из 31
— Алиса! — попытался унять её энтузиазм Никита. Но было поздно. Девочка, захватившаяся мыслью о вкусном мороженом, уже неслась вперёд, к границе, где волшебные деревья Сада Обмана шевелили своими ветвями-лианами, словно приглашая их приблизиться…
— Подожди! — крикнул ей вслед Никита и, махнув на прощание Вихрю и русалке, бросился вслед за Алисой, стараясь не отставать.
— Осторожнее! — догнал её голос Вихря, прежде чем они скрылись за дрожащей, как от лёгкого ветерка, границей сада.
— Не верьте ни одному слову, что услышите! Только сердце — ваш путеводитель!
Но Алиса его уже не слышала. Она остановилась на пороге подводного леса и восхищённо ахнула:
— Никита, ты только посмотри, какая красота!
И вправду, Сад Обмана поражал воображение. Вместо обычных водорослей здесь росли высокие, струящиеся растения, похожие на гигантские перья или ленты — яркие, разноцветные, они колыхались на невидимом течении, словно танцуя под музыку тишины. На их ветвях-лианах распускались невиданные цветы — голубые, как небо на рассвете, пурпурные, как мантия морского царя, золотистые, словно пропитанные самим солнцем. А ещё, если хорошо прислушаться, можно было услышать тихую, мелодичную музыку — это пели сами растения, передавая друг другу секреты подводного мира.
— Привет! — не удержавшись, крикнула Алиса, обращаясь ко всему волшебному лесу сразу.
— Вы такие красивые!
Несколько ярких рыбок испуганно шмыгнуло у неё из-под ног и скрылось среди кораллов. Но деревья не обратили на гостей никакого внимания. Вернее, показалось, что не обратили.
— Смотри, смотри, Алиса! — вдруг закричал Никита.
— Стрелка!
Действительно, у самого толстого дерева с стволом, словно оплетенным тысячью серебристых нитей, появился указатель, сплетенный из водорослей — зеленая стрелка на нем явно указывала налево, в самую чащу.
— Наверное, это нам подсказка! — обрадовалась Алиса. — Идём скорее!
Но едва они сделали несколько шагов, как с другой стороны раздался новый голос — тихий, чуть дребезжащий, словно шорох песка по камням:
— Не верьте, дети! — шептал он.
— Это ловушка! Настоящая дорога — направо, вдоль синих кораллов!
Алиса нерешительно остановилась и оглянулась по сторонам, пытаясь понять — кто же с ними говорит.
— Кто ты? Покажись! — потребовала она.
В ответ раздался тихий смех, и тонкая, как нить водоросли, ветка дерева, что стояло рядом с ними, изгибаясь словно рука, указала на тропинку, о которой только что шла речь:
— Видите? Я же говорил — направо! Я старый и мудрый Фикус, знаю все тайны этого леса!
Тропинка, усыпанная крошечными розовыми ракушками, и вправду казалась более привлекательной и безопасной, чем та, куда вела зеленая стрелка. Но Никита почему-то чувствовал недоверие ко всем этим говорящим деревьям с их советами.
— Помнишь, что сказал Вихрь? — обратился он к Алисе шёпотом, чтобы не обидеть Фикус.
— Нужно слушать только своё сердце…
— Но я не слышу, чтобы оно мне что-то говорило… — также шёпотом ответила девочка, с сомнением разглядывая сначала одну тропинку, потом — другую.
— Может быть, этот Фикус и вправду хочет нам помочь?
Никита прислушался к себе. Сердце его, обычно отзывающееся на любую опасность, сейчас было словно спящим. «Значит, опасности нет? — подумал он. — Но тогда что нам мешает проверить обе дороги? Всё равно спешить некуда…»
— Я знаю, что мы сейчас сделаем, — решительно произнёс он.
— Разделимся!
Алиса испуганно вскинула глаза на Никиту.
— Что? Разделимся? Нет, только не это!
Она вспоминала все сказки, где героям приходилось расставаться на время, и чаще всего ничем хорошим это не заканчивалось.
— Не бойся, звёздочка моя! — успокаивающе сказал Никита, видя её испуг.
— Это всего на несколько минут. Ты пойдёшь налево, как показывает стрелка, а я — направо, по совету этого… Фикуса. А потом, как только выйдем из леса, встретимся у того большого коралла — видишь, он сияет, как маяк?
Он показал пальцем на странный коралл — он рос вдали и впрямь излучал мягкое, пульсирующее сияние.
— Хорошо, — неуверенно согласилась Алиса.
— Но ты будь осторожен! И не верь всем подряд!
— И ты тоже! — улыбнулся Никита, целуя её в макушку.
— Встретимся у коралла-маяка!
Они обнялись на прощание и отправились в путь: Алиса — по стрелке, а Никита — за шелестящим Фикусом. Очень быстро ветви других деревьев скрыли их друг от друга…
«Интересно, — подумал Никита, осторожно пробираясь сквозь заросли ярких, но каких-то цепких водорослей, — а что случится, если сердце окажется недостаточно чистым?»
Но думать об этом долго ему не пришлось: прямо перед ним, разбрызгивая фонтаны брызг, словно по волшебству материализовалась фигура… Бобра?
— Бобр? — не поверил Никита своим глазам.
— Что ты здесь делаешь?
— Я заблудился! — трагическим шепотом сообщил грызун, вращая глазами.
— И кажется, наткнулся на логово Кракена! Чувствую — запах не тот…
— Какой запах? — удивился Никита, принюхиваясь.
— Ну… запах опасности! — прошипел Бобр.
— И волшебного мороженого…
Но прежде чем Никита успел его остановить, грызун юркнул в кусты алых водорослей и скрылся из виду.
—Бобр, стой! — только и успел крикнуть ему вслед Никита.
И тут же земля — вернее, дно озера — задрожало под ногами…
Дно озера содрогнулось, словно гигант решил перевернуться во сне. Из-за зарослей, разбрасывая во все стороны пузыри и обрывки водорослей, с диким рёвом вырвалось нечто громадное и страшное.
— А-а-а!!! Чудовище!!! — раздался где-то сбоку отчаянный визг Бобра.
— Спасайся, кто может!
Никита лихорадочно оглядывался — он никогда не видел ничего подобного!
Чудовище напоминало гигантского морского ската, но только гораздо, гораздо больше, чем все скаты, вместе взятые! Кожа его была серо-зеленая, бугристая, как кора старого дуба. Вместо глаз — два светящихся красных уголька, а вместо рта — огромная пасть с рядами острых, как акульи, зубов. Но самым страшным были даже не размеры, не зубы и не глаза… а то, как чудовище двигалось.
Оно не плыло — оно словно скользило над дном, не касаясь его, на десятке щупалец-отростков, выглядевших как сплетение толстых, узловатых корней какого-то невиданного растения. И отростки эти тянулись к Никите… тянулись неумолимо, словно желая опутать его, схватить, утащить в бездну…
— Беги! — только и успел крикнуть он Бобру, который от ужаса забыл все свои волшебные слова и просто стоял столбом, таращась на приближающееся чудовище.
Но в следующий миг он спохватился и, развернувшись, бросился наутёк — зигзагами, петляя между деревьями, словно тень, скользящая по солнечному берегу.
Никите же убежать не удавалось — отростки-щупальца оказались слишком быстрыми. Один из них обвил его ноги — легко, словно шёлком, но всё же так крепко, что он потерял равновесие и упал, с трудом удержавшись, чтобы не удариться головой о камень.
— Вот ты и попался! — раздался над головой Никиты довольный голос.
— Теперь ты станешь моим ужином!
Мальчик с трудом открыл глаза — отросток чудовища, оказавшийся неожиданно прочным, несмотря на внешнюю зыбкость (словно это был не корень и не щупальце, а волшебный шнурок), мешал ему дышать.
— А ну отпусти! — прохрипел он, пытаясь освободиться, но чудовище только сильнее сдавило его.
— И вообще — ты кто такой?
— Я — Кровосос! — прогорланило чудовище, с удовольствием наблюдая, как мальчик барахтается у него в лапах.
— Слуга великого и ужасного Кракена! И сейчас я отнесу тебя к нему на обед. Он как раз любит жареных мальчишек!