Страница 14 из 31
— Мы летим! — торжественно объявила она, будто речь шла не о падении в темную пропасть, а о прогулке на волшебных качелях. — Видишь, какая красота?!
Она махнула рукой, указывая куда-то вниз, но Никита предпочел сначала осмотреться.
То, на чём они летели, оказалось огромным пером — оно было почти таким же большим, как и то, на котором он путешествовал вместе со Сферой (надо же, буквально пару минут назад это казалось ему самым удивительным событием в его жизни!).
Перо было тёмно-синим, почти чёрным, с тонкими серебристыми прожилками, которые светились в темноте, точно звёзды на ночном небе. Оно плавно парило в воздухе, повинуясь каждому движению, каждому вдоху того, кто его контролировал (Никита, посмотрев вниз, увидел только сплетение волшебных узоров, по которым они, собственно, и двигались).
— Нравится? — раздался совсем рядом с ними голос — тихий, слегка хрипловатый, точно его обладатель только что проснулся после долгого сна.
Рядом с Алисой сидел… нет, не сидел — парил (как это у них получается, у волшебных существ?!) … мальчик.
На вид — ровесник Никиты. Тонкие, светлые, словно вытканные из лунного света волосы до плеч. Огромные глаза — фиолетовые, почти синие — теперь Никита понимал, почему ему показалось, что от Алисы исходит какое-то сияние. Просто рядом с этими глазами… всё казалось ярче!
Мальчик улыбнулся, обнажив ряд острых, белых зубов — настоящих драконьих зубов!
(Никита знал это наверняка — ведь в сказках всегда так описывали драконов!).
— Привет! Я — Игнис. — представился он и протянул Никите руку — обычную, человеческую руку, хотя и немного горячую на ощупь (словно он только что держал в ней разогретый на солнце камень).
Никита растерянно пожал протянутую руку — горячую, но сухую и шершавую, как у кузнеца.
— Никита, — только и смог пробормотать он, все еще не веря в реальность происходящего.
— А это, — он кивнул на замершего у него за спиной Бобра (тот, похоже, тоже еще не отошел от стресса и просто таращился на Игниса во все глаза, забыв даже приветствие),
— это Бобр.
— Странное у тебя имя для домашнего питомца, — усмехнулся Игнис, но тут же, заметив, что Бобр надулся от такого определения (ведь он — личность! а не просто чьё-то там животное), поспешно добавил:
— Впрочем, у меня тоже раньше жил огненный слизень… мы его звали Проглотом, потому что он…
Но закончить свой рассказ Игнис не успел — Алиса, уставшая от этих светских бесед (а она, если честно, терпеть не могла знакомиться с новыми людьми — даже если эти «люди» умеют летать и излучать волшебное сияние), нетерпеливо дернула его за рукав.
— Игнис! — сказала она укоряюще (а Никите вновь показалось, что она становится старше, когда говорит вот так — как настоящая волшебница, а не просто фея-лазутчица).
— Мы же торопимся, помнишь?
— В нём живёт древний дух огня, — продолжал Игнис, и теперь его глаза, ещё секунду назад горевшие азартным огоньком (буквально!), стали похожи на два фиолетовых озерца, в которых отражались пламя и тревога.
— Если потревожить его…
— А что будет, если его потревожить? — спросил Бобр (как всегда — в самый неподходящий момент).
Видимо, волшебное мороженое, хоть и подарило ему дополнительные силы и мерцание носа, но с привычкой задавать глупые вопросы — так и не справилось.
Игнис хмуро посмотрел на него — наверняка, и он, как и Алиса, любил разговаривать с теми, кто не отвлекается от главной темы.
— Если потревожить духа, — медленно произнёс он, словно подбирая слова для объяснения самой страшной сказки, — он пробудится… и тогда…
Он замолчал, а озеро внизу, словно в подтверждение его слов, вздрогнуло — и огненные волны пошли по его поверхности — красные, жёлтые, оранжевые… Они переплетались, образовывали причудливые узоры и тут же исчезали, словно нарисованные на воде.
— А ты знаешь, как его НЕ потревожить? — осторожно поинтересовалась Алиса.
— Ну, например… волшебное слово? Или жест? Или…
Игнис улыбнулся — и Никите показалось, что вокруг посветлело (ну или это просто его фиолетовые глаза засверкали еще ярче?).
— Ты — фея, — сказал он. — Разве ты не должна сама знать, что нужно делать с волшебными существами?
— Но это ведь ОГОНЬ! — Алиса не на шутку испугалась такого поворота событий.
Она справилась с Сиренами, уговорила крабов, даже накормила Кровососа мороженым (хорошо, что хотя бы Бобр был рядом — не пришлось оставлять ларец в пещере, а то кто его знает, сколько ещё голодных чудовищ обитало в волшебном озере!).
— Огонь… он ведь… он всё сжигает…
Игнис откинулся назад, удобно устроившись на своем волшебном пере, и, словно наблюдая за увлекательным спектаклем, спросил:
— Алиса, а ты веришь в чудеса?
Вопрос был задан так неожиданно, что девочка сначала растерялась (будто её спросили о чем-то совсем простом — ну, например, есть ли у неё домашнее животное или умеет ли она читать!).
— Ну… Конечно, верю! — Алиса не понимала, что так смутило её в его вопросе (она же фея! а феи без веры в волшебство — всё равно что чайник без носика — непонятно зачем нужны!).
— Иначе… иначе бы я же не путешествовала вместе с Никитой по волшебным странам…
Игнис, словно услышав именно то, что хотел (а может, он умел читать мысли людей, как делала одна из русалок в Кристальном озере?), довольно кивнул:
— Вот и правильно, — сказал он.
— Вера — это главное. Без веры — никакое волшебство не работает. Ни феи, ни драконы… ни даже мороженое, — добавил он, подмигнув Бобру (тот в ответ важно кивнул, словно подтверждал его слова всем своим видом волшебного, мерцающего грызуна).
— Так вот, — Игнис вновь стал серьезным, и Никита даже почувствовал, как воздух вокруг наполняется каким-то непонятным напряжением — словно перед грозой, когда все замирает, готовясь к разряду молнии.
— Озеро Пламени не просто так назвали… В нем, как я уже говорил, живёт дух Огня. Он очень старый…
— Старше, чем твой папаша? — вновь не удержался от глупого вопроса Бобр. Видимо, любопытство было его второй, после трусости, природой, и бороться с ней у него получалось плохо.
— Гораздо старше, — тихо, но отчетливо, сказала Алиса.
— Он ведь родился вместе с этим миром… И знает все его тайны.
Никита, который, как и большинство обычных мальчишек, терпеть не мог историю
(особенно — историю Древнего Мира с его скучными летописями и длинными именами царей), недоуменно пожал плечами (он, правда, не понимал, зачем нужно знать о том, что было так давно — вот если бы речь шла о секрете самого вкусного мороженого…).
Но Игнис посмотрел на него такими грустными глазами (ну, почти такими же, как у русалки Лирио, когда она рассказывала про засохшие водоросли и исчезнувших рыб), что Никита понял — речь идёт о чём-то важном…
— Этот дух — хранитель равновесия, — продолжал Игнис (голос его звучал так, словно он читал вслух книгу легенд об эльфах, которую так любила Алиса).
— Он следит за тем, чтобы пламя, живущее внутри каждого дракона, не потухло…
— Пламя внутри? — переспросила Алиса (Никита видел по её глазам — ей эта история понравилась намного больше всех его «недоисторических» лекций).
— А разве оно не может само по себе гореть?
Игнис покачал головой:
— Огонь нужно подпитывать, Алиса.
— Иначе он постепенно слабеет… потухает…
Он на мгновение замолчал, точно вспомнив что-то неприятное — лицо его стало грустным и немного усталым (не смотря на всю его волшебную драконью природу, он был похож сейчас на обычного мальчика, рассказывающего про потерянную игрушку или поломанную велосипедную шину).
— Вот почему так опасно то, что задумал Малефик. Он пытается вырвать искру из самого сердца горы. Он думает, что так он получит абсолютную власть над пламенем.