Страница 9 из 35
- Не думала, что тот, кто боится рыб - умеет держать палку. - Что еще я могла сказать? Не просить же пощады, в конце концов...
Сонхун одним красивым разворотом ловко выбил палку из моих рук, наступая. Я снова отошла назад и вдруг уперлась спиной в дерево. Парень, и когда только успел выбросить свою палку, наступил на меня и уперся двумя руками в дерево около моей головы, взяв меня в кольцо своих рук. Время как будто замедлилось и растянулось на сотни микросекунд. От внезапности происходящего, от такой близости с Сонхуном, от его резкого дыхания и блеска карих глаз у меня не то, что сердце забилось как сумасшедшее – у меня мир перевернулся. Планета сделала целый, полный оборот и снова встала на место. Никто и никогда не был так близок ко мне. Взгляд парня перестал быть смешливым, он смотрел мне в глаза, а я в ответ неотрывно смотрела ему. Казалось, на какой-то момент я и вовсе перестала дышать. Миллион бабочек заклубились у меня в животе. Сонхун медленно перевел взгляд мне на губы. Я инстинктивно облизала их. Мир начинал кружиться или это я начинала терять сознание? Не знаю… Еще час или два назад я мечтала увидеть корабль, который увезет меня домой. Сейчас же, я больше всего на свете хотела, чтобы Сонхун прикоснулся ко мне своими губами. Парень наклонился ко мне ближе. Сейчас мы дышали одним воздухом на двоих. Может быть, он ожидал от меня действий, а я просто стояла и ничего не предпринимала? Но, через три долгие секунды, Сонхун закрыл глаза, громко сглотнул и медленно отвернулся.
Мир снова вернул себе свои краски: запели сверчки, зашумел прибой, ветер принес порцию свежего, вечернего воздуха.
Я понимала, что сегодня долго не усну – ночь раздумий и бичевания себя под названием «Почему он не поцеловал меня» мне обеспечена. Сейчас я не хотела забивать этим голову, пока он здесь, пока он рядом.
Чтобы, не идти с пустыми руками, я взяла чей-то брошенный прутик. Возможно даже Сонхуна, но я не хотела думать, что это он его держал в своих руках. И, наверняка, залившаяся краской до самых кончиков волос, вышла из-за дерева. Парень стоял в воде со снятой шляпой в руках и смотрел в сторону моря. Когда я практически подошла к нему, он повернулся, улыбнулся, и, как ни в чем не бывало, предложил пойти к дому. На небе уже во всю хозяйничали сумерки. Море было тихим и ласковым. Сонхун шел в воде по щиколотку, а я просто плелась рядом по сырому и холодному песку. После такой неловкой ситуации, как и о чем говорить – я не имела представления. Так мы и шли, молча.
Дойдя до аккуратной кучки с одеждой и обувью Сонхуна, и не очень аккуратной – моей, я молча села на песок и стала отряхивать по очереди ноги и надевать носки. Сонхун потоптался, будто не решаясь сесть просто так, без ничего, но все-же устроился рядом и начал повторять за мной.
Когда дело было сделано, но парень еще возился со своими завязками – что дитя малое, будто и не умеет, я взяла палку и начала просто писать на влажном песке свое имя. Настроение было так себе – чем еще занять себя – не знала, вот и выводила привычные завитки один за другим.
- Что тут? – парень, видимо, справился все-таки, и с интересом рассматривал слова.
- «Есения Одоевская» - вот, что тут. Мое имя, - он протянул руку, я отдала веточку. Парень написал интересные кружочки-палочки.
- Я тоже написал «Есения Одоевская».
Я показала пальцем на одну букву и сказала «Буква». Сонхун тут-же перевел это на свой язык. Я спросила.
- Это буквы? – указала на каждый знак в его надписи. Он медленно проговорил мое имя по звукам, повторно обводя нужную букву. Очень необычная у них письменность. Я протянула руку для прутика, парень вернул его, и я написала «Ли Сонхун». Потом вернула ветку обратно ему и Сонхун повторил на своем языке.
Тогда я пальцем вывела букву «А», а парень написал, как она будет у него писаться. Я улыбнулась и попросила, осмелев. В глубине души, я боялась, что парень больше не вернется, как он пропал было на несколько дней до этого, и это был некий план, как увидеться с ним хоть еще разок.
- Сонхун, научи меня твоим буквам.
Парень улыбнулся.
- Хорошо. Но взамен, - он хитро улыбнулся, а мое сердце пропустило один удар, в ожидании его условия, - Взамен, ты научишь меня твоим буквам.
Я облегченно выдохнула и улыбнулась в ответ. Слава Богу, он не попросил взамен исчезнуть из его жизни…
Я встала, Сонхун поднялся следом. Ночь уже практически захватила все небо и видимость была уже крайне слабая, пришло время расставаться. Постояв, минуту у забора, мы пожелали доброй ночи и разошлись. Понятия не имею, как далеко еще возвращаться Сонхуну домой. Если сегодняшняя история у дерева никак не повлияет на нашу дружбу – надо будет его попросить прогуляться в деревню.
Сегодняшняя история.
Я лежала в постели, слабо горел фонарик, за стеной похрапывал Аджосси и мысли мои метались вокруг этой злополучной истории. А ведь мне показалось, что я, возможно, понравилась Сонхуну. Может, не так сильно, как он мне, но все же… И чего он тогда так смотрел на меня? Чего снял шляпу и наклонился, будто для поцелуя? Наверно, я во всем виновата – стояла, как столб! Он и подумал, что я не хочу… Уиии! Я от злости на себя, задергала ногами. Ну что за такое!
Хотя, ведь сколько я общалась с моими любимыми мамой, бабушкой, тетушками – все говорят, что в женщине должна быть загадка! Что надо быть неприступной, достойной. Женщину надо добиваться, в конце концов! Вот и пусть, значит, завоевывает, если хочет поцеловать! Как это я еще вообще, так легко впадаю в ступор рядом с ним – будто мозги отшибает! Надо держать голову и спину, Есения! Соберись! Ты хоть и не имеешь тут никакого титулованного значения, но гордость и достоинство-то пока еще при тебе!
Успокоившись, я приняла мысли о том, что надо знать себе цену и сделала я все правильно – а если ему только легкую наживу подавай – то и не нужно мне такого счастья! – с этой установкой я и уснула.
6 Глава
Следующая неделя прошла спокойно и плодотворно. Сонхун приходил после обеда. В первый день он принес кисть, бумагу, тушь и прочие принадлежности для письма. Мы стали заниматься изучением алфавита. Учитель из него был хороший. Мы проходили букву, я прописывала ее целый лист. Письмо у них вовсе отличалось от нашего. Мало того, что писать слова надо было группками, так еще и вертикальными столбцами. Кисть необходимо держать на весу, выписывая ею узоры. Вообще, на то, как пишет Сонхун, - можно смотреть бесконечно, это целое искусство. То, как движется его кисть, создавая слова на бумаге – целое представление. У нас совершенно другой стиль и вид письма, поэтому, я первое время долго не могла писать – рука начинала болеть. Конечно, если мои буквы были хоть и не плохи, то руки не могли выглядеть так изящно и утонченно во время процесса.
Потом, мы учили слова, где эта буква была первой или встречалась. Так что, параллельно с новой буквой я училась писать и читать простые слова.
Дальше мы тоже самое проделывали с моим алфавитом – Сонхун учился моей письменности. В это время мы говорили на моем языке и полностью меняли одну культуру на совершенно другую. Писать его кистью было очень сложно – она была сама по себе большая и достаточно широкая, поэтому, я сделала свою - маленькую кисточку. Обмотала небольшую вишневую палочку нитью, привязав к кончику маленький пучок кошачьей шерсти. Мягкой, которая под лапками. Мы набирали кистью ту же самую тушь и Сонхун пробовал писать способом, когда рука не висит в воздухе, а лежит на бумаге. Как сделать мелок или карандаш я понятия не имела, поэтому обходились такими простецкими приспособлениями.
Было забавно, что Сонхун не знал буквы «Ф», и то, как я учила его вообще извлекать этот звук – достойно целой главы. Если в двух словах, то он долго пхыкал и хкыкал, а я безудержно хохотала. Потом, он пхыкал, а я терпеливо учила, показывая, как надо скрутить губы. Далее, он пхыкал, а я практически кричала на него и готова была покусать – ну что тут такого сложного! В конце концов, он понял что надо делать, а я к тому времени без сил упала на лавку и только и смогла, что счастливо закатить глаза – ну не прошло и года!