Творец слез

Ригель замер. Он убрал руку с лица и посмотрел на меня так, словно я сказала страшную глупость.

– Телесный контакт? – саркастическим тоном повторил он.

– Да, а что? – Мои щеки порозовели. – Мне кажется, когда тебя бинтуют, это расслабляет… как при массаже. Я знаю, для тебя это нелегко, но хоть иногда ты мог бы позволить кому-то проявить о тебе заботу, – пробормотала я, глядя на Ригеля.

Он пристально посмотрел на меня. Казалось, он с интересом обдумывает словосочетание «телесный контакт», но в отличие от меня вкладывает в него совсем другое значение.

Прежде чем он успел что-то сказать, я встала, поправила блузку и заправила волосы за ухо.

– Куда ты идешь? – спросил он так, словно я уезжала на другой конец света.

Я обернулась и поняла, что он все еще смотрит на меня.

– К торговому автомату, – сказала я и рассмеялась. – Куда, ты думаешь, я еще могу пойти?

Ригель бросил на меня косой взгляд, как будто опасался, что кто-то из докторов, воспользовавшись моим отсутствием, может запереть его в этой палате. Было странно видеть его таким уязвимым и нервным. Он вел себя как капризный ребенок, попавший в незнакомое, а потому враждебное место и требовавший вернуть его обратно домой. Я нежно улыбнулась ему, как маленькому мальчику, и убрала волосы у него со лба.

– Я куплю воду и вернусь. Полистай пока книгу, которую ты просил принести, о небесной механике.

Я прошла по коридору в вестибюль, где достала несколько монет и остановилась перед торговым автоматом.

– Ой, ты здесь! – услышала я знакомый голос за спиной.

– Аделина!

Она просияла в улыбке. На ней была струящаяся блузка цвета индиго, которая очень гармонировала с цветом ее глаз.

– Я принесла тебе ключи от дома. Анна сказала, что ты их забыла.

Она протянула мне ключ с брелоком в виде бабочки.

– Ой, спасибо, не стоило беспокоиться…

– Ничего, мне по дороге. Асия ждет в машине. Она проезжала мимо магазина и предложила подбросить меня до дома. С лилиями все в порядке?

– Спасибо, они очень ароматные, – радостно поблагодарила я ее. – Ты была права.

В ее глазах я снова увидела свет, который нас сближал.

Аделина больше не искала работу. Мероприятие в клубе «Мангровое дерево» увенчалось успехом, а цветочные композиции Анны так всем понравились, что в следующие дни телефон разрывался от звонков. Посыпались заказы и предложения о сотрудничестве, одно другого интереснее, и цветочный магазин Анны зажил новой жизнью, которую он давно заслуживал.

Но это еще не все: Анна с надеждой спросила Аделину, не согласится ли она у нее работать. Когда Карл увидел новую сотрудницу, у него нижняя челюсть отвисла до ключиц. Ну его можно понять. Парень тут же предложил красивой девушке свою помощь, но он не знал, что Аделина всегда отличалась редкой чувствительностью и способностью озарять своим светом даже мои самые серые дни; и я не удивилась, обнаружив, что она тонко чувствует цветы, а потому ей идеально подходила эта работа.

Сложно передать словами, что я почувствовала, когда однажды зашла в магазин и увидела их там вместе, смеющихся и разговаривающих.

Я мечтала, чтобы Аделина осталась в моей жизни. И теперь знала, что она всегда будет рядом.

– Асия не зайдет? – спросила я, глядя в сторону входа.

– Ой нет, она ждет меня в машине, – улыбнулась Аделина, покачав головой. – Ты же знаешь, какой нетерпеливой она бывает.

Пока я лежала в больнице, между ними завязалась неожиданная дружба. Когда Асия снова ко мне пришла, Аделина сделала так, чтобы она не чувствовала себя третьей лишней: они стояли у меня за спиной, каждая с прядью моих волос, и пока Асия возмущенно бормотала, что это невозможно, Аделина тихонько хихикала и показывала ей, как сделать косичку «рыбий хвост». Потом Асия приходила и без специального приглашения.

– Она не такая уж и вредина, – игриво прошептала Аделина.

– Да, правда, – согласилась я. – У нее немного резкие манеры, но Асия хороший человек. Она только и делает, что называет меня упрямой. – Я улыбнулась, вспомнив ее определения для меня: – Отчаянная, упрямая и твердая, как надежда.

– Это правда. Ты как надежда.

Я подняла лицо и посмотрела Аделине в глаза. Тон ее голоса не звучал так же легкомысленно, как мой. Нет, он был искренним.

– Я не смогла бы сделать то, что сделала ты.

– Аделина…

– Я не смогла бы находиться рядом с ним каждый день и никогда не унывать. Вставать утром и, хочешь не хочешь, улыбаться. Ты отдала ему всю себя… Ты говорила с ним каждый день и каждую ночь. Ты находила в себе силы продолжать, даже когда отчаивалась. Ты никогда не сдавалась. Это правда, что говорит доктор: только такой мощный свет, как твой, мог вернуть его из темноты.

От слов Аделины потеплело в груди.

– Доктор никогда такого не говорил, – возразила я.

Аделина хитро улыбнулась.

– Он сказал мне это по секрету, а я, видишь, все-таки проболталась.

Я опустила голову, глядя на свои пластыри – буйство красок.

– Асия здорово меня тогда поддержала. В моменты отчаяния она вытаскивала меня из пустоты. Теперь я знаю, почему Анна ее так любит… Она была права насчет нее.

Аделина ободряюще погладила меня по плечу.

На улице прогудела машина.

– Ой! Нужно бежать…

– Не зайдешь к Ригелю?

– Я бы с радостью, но Асия ждет! Может, завтра забегу после работы… Ты здесь будешь вечером?

Я радостно кивнула:

– Куда я денусь!

Я смотрела, как ее золотистые волосы колышутся в такт торопливым шагам. Она вышла на улицу, открыла дверцу машины, Асия, приспустив солнцезащитные очки, пробормотала что-то похожее на упрек, Аделина хихикнула, пристегивая ремень, и через несколько мгновений машины перед входом уже не было, ее как ветром сдуло.

Я возвращалась с улыбкой на губах, мои распущенные волосы не колыхались так красиво, как у Аделины.

Когда я добралась до палаты Ригеля, то увидела, что он уже не один. Рядом с его кроватью стоял поднос, и медсестра, которая принесла его, теперь поправляла простыню, чтобы трубочки капельницы не переплелись. Я вспомнила, что уже несколько раз видела ее в палате: она часто меняла Ригелю повязки. Когда эта молодая девушка, грациозная как лань, прикоснулась к Ригелю, у меня заныло в животе.

Ригель заметил, что она на него поглядывает, и собрался было ударить ее током, но в последний момент, видимо, передумал, в его глазах промелькнула искра. Он посмотрел на бирку на груди девушки, а затем подтянулся на руках, нависая над ней с приветливой улыбочкой.

– Долорес, ты, случайно, не знаешь, здесь где-нибудь можно раздобыть еду повкуснее?

Девушка покраснела и удивленно приподняла брови. Она попыталась ответить, но под его взглядом из нее вырывались только бессвязные слова:

– Прости, но я не… это не…

– Хм?

Медсестра подскочила, как будто рядом с ней что-то взорвалось. Она повернулась и увидела меня у двери. С пылающими щеками она прошла мимо меня и исчезла в коридоре.

Я уставилась на Ригеля, слегка нахмурившись. Потом подошла к кровати и поставила бутылку воды на прикроватную тумбочку, а Ригель грустно вздохнул, потому что его попытка разнообразить меню провалилась.

– Значит, подговариваешь медсестер на всякие махинации? – слегка обиженно пробормотала я.

Ригель раздраженно поправил одеяло.

– Я просто пытался быть вежливым, – пошутил он, даже не пытаясь звучать правдоподобно.

Я посмотрела на него с упреком.

– Тебе еще нельзя подниматься на постели, – напомнила я, глядя на его замысловато забинтованную ключицу. – Доктор сказал, что ты должен держать руку в неподвижном положении… Болит, да? – прошептала я, заметив, что на его скулах заходили желваки. – Ох, Ригель, ты же знаешь, лучше поменьше двигаться…