Обжигающий огонь страсти

– Боюсь, что мне придется присматривать за таким учтивым кавалером, – улыбнулся Крег.

Все мужчины засмеялись, Адди же нахмурилась:

– Чем болтать, ты лучше бы держал язык за зубами, мой дорогой. Зачем тебе сообщать всем, что ты беглый каторжник?

Сам знаешь: если попадешься, расправа будет короткой – висеть тебе на ближайшем эвкалипте. Крег обнял Адди за плечи и сказал:

– Я уверен, что мы можем полностью доверять мистеру Уэнтворту, мистеру Лайту и мистеру Хенти, дорогая.

– Конечно, можете, сэр. Спасибо за доверие, – поспешно проговорил Уэнтворт. – Мы с Уильямом входим в состав геодезической экспедиции и не имеем никакого отношения к королевским полицейским.

– Вам не следует нас опасаться, мистер Мак-Дугал, – заверил Лайт. – К тому же, насколько я понимаю, ни военные, ни гражданские власти еще не успели распространить свою власть на эти неисследованные территории. Здесь граница.

Калэ вздохнул и отхлебнул из своей кружки.

– Да, но роковые письмена уже начертаны, – сказал он. – Над нашим Земным Раем нависла угроза уничтожения. – Калэ улыбнулся своим новым знакомым. – Поймите, я ни в коей мере не хочу вас обидеть, джентльмены. Но граница только до той поры граница, пока она сохраняет свою девственность. Увы, дни беспечного существования закончились.

– Не будем распространяться на эту тему, – сказал Крег. – А где остальные члены вашей экспедиции?

– Нас всего двадцать человек. Экспедиция разбила лагерь в пяти милях отсюда, выше по течению. А мы втроем решили заняться самостоятельными исследованиями. И очень рады, что так поступили.

– Почему бы вам всем не перебраться сюда и не воспользоваться нашим гостеприимством? – спросил Крег.

– Это очень великодушное и заманчивое предложение, – сказал Хенти. – Но нам приказано продвигаться дальше на запад. Мы и так уже задержались. Остальные, вероятно, беспокоятся за нас.

Гости встали и начали прощаться с обитателями Земного Рая.

– Одну минутку, мистер Лайт. – Адди нервно закусила губу. – Как чувствуют себя мои родители?

Он помрачнел.

– К сожалению, должен сообщить вам, что за последние шесть месяцев ваша милая матушка перенесла несколько сердечных приступов.

– О Боже!

На лице Адди была написана такая сильная боль, что у Крега невольно сжалось сердце.

Лайт, также это заметивший, поспешил смягчить нанесенный им удар:

– Месяц назад я ужинал с вашими родителями, и она чувствовала себя неплохо. – Он замялся. – Может быть, вы хотите, чтобы по возвращении в Парраматту я что-нибудь им передал? Может, сказать, что вы здоровы и живете вполне благополучно? Я уверен, что они…

– Нет! – воскликнула Адди. – Простите меня, сэр, вы очень добры, но… дело в том…

– Чего ты боишься? – спросил Крег. – Мистер Лайт, мы с женой будем вам признательны, если вы любезно сообщите матери, отцу и брату Аделаиды, что она жива, здорова и… – теперь уже он закусил губу, – что она очень по ним скучает.

Адди отвернулась и подошла к камину, чтобы скрыть слезы.

– Заранее благодарю вас, мистер Лайт. Но я должна приниматься за стирку… Крег, ты принес воды из родника?

– Нет, сейчас принесу.

Мужчины показали гостям деревню. Затем они еще раз с ними попрощались, на сей раз окончательно.

Перед тем как расстаться, Крег спросил у Лайта:

– Вы не остановитесь здесь на обратном пути?

Лайт посмотрел на Уэнтворта.

– Если все пройдет, как мы рассчитываем, это вполне возможно. Что скажешь, Уилл?

Крег, уже более настойчиво, проговорил: – Пожалуйста, джентльмены, остановитесь здесь, прежде чем возвращаться в Парраматту и Сидней.

– Ну что же, если это так важно для вас, я обещаю заехать, – сказал Лайт.

– Спасибо. Это важно. Даже очень важно.

Крег смотрел вслед гостям – те шли к реке, сопровождаемые Джейсоном и Келпи. Флинн стоял рядом, скрестив на груди руки. На его губах играла загадочная улыбка.

– Этот смуглый парень, которого зовут Лайт… он сказал, что Адди – самая красивая женщина на свете.

– Так он сказал? – произнес Крег. – Очень любезно с его стороны.

Мужчины расхохотались.

Вечером вся община собралась по обыкновению на деревенской площади вокруг большого костра. Пили пиво и вино, болтали и шутили. Рассказывали о забавных происшествиях.

– Во время рыбной ловли в гавани Алан упал за борт, и акула едва не оттяпала ему задницу, – сказал один из мужчин.

Жена Дерэна, Жюли, покатывалась со смеху:

– Ну и широкая же пасть, должно быть, у этой акулы. – И она хлопнула себя по ягодицам.

– Сегодня я едва не пристрелил Рэнда, – улыбнулся Флинн. – Принял его за бабуина.

– Сам ты бабуин, ирландский варвар, – огрызнулся Рэнд. Он схватил большого рыжего муравья, который вгрызался в кусок жареного мяса, и сунул его Флинну за шиворот.

Однако Крег и Адди были в этот вечер на редкость молчаливы и не принимали участия в общем веселье.

– Что вы оба такие мрачные? Как на похоронах, – не преминул заметить Флинн.

Крег криво усмехнулся:

– Что ж, так и есть, приятель. Я сегодня не в своей тарелке. Мы с Адди хотели бы вас оставить. Если вы не возражаете…

Их намерение удалиться вызвало громкий смех и шутки. Если бы ты поменьше занимался этим самым, – завопил им вдогонку Флинн, – то и чувствовал бы себя лучше!

Когда они уже лежали, Крег начал целовать ее глаза, лоб, губы, пульсирующую жилку на шее. Целовал нежно и страстно, как всегда.

Адди, сгоравшая от желания, поторопила его:

– Ты что-то сегодня очень тянешь, любимый.

Она погладила его отвердевшую плоть и, выгибая спину, устремилась ему навстречу. Он привычно вошел в ритм, и ему удалось удовлетворить ее. Однако сам Крег не стремился к удовлетворению – слишком уж неприятные мысли его одолевали.

– Я все это время думал, дорогая, – проговорил он, когда они улеглись рядом.

Она пожала его руку.

– О чем же ты думал? – спросила она.

– О твоих родителях, – ответил он напряженным голосом. – Какой стыд, что все эти годы они ничего о нас не знали. И в том моя вина.

В кромешной тьме он не видел ее лица, но чувствовал, что она тихо плачет, чувствовал, как ее тело сотрясает дрожь.

– Ты представляешь себе мое состояние? – с трудом вымолвила Адди. – Ты знаешь, Крег… – У нее не было сил договорить.

– Не продолжай, дорогая. Лежи спокойно. И слушай, что я тебе скажу. Только обещай, что не станешь перебивать.

Она, всхлипнув, кивнула:

– О-обещаю.

– Хорошо. Так вот, Лайт сказал, что твоя мать тяжело больна.

– Ей станет лучше, когда она узнает, что мы живы.

– Ты обещала, что не будешь перебивать, – сказал Крег с притворной строгостью. – А теперь представь себе, насколько лучше она себя почувствует, когда увидит тебя собственными глазами. Воочию.

– Что ты предлагаешь, Крег?

Она попыталась вырваться из его объятий, но он обнял ее еще крепче. И тут же зажал ей ладонью рот.

– Послушай. Я хочу, чтобы ты вместе с детьми отправилась в Парраматту. Лайт и Уэнтворт проводят вас туда. Я люблю твоих родителей больше, чем своих собственных. Они относились ко мне как к родному сыну. А я оказался неблагодарным. Похитил у них дочь, так и не сообщив, где она и что с ней. Они, наверное, думают, что ты погибла. Адди, дорогая, мы должны искупить нашу вину. Ты должна поехать домой и навестить родителей. Не обязательно надолго. Всего на несколько недель. Ты же слышала, что теперь есть регулярное сообщение через Голубые горы. Даже ходят дилижансы. Ты сможешь вернуться в любое, какое захочешь, время. Любимая, ты понимаешь, что я тебе говорю?

Она вдруг вся расслабилась и тихо проговорила:

– Да, понимаю. Я тоже сегодня много об этом думала, но каждый раз меня останавливал страх – боюсь расстаться с тобой, боюсь потерять тебя.

– Ну почему ты должна потерять меня? Ты просто навестишь родителей. Представь себе, как обрадуется твоя мать, увидев своих внуков. Это продлит ее жизнь на долгие годы. Да и возродит твоего отца. – Он хохотнул. – Воображаю, как задерет хвост твой брат, когда встретится с названным в его честь племянником.