Обжигающий огонь страсти

Адди понемногу успокаивалась.

– Да уж, представляю себе их лица, когда я заявлюсь к ним и скажу: «Джейсон и Джуно, сядьте на колени к своей бабушке».

Крег рассмеялся и стиснул жену в объятиях.

– Чего бы я только не дал, чтобы присутствовать при этом зрелище. – Помолчав, он заговорил о другом: – И ты могла бы сделать еще одно важное дело. Выяснить, в каком мы положении. Судя по всему, губернатор Макуэри мог объявить всеобщую амнистию тем беглецам, которые все эти годы жили, не нарушая закона.

– О Крег! Ты в самом деле полагаешь, что такое возможно, что мы оба сможем вернуться в дом моего отца и зажить там спокойно?

– Я в это верю, любимая. И ты тоже должна поверить. Адди вздохнула:

– Я постараюсь поверить.

– Стало быть, решено. Ты и наши дети отправитесь вместе с экспедицией Лайта и Уэнтворта.

– Если они возьмут нас с собой… Да, поеду, но только ненадолго. Если ты, конечно, сможешь…

– Я же сказал, чтобы ты верила в меня. Ее руки обвили его шею.

– О мой дорогой. Мне страшно расставаться с тобой даже на один день или ночь.

– Но это необходимо, родная. Наступило время новой надежды. Мы не прощаемся друг с другом. Жизнь только начинается.

Адди уже засыпала, когда неожиданная мысль развеяла сон: – «Почему я не спросила Уильяма Лайта про Джона Блэндингса?»

Глава 2

Весь следующий месяц, едва лишь появлялось свободное время, Адди то с иголкой в руке, то склонясь над ткацким станком или прялкой, занималась своим гардеробом. Самым удачным своим творением она считала юбку и блузку двух контрастных – черного и белого – цветов. В разговоре с Крегом она даже назвала это свое изделие шикарным туалетом.

– Хочешь, я сейчас их надену? – сказала она в то утро, когда собиралась отправиться с экспедицией в Новый Южный Уэльс.

Тяжелая шерстяная юбка, едва прикрывавшая лодыжки, была стянута над бедрами и расширялась книзу. Белая льняная блузка имела треугольный вырез, широкие рукава с манжетами на пуговичках и была перепоясана широкой лентой.

Выйдя из спальни, Адди сделала изящный поклон.

– Ну как я?

– Как леди Гамильтон.

– Ну и льстец же ты. Я даже не знаю, что теперь носят. В последний раз я видела журнал мод шесть лет назад. И шила этот наряд наугад.

Крег обнял ее.

– Лайт верно сказал: ты будешь выглядеть красавицей и в мешковине. Кстати, я бы советовал тебе держаться от него подальше. Похоже, он не пропустит ни одной женщины.

– Да, у него глаза человека распутного, так и поблескивают, – лукаво улыбнулась Адди. – Вероятно, романская кровь в жилах. А ты знаешь, что его отец был торговцем в Пенанге и женился на женщине азиатско-португальского происхождения?

– Я слышал, как он говорил об этом. И еще он говорил, что скоро должен возвратиться в Англию, где будет состоять в свите герцога Веллингтонского. Неудивительно, что он нравится женщинам. В чем, в чем, а в обаянии ему не откажешь. Она поцеловала его в веснушчатый подбородок:

– На меня действует только твое обаяние, любимый.

– Пожалуйста, не забывай об этом. Адди поспешила обратно в спальню.

– Мне надо надеть что-нибудь более практичное. Они вот-вот прибудут.

Крег вышел из дома и стал наблюдать, как его дети играют с деревенскими ребятишками и с Келпи – пес с лаем носился за ними.

Подошедший Флинн с волнением в голосе проговорил:

– Почти все ребята пошли прокладывать дорожку для бегов и попросили меня проститься за них с Адди и детьми. – Он опустил глаза. – Честно сказать, ее отъезд наводит на меня тоску. Все это время мы были так близки… Как одна семья.

На глаза Крега навернулись слезы. Он обнял друга.

– Спасибо тебе, Шон.

Когда Адди была готова, Крег и Шон отнесли скромный багаж к реке, где Уэнтворт и Лайт уже поджидали ее и детей в лодке.

– Позвольте мне помочь. – Уэнтворт взял три скатанных одеяла и положил их на корму поверх лежавших там инструментов и образцов растений, горных пород и почв.

– Не хотелось бы торопить вас, – извинился Лайт, – но времени у нас в обрез. Остальные члены экспедиции уже ожидают нас выше по течению. Там у них целый обоз.

Адди поцеловала Флинна и потрепала его по щеке.

– Ты уж присмотри за моим муженьком.

– С первого дня как мы встретились, я только этим и занимаюсь. Поторопитесь, путешественники.

Крег наклонился, взял сына и дочь на руки и поцеловал их.

– Ведите себя хорошо, слушайтесь мать. А ты, Джейсон, помни: ты у них единственный мужчина. Позаботься о маме и сестре.

Джейсон обещал постараться, и Крег передал детей через борт Уэнтворту. Двое мужчин в лодке отвернулись, когда Крег и Адди расцеловались на прощание. Затем Крег обменялся с ними рукопожатиями и, резко повернувшись, быстро зашагал в сторону деревни. Флинн последовал за ним.

Поездка через Голубые горы оказалась на удивление простым делом. На дороге не прекращалось оживленное движение: в обе стороны сплошным потоком ехали повозки, фургоны, экипажи, погонщики перегоняли скот на новые пастбища.

– Подумать только, всего лишь семь лет назад мы считали, что переход через Голубые горы – почти верная смерть, – не переставала удивляться Адди.

– Да, верно, – кивнул Лайт, сидевший рядом с ней в переднем фургоне. – Колеса прогресса катятся все быстрее. То же самое, вероятно, чувствовал и Колумб, когда отплывал из Испании на запад. Теперь это дело самое обычное, но тогда требовало большой смелости. Идти за прокладывающими тропу всегда проще.

Дети с удивлением смотрели на высокие вершины, затянутые сверкающей голубой дымкой, и бездонные ущелья, протянувшиеся по обеим сторонам дороги. Зрелище водопада вызвало у детей крики восхищения. Могучие потоки воды низвергались с огромной высоты и с грохотом перекатывались через скалы внизу.

Они находились в пути пять дней и четыре ночи. На пятый день Уэнтворт объявил:

– Скоро мы будем в Парраматте.

Невольно вздрогнув, Адди привлекла к себе детей.

– Мне почему-то страшно, – пробормотала она. Вскоре они остановились и сели ужинать у обочины дороги в тени высокого эвкалипта.

– Чего же вы боитесь, дорогая Аделаида? – неожиданно спросил Лайт.

– Не так-то просто появиться перед своими родителями после столь долгого отсутствия. Что я скажу им? – Адди небрежно взмахнула рукой. – Привет, дорогие, надеюсь, вы не очень-то беспокоились? Конечно, я должна была написать вам, но… – Она сделала паузу, и они с Лайтом рассмеялись. – Боюсь, как бы они не прогнали нас.

– Аделаида, поверьте: никто и никогда не сможет отвернуться от вас. Я, например, пожертвовал бы рукой и ногой, только бы оказаться на его месте.

Она нахмурилась.

– На чьем месте?

– На месте Крега Мак-Дугала, разумеется.

Глаза Лайта так и пронзали ее насквозь. В них горела плохо скрываемая страсть. Адди никак не могла подобрать нужных слов, чтобы ответить ему:

– Уильям… я…

– Простите, я не хотел смутить вас, Аделаида, но прежде чем мы расстанемся, и расстанемся, по всей вероятности, навсегда, я хочу с вами объясниться. – Порывистым движением он взял ее за руку и, низко наклонившись, очень тихо, так, чтобы никто не расслышал его слов, сказал:

– Аделаида, я вас люблю. Ее щеки вспыхнули.

– Вы сами не знаете, что говорите, Уильям.

– Я отдаю себе полный отчет в своих словах. И никогда еще не говорил так откровенно. Я люблю вас. И всегда буду любить.

Она медленно покачала головой.

– Я хорошо знаю, Аделаида, что в вашей жизни, покуда он жив, никогда не будет другого мужчины. Но жизнь полна неожиданностей. Если что-нибудь случится с… Я хочу сказать, если судьба разорвет узы, связывающие вас с Крегом, возможно, вы сможете проникнуться чувством к такому человеку, как я…

Адди искренне сочувствовала Лайту, ведь неразделенная любовь – настоящая трагедия. Она пожала его руку и улыбнулась:

– Дорогой Уильям, вы хороший, сильный, красивый мужчина, и любая женщина будет польщена вашим вниманием. Не только польщена – счастлива. Я никогда не забуду вас, Уильям. – Она встала и поцеловала его в щеку. – Не пора ли нам отправляться дальше?