Страница 40 из 46
Глава 14. Винтажная девушка снова на рынке любви.
В эти два часа послеобеденного сна весь город замирает. А я работаю в эти благостные часы, пишу теперь уже очередной роман. Что интересно, вдохновение приходит, как по заказу.
Со мной общаются только женщины. Для мужчин я не интересна, слишком старая и не смогу выносить потомство. Да и ладно, я тоже не очень восхищаюсь местными аборигенами. Проживи я тут и тысячу лет, я бы всё равно не смогла влюбиться в местного кавалера. Не моё! Не мой типаж, скажем. Не впечатляют меня эти широкие плечи и длинные голенастые ноги. Взрослые дети здесь тоже живут отдельно, отдельно и нечасто общаются с родителями. Знакомо. Снова вспомнилась суетливая Душечка. Как там у неё дела в нашей многострадальной Солнечной системе?
При поцелуе здесь сплетаются носами. Господи! И как они при этом не задыхаются? Даже пробовать не желаю. И сексом как-то занимаются, у них для этого специальные комнатки отведены, маленькие такие как кладовочки. Взрослые особи вдруг отправляются в это помещение обитое фиолетовой тканью, наглухо там закрываются и чем-то таким занимаются. Какая там у них происходит прелюдия, я так и не поняла. У них так же в фильмах не принято демонстрировать что-то дальше лёгкого поцелуя в нос. Если поцелуй смотрится ещё вполне эстетично, то может у них и всё остальное вполне приемлимо. У них ещё и хвосты имеются! Разумеется и мне соорудили небольшой такой необременительный хвостик. Назначение данных отростков я так и не поняла. Я пыталась им управлять, помахивать при ходьбе, но не получилось. Может, тренировалась мало?
О, как же у меня сегодня ноет этот отросток! И чего ему надо б, но гаду? Я как-то насмелилась и спросила Ундину, та решила, что я прикалываюсь. Ундина от хохота с дивана свалилась и там на полу ещё долго хохотала держась за пузико.
— Ну ты даёшь, подруга! — Просмеявшись и отплакавшись тявкнула коротко Ундина. Я так ничего и не поняла, а спрашивать поконкретнее испугалась, заподозрит ещё чего. Я всё-таки агент!
У меня в квартире также имеется пресловутая фиолетовая комнатка, и я в неё заходила, всю её осматривала, всё что там было в поле зрения обтрогала, и всё равно не поняла её назначения. А по четвергам ко мне приходит женщина и намывает всю квартиру. Её присылают из мэрии, но платить ей определённую сумму в последний день месяца обязана я сама. Отказаться от данной услуги невозможно.
Хорошая из меня разведчица получилась, ничего не скажешь! Я только и смогла, что доковыряться, что в каждую квартиру были встроены какие-то особенные детские комнаты типа инкубаторы. Офонареть! Гуманоиды размножаются с помощью кладки яичек? Они что не живородящие? Серьёзно? И они несут, как курочки яйца? Я обнаружила эту шокирующую новость только после двух недель счастливого проживания в новом мире.
«В жизни надо всё попробовать», — как-то сказал один из моих знакомых ещё из той далёкой прежней жизни. Я с ним совсем не согласилась ещё тогда и уж подавно теперь. Некоторые вещи я бы никогда не хотела попробовать. А ведь довелось…
Моя соседка надрывала животик, так хохотала, и что-то там ей казалось глупым, а мне непонятным. Она забыла меня предупредить, что иногда здесь людей, то есть аборигенов похищают. Ей и в голову не пришло, что мою персону могли выкрасть и поработить. Ундину развлекало только моё неведение в некоторых интимных вопросах. А меня на самом деле похитили. Я оказалась для какого-то богатенького преуспевающего господина ценным товаром. Поначалу я вообще думала, что меня украли с целью выманить солидный выкуп. В местном банке на моё имя недавно была положена кругленькая сумма в местной же валюте. Ну на денежки позарились, ясное дело. Я ошиблась, моя судьба оказалась печальнее и много драматичнее. Меня аккуратненько выкрали из дома, чтобы сделать очередной женой, любимой третьей женой без права на единокровное потомство. Как всё запущено!
И вот я в огромном пустынном зале стою на коленях под алым покрывалом и повторяю за пастырем слова клятвы. Мой голос дрожит, я заикаюсь, но вынуждена повторять вслед за властным мужчиной слова верности неизвестному господину.
— О, мой господин! Господин тела моего, дома моего и моего имущества! Я умоляю тебя стать господином моей души и моих помыслов. Я сама ни на что не претендую, ни на финансовые доходы господина, ни на ласки господина, ни на поцелуи господина. Пусть господин мой сам установит график посещения моих покоев. Я не прошу от господина дополнительных ласк, не прошу и отдельного дома с обслугой и храмом для божества. Я согласна на минимум. Я готова стать верной третьей женой господина. Я готова стать старательной прислужницей господина и питаться крохами, что упадут с его стола. Я готова с тоской и печалью в глазах переносить разлуку с любимым господином, пока он проводит время в домах старших по званию жён. Я согласна четыре раза в год в дни великих празднеств получать от мужа и господина моего единовременный акт любви и ласки. Аминуто! Аминуто!
Согласна, что всё это больше похоже на бред, но мне на ушко между делом, когда я ещё сидела в мешке и меня только выгребали из кабины транспорта, что в случае отказа меня сошлют на рудники пожизненно. Бежать? Куда бежать? «Свои агентов не бросают», — жужжала и билась о стекло как надоедливая муха, упрямая спасительная мыслишка. А найдут? С нашими-то технологиями! Я тебя умоляю, не стоит переживать. Так я утешала себя и плевать мне было на эти клятвы, а также местные брачные законы. Украдкой я успела немного рассмотреть помещение, вокруг на матовом чёрном полу располагались пушистые мягкие-премягкие ковры. Я бы к себе домой хотела такой, только не сюда, а в Душечкин шикарный особняк.
Я повторяла эту страшную клятву верности вслед за пастырем, согнувшись в поклоне. Мне было неудобно и неприятно стоять на коленях перед алтарём. Кто был моим суженым, я не разглядела, не было возможности, да и какая разница? Меня отсюда всё равно вытащат рано или поздно. Не оставит же меня родной сын на растерзание местным самодурам. Или всё же оставит? Так или иначе, я повторила эту дебильную клятву верности, и с меня сняли наручники. Я перестала себя чувствовать рабыней. Может, всё не так уж и плохо? И наручники мои были мягкие и пушистые, но всё же наручники. Ещё раз просчитала мысленно варианты побега и решительно отказалась. Нет никакой надежды, что смогу сбежать, да и бежать большого смысла нет, дольше меня свои проищут. Когда мои работодатели сообразят, что меня не наблюдается в обозреваемой местности то надеюсь, что бросятся на поиски и хоть из-под земли достанут. Ну а что будет дальше, меня особенно не волнует. Буду проситься на Землю. Меня и вправду быстро вытащили из местной системы, побоялись, что я выдам стражей Галактики. Они даже не рассматривали тот вариант, что мне вряд ли кто поверит. Вот такие дела.
Злодеи выкрали меня аккуратно со знанием дела, почти классически. Я имела, как теперь понимаю, глупую и безрассудную привычку прогуливаться перед сном по тихой улочке около дома. Могла и на крышу заглянуть полюбоваться закатом яркого оранжевого светила. Закат белёсого почти потухшего солнышка меня не волновал, он был таким же смазаным и тусклым, как само светило. Когда я уже повернула обратно домой, то есть к временному моему жилищу, меня тихо окликнули. Я завертела головой, потеряла бдительность и стала лёгкой добычей. Меня как куль с картошкой одним махом затолкали в автомобиль и куда-то умчали. Я даже заорать не сумела, во рту лягался кляп из тряпки, а руки уже были крепко связаны. Моё тело потряхивало на мягких рессорах, а сама я словно оцепенела от ужаса. Доигрались! Спина нещадно заныла от неудобной позы. Я хотела заплакать, но решила, что будет ещё хуже, ведь заложит нос, да и сопли размажутся по лицу. Я стиснула зубы и подвывала, словно пищал комар. Не передать словами, как мне было плохо. Ехали долго, я устала скулить и стонать, всё равно никто не отзывался, или не слышал, или не обращал внимания. Наконец, автомобиль сбавил ход, сделал крутой поворот и остановился. Уф! Я рано радовалась, перед тем как меня вытащить из машины, мне на голову накинули мешок. К счастью, мешок был не пыльным и не вонючим, я даже не чихнула. Ну это уже перебор. Я всё равно, не узнала бы по внутреннему дворику здания, куда меня доставили, да и моих похитителей я бы тоже не смогла распознать. Я плохо запоминаю местные физиономии, особенность у меня такая. Я же с другой планеты, в конце концов! Местных я могу различать только по походке, ну и конечно же по одежде.