Страница 37 из 46
Глава 13. И на небе радуга проснётся.
В этом новом мире, где сияло яркое оранжевое солнце в паре с бледным белёсым почти незаметным солнышком мне понравилось. Меня окружал светлый мир, в котором трава и большинство деревьев и кустиков приглушённо багрового цвета. Может быть осень? Вокруг тепло и солнечно, но не жарко. Мы с сыном стояли на обочине дороги. Я любовалась новым миром, сынулька терпеливо ждал меня и слушал мои восторги и нелепые восклицания. По улице иногда проезжали мимо нас машины очень похожие на первый взгляд на привычные для меня автомобили. По тротуарам не спеша прогуливались редкие пешеходы. На нас никто не обращал внимание.
Мне сразу показалось, что мы находимся в гуще обычного провинциального города. На первый взгляд так оно и было, но только на первый, а если чуток приглядеться, то всплывает множество отличий. Например, походка людей для меня казалась нелепой даже смешной. Гуманоиды здесь были неимоверно рослыми для землян. Моего ростика здесь явно было маловато, я им всем буквально в пуп дышала. На странную манеру одеваться я не обратила даже внимания. На Земле тоже все наряжались по обстоятельствам, кто во что горазд. Сын тайком посматривал на меня, пока я оглядывала новые владения:
— Нравится?
— А что? неплохо! И что дальше?
— Поживёшь у них немного, пообвыкнешь и снова домой на Землю.
— А почему я? Что других добровольцев не нашлось?
— Ну ты же сама рвалась попутешествовать, вот и привлекли к делу, — равнодушно глалолил сынок. Я рвалась попутешествовать? Я тебя дурака желала увидеть! Я тебя обнять хотела, новости от тебя послушать, как ты живёшь-поживаешь. Вспоминаешь ли обо мне? Ну хоть капельку соскучился? А получилось вон чего. Всё как-то через одно место получилось, боком пролетело. Я так и не поняла, человек ли мой сын теперь или во что-то другое превратился. Да оно наверное теперь и неважно. Этот мужчина не чувствует себя моим сыном, а это главное. Он теперь сам по себе, и я теперь сама по себе. Хотя нет, где-то там далеко у меня есть Надюшечка и на неё я ещё надеюсь.
Так я осела в чужом доме, в чужом городе, на чужой планете и даже в какой-то чужой и очень далёкой Галактике. Я спала в красивой кровати, ходила отовариваться в местные магазины, даже платья нарядные пошила у местной модистки. И всё это было вроде неплохо.
Как только я вдоволь налюбовалась внешним видом городка, мой возмужавший сынуля запихал меня снова в то административное здание, из которого мы высунулись. Зачем? Это только внешне обитатели данной планеты похожи на людей, а на самом деле очень даже другие. Меня подвергли глобальной генетической обработке, после которой я долгое время боялась приближаться к зеркалам. То что теперь смотрело на меня из-за зеркалья не было больше мной и вообще не походило на человека. То что хлопало глазами и подёргивало длинным уродливым носом по факту уже не только не выглядело человеком, а им и не являлось. То был гуманоид. Ладно хоть мозги мои остались, только вставили куда-то за ухо чип с универсальным переводчиком. Так на всякий случай. Про цвет лица я вообще молчу, да и не лицо это уже вовсе. Я с ужасом смотрела на безобразную харю. Не хочу быть такой! К счастью, я и не на совсем такая.
«Воспринимай это, как игру», — твердила я себе по утрам, когда перед зеркалом умывалась и чистила зубы. Боже, как трудно было накладывать реснички, подкрашивать фиолетовым губки и наносить румяна на впалые щёки. Иначе нельзя, я здесь играю роль дамы в возрасте и всё равно по легенде нахожусь ещё в игривом настроении. Ищу спутника жизни, если по другому. Формально на работу я не ходила, работала на дому. Здесь я числилась писателем. Я писала любовные романы. Чушь какая! Кто придумал эту глупую легенду? Я не нищенствовала, через соответствующее агентство снимала небольшую квартирку. Ну и всё, на этом схожесть миров заканчивалась. Я одела широкую балахонистую накидку, шляпку и вышла на улицу. Такая же тихая спокойная улочка, как и та, в которой я оказалась здесь впервые с сыном. В местных запахах я ещё не разбиралась и от того интереснее ложились на бумагу мои слова о данном мире. Я начала писать роман о том, как нечаянно обратила внимание на случайного прохожего, на его походку. Он шёл быстро о чём-то задумавшись. Был вечер, и вероятно мужчина, а это был именно мужчина, торопился домой со службы. Мне показалось забавным наблюдать за отдельным индивидуумом. Походка его мне также показалась красивой даже грациозной. Но он же не был юношей! Как может быть красивой и правильной его ходьба? Я же говорю, что показалось. Он ушёл, а я осталась и долго-долго размышляла о бренности бытия. Потом я снова встретила его на своей улице. Он шагал своей ровной размеренной поступью, и я снова залюбовалась его движениями. Так повторялось раз за разом, пока я не нашла предлог заговорить с ним и познакомиться. И это всё описывала я в своём романе. Роман пришлось писать на самом деле и на самом деле я заинтересовалась одним из пешеходов. Поначалу он мне вообще показался каким-то агентом, настолько мужчина органично чеканил шаг. А может, он был выходцем из бывших военных, здесь и такое случалось.
— Ривьера, вы опять гуляете на сон грядущий? — Соседка не-то спрашивала, не-то подтверждала свои соображения.
— Привычка — вторая натура, Юмаре, — поклонилась я чопорно, как и полагается почтенной даме приподняв края шляпки. Мой райончик, где я сейчас проживаю не являлся местом для богатеньких индивидуумов, но для зажиточных особей в самый раз. Мы пошли рядышком, рука об руку.
— Никак новый роман замышляете, — соседка пристально посмотрела в мои глаза. И что ей было от меня надо?
— Да я замышляю новый роман. Когда опубликуют, подарю вам лично один из экземпляров.
— О чём будет роман? Снова о любви?
— Да снова о любви. Мне захотелось вложить в произведение свою душу, запечатлеть свои воспоминания, свои переживания. Наверное, я тороплюсь жить, — пояснила я сдержанно.
— Если бы я умела так красиво излагать свои мысли, я бы тоже писала романы, — грустно сказала собеседница.
— Попробуйте написать и уверяю вас, у вас получится ничем не хуже, — вдруг вырвалось у меня непроизвольно. Я же начала писать романы совсем недавно, только на этой планете. Мой первый роман я робко принесла в местную редакцию и с волнением ждала ответа. Я боялась, что роман вернут, как непригодный для чтения, но нет опубликовали. Тогда я написала про свою несбывшуюся любовь к капитану. И всё-таки это оказалась любовь. Я не могла забыть тех чарующих глаз. Мне надоело мучиться и страдать, я записала на листки бумаги, ну на что-то подобное и отобразила там все свои переживания, мучения и страхи. Мне стал полегче, я словно выплеснула из себя накопившиеся эмоции. На радостях, когда мне выдали несколько полагающихся экземпляров книги на руки, я подарила одну книжицу соседке Юмаре. Мы уже тогда с ней начинали дружить. Поначалу Юмаре встретила меня немного отчуждённо, она полагала, что я шпионка. Правильно полагала, но ей об этом знать не надобно. Как не надобно знать и о том, как долго я привыкала к новому имени. Ривьера! Не имя, а какая-то кличка собаки. Хотя здесь согласно статистическим данным это имя считается одним из самых красивых в округе. Ну надо же!
— Я боюсь, что совершенно не умею излагать мысли с помощью печатных знаков, — горестно вздохнула приятельница и легонько пнула туфелькой камушек. Боже, какие у них придуманы по форме изящные, почти совершенные туфли! Надо попытаться запомнить и дома повторить с помощью робота-закройщика. Решено, по возвращении, я стану модельером дамских туфелек!