Полёт совиного пёрышка

– Я его уволю к марденовой бездне! Руки пообрываю шарлатану! – рычал Верген.

Мне было интересно, где муж находил всех этих специалистов, но не настолько интересно, чтобы это занимало всё моё внимание.

– Возможно, виной тому твоя жадность? – предположила я очень вежливым голосом. – И по-настоящему компетентного целителя ты не приглашал ни разу? Ведь его визит стоит дороже. Неужели я права? Верген, неужели даже чужого золота было так жалко, чтобы разобраться в возникшей проблеме?

– Закрой рот!

– А то снова ударишь? Нет, правда, Верг: за прошедшие годы ты гораздо больше заплатил тому же Кольму за услуги семейного лекаря и изготовление лекарств!

– Замолчи, Герда!

Я покрутила на запястье блокирующий браслет.

– Герда… Ты начал звать меня настоящим именем. Я и не надеялась на получение стольких ответов сразу! Что теперь, Верген? Что будет дальше?

– О, – поднял он палец вверх и улыбнулся. – А вот это правильный вопрос.

Глава 38.2

Муж окинул помещение выразительным взглядом, нарочито неспешно останавливаясь на нитях паутины под сводами крыши, отсутствии освещения, грязи под ногами. На меня в относительно чистом платье и аккуратных удобных туфельках. «Украшения» на запястьях словно только что заметил: хватило наглости на издевательски вскинутую бровь. Благородные дэйны, наследницы одной из знатнейших фамилий империи, в подобных условиях не содержатся никогда, разве что читали о чём-то подобном в модных романах прошлого века. Мои плечи ныли от усилий держать спину ровно, оковы с каждой минутой наливались каменной тяжестью.

– А дальше, дорогая моя, мы будем договариваться. Как бы отвратительно ты обо мне не думала, но я не желаю тебе зла и не хочу наказывать. Надеюсь, не придётся?

Я демонстративно потёрла самую крупную ссадину на лице. Цепь вновь звякнула.

– Ну, это ты меня вынудила, – поморщился Верген. – Сама посуди: я уверен, что всё под контролем, а тут в действительности полный произвол! Ладно, ближе к делу. Ты присядь, что ли, куда-нибудь.

Я не стала перечить и опустилась на сундук. Как быстро этот человек приходил в себя! Минуту назад испытал такое потрясение и вот уже вновь владеет лицом и голосом. Сам он остался на ногах: садиться рядом не горел желанием, а больше было и некуда. Закурил, небрежно придерживая сигару, и заговорил снова:

– Если б не этот дурацкий пункт завещания, всё у нас с тобой могло сложиться иначе, пташечка. Как у всех семейных пар. Но это условие твоего отца про десять лет!..

– Пять, – поправила я.

Чуть отвернула лицо от табачного дыма.

– Примерно пять, да. Так вот, мы с тобой вполне способны наладить добровольное сотрудничество. Ты ездишь в банк каждые полгода, подтверждаешь моё право снимать требуемые суммы со счёта и всё прочее. К слову, пусть тебя не волнует состояние счетов и остального наследства: я тебя не разорил. Напротив: были удачные сделки, принёсшие нам хорошую прибыль, были выгодные вложения, а доход с земель эйр-Тальвенов удалось повысить на пятнадцать процентов.

– Да ты просто образец рачительного хозяина.

– Не ехидствуй. В следующий раз попроси показать тебе выписки и прочие документы. Мы живём с тобой тихо, а по истечении срока так же тихо и спокойно разъезжаемся. Я мечтаю перебраться в столицу, Риагат, сказать по правде, надоел изрядно. А ты? Куда ты там хотела податься? Вот хоть к морю. Я куплю тебе какой-нибудь приличный дом, положу хорошее содержание: в отличии от Ализарды, ты с деньгами обращаешься куда бережнее. Нас, конечно, не разведут, но это предельно возможная для нас обоих свобода. Особенно для тебя. Ты же хотела улететь подальше от меня?

– А ты будешь распоряжаться всем остальным, что оставил мне папа?

– Ну… – Верген развёл руками и в мою сторону дёрнулась струйка едкого дыма. – Я с тобой честен.

– Я ценю, – скупо кивнула я. – Приятно хотя бы то, что Уэлта в этой схеме нет.

– Я бы предпочёл, чтобы был, чтобы всё происходило как прежде, – с убийственной честностью заявил муж. – Это тебе же было бы удобнее: в памяти не остаётся ничего неприятного. Но я готов к открытому сотрудничеству.

Я опустила глаза. То, что он предлагал… С кристальной ясностью я понимала, что следующие пять лет будут последними. Это сейчас я – пропуск к деньгам, а потом? Какой домик у моря, какая свобода? Дэйна Уинблейр угаснет от какой-нибудь хвори, так же тихо, не привлекая лишнего внимания, как жила свою нелепую полужизнь до сих пор. Или свернёт себе шею, катаясь на лошади.

– Взаимовыгодное сотрудничество, собственно, взаимную выгоду и предполагает, разве нет? – выдержав паузу, во время которой пыталась успокоиться, спросила я.

– Ты её и получишь, – бесстрастно заявил Верген. – Через пять лет. Они пролетят быстрее чем кажется.

– А как ты предлагаешь мне существовать в течение этого срока? – тихо уронила я и приподняла сжатые в кулаки руки. – Вот в этом? Взаперти?

– От твоего благоразумия зависит. Блокираторы снять не могу, извини. Обойдусь уж без твоей магии. Остальное обсуждаемо, – с самым уверенным видом произнёс Верген, вот только ложь сквозила не то что в каждом слове – в каждом звуке.

Ничего более не следовало говорить, возражать тем более, надо было с задумчивым видом попросить пару минут на размышления, но я подняла взгляд и с ненужным безрассудством уставилась в обтянутое тонкой тусклой кожей лицо, в нахальные тёмные глаза.

– А если по-честному, Верген? Ты уже столько лет пользуешься состоянием, которое на самом деле тебе не принадлежит. Может, довольно? Хватит держать меня под замком, как комнатную собачку, хватит фальшивой жизни под чужим именем.

– И что предлагаешь ты? – снисходительно усмехнулся муж, стряхивая пепел под ноги.

– Открой замок, – ни на что не рассчитывая, озвучила я. – Отпусти меня. И уезжай сам, один или с любезной тётушкой – мне всё равно. Я не буду мстить, я вообще забуду о вашем существовании. Я просто хочу жить открыто, без всех этих наверченных на неё слоёв лжи. Роумстон – большая империя, ты сможешь хорошо устроиться в любом другом месте.

– Наверное, смогу, – протянул Верген в раздумьях, с каким-то непонятным весельем глядя на меня.

– Я в этом не сомневаюсь. И денег дам, чтобы хватило на обустройство. И забуду. Это было бы честно по-настоящему.

Я говорила самым мирным тоном, следя, чтобы ни единый мой жест не выдал фальши. Я – сама искренность и смирение. Единственное место этого мерзавца – за ржавыми решётками темницы, и пусть суд определяет его дальнейшую судьбу. Как хорошо мечталось о наказании для того, кто звался моим мужем!

– Не отрицаю, что честно. Но не слишком выгодно мне. Хотя торгуешься ты… забавно, Герда. Но ты ведь сама понимаешь, что я привык к другому?

– Почему ты не говоришь «мы»? Раз уж Лиз столь тесно связана с твоей жизнью?

– Не хочу лишний раз раздражать твой слух, – ответил Верген предельно вежливо. – Герда, я восхищён. Обычно меня бесила твоя несговорчивость, а сейчас ты проявляешь такую стойкость и такое великолепное упрямство!.. Но мозги как были куриными, так и остались. Не ты выторговываешь для себя удобные условия, милая. Можно ведь и иначе: Уэлт не оставит попыток взломать защиту твоего разума, и тогда мы все вернёмся к самому простому и удобному варианту сотрудничества. Не справится Уэлт – я найду мага посильнее. Время до следующей поездки в банк позволяет. И поверь, я сумею убедить другого мага помочь в моей проблеме, я умею договариваться.