Страница 23 из 27
Входящие под царственные чертоги, блистающие золотом и хрусталём, произносили зачарованное «А-а-ах!» Их, несколько оторопевших от богатства интерьеров, уважительные распорядители вели под локотки по местам пиршественной дислокации. Мы с Леной были почтены сопровождением дяди Гены, которого и узнать в представшем нам пафосном господине в белой униформе было непросто. Пока мы торжественным шагом, под звуки оркестра «живой» музыки, мимо колонн, зеркал, статуй, по роскошному паркету, задирая головы рассматривали огромный купол, расписанный облаками, шествовали в серебряный зал, где не без труда разыскали свой стол — не мог же я не удовлетворить свою греховную любознательность. Поэтому всю дорогу пытал дядю Гену:
— Можно узнать, «за счет банкет», так сказать? Чует мое сердце влюбленного новобрачного, этот ужин при свечах стоит несколько больше, чем обед в любимой шашлычной на Пятницкой.
— Всё бесплатно, — прошептал на ухо провожатый. — Попробовал бы кто отказать нашему сообществу!
— И что тогда?
— Враз лишился бы всего движимого и недвижимого, да и самого себя. Так что это всё благотворительная помощь русскому офицерству, в лучшей, элитной его части.
— Что-то мне подсказывает, что во главе этого сообщества пребывает тот самый «благороднейший человек»?
— А про это лучше всего скромно умолчать. Сам понимаешь, насколько даже простые упоминания о нем расстраивают некоторых не вполне благочестивых господ.
— Да уж, это даже такому непутевому, как я, понятно. Только, дядь Ген, ты бы хоть намекнул, куда смотреть… А там уже сердце-вещун подскажет.
— Так, успокойся!.. — Он сжал крепкой ручищей мое предплечье. — Но у меня есть возможность представить тебя, то есть вас с Леночкой…
— Кому? Не томи, дядь Ген!
— Помнишь из Писания о Предтече? Так вот здесь будет такой предтеча. Я бы назвал его фельдмаршалом. Впрочем, внешне он будет в таком же белом костюме, как мы с тобой, и даже без погон. Он лично благословит вашу свежую семью. …Если, конечно, у меня получится. — Он подвел нас к столу, усадил, раздал книжки меню. — Сюда еще другие свеже-брачные подтянутся. Вы пока выбирайте закуску.
Однако залы наполнялись людьми в белых нарядах. Среди прочих, особо выделялись те самые элитные офицеры, только не роскошью и барской вальяжностью, а гармоничным благородством, скорей всего, генетического происхождения. В каждом жесте, шаге, движении рук — сквозили привычки потомков многих поколений военных дворян. Я даже на миг пожалел, что стал штафиркой, и не могу влиться в их орлиную стаю.
Очнулся от мечтаний, повернулся к новобрачной. А моя Леночка, сияя бриллиантами колье белозубой улыбкой, да что там — всем существом, — почувствовав мои невольные терзания, улыбнулась мне материнской улыбкой моей испанской красавицы, положила мягкую теплую ладошку на мой сжатый кулак. …И всё! Улетели прочь сомнения и трепет.
— Как ты это переносишь? — спросил я, изобразив на своей физиономии предельную заботу.
— Знаешь, дорогой супруг, когда по послушанию, то всё само собой получается как-то спокойно и даже весело.
Я благодарно чмокнул ее ручку, удивившись, как ей удается сохранять такую нежность кожи при её-то непрестанных погрузо-разгрузочных работах. Впрочем, до меня дошло, что «по послушанию» касается всего, и бархатных ручек, и этой сияющей красоты, в том числе.
— Леночка, — прошептал я на розовое ушко с бриллиантом на мочке, — ты прости меня, как говорится, но я в тебя чота, ну такой влюбленный!
— Взаимно, Лешенька, — прошептала она уже на моё ухо, сокрытое прядью волос моей прически за семьсот рублей. — Кстати, ты спрашивал у дяди Гены, кто тут самый «благороднейший». — Она едва заметно качнула своим божественным подбородком в сторону кабинета напротив.
Туда, внутрь аскетического интерьера, обшитого по стенам панелями морёного дуба с длинным столом, вошла процессия в таких же как у нас с дядь Геной белых костюмах. В центре парадного взвода ступали неспешно высокий бородатый мужчина с ординарцем пониже, безбородым. (В голове прозвучала команда на открытие парада: «К торжественному маршу, повзводно, дистанция одного линейного, первый прямо, остальные направо, шагом ма-а-арш!» — и трам-пам-пам.) По тому как спутник бородача услужливо изображал полупоклоны, я и понял, кто в доме старший. Полюбоваться процессией и рассмотреть бородача, помешало закрытие огромных дверей, из того же морёного дуба.
За наш стол подсели наши свидетели — Павел с Таней. Они же предложили не мучиться выбором блюд, а подозвали официанта и умело сделали заказ: мне солянку и ростбиф, Леночке — борщ с вишней и баклажаны на гриле с фуа-гра, вино, конечно розовое и мороженое с кофием на десерт. Если честно, думал, мне от волнения и кусок в горло не полезет — ан нет, зачитав «Отче наш», мы так дружно набросились на еду, что у мужчин уши затрепетали, а у дам-с бриллианты засверкали в мочках ушей.
— Насыщайтесь, дети мои, пока есть возможность, — поучала неопытных новобрачных Таня. —Нам еще до рассвета туточки тусоваться. А шампанское и разные там здравицы — это лучше пережить с легкой закуской во чреве. Гы-гы…
Официант с черной трехдневной щетиной на блудливом лице каждый раз изворачивался так, чтобы заглянуть в дамские декольте. Это увидел Павел и подозвал метрдотеля. Та кивнула, и вот уже второе нам принесла милая девушка с румянцем на круглых щеках. Таня с сожалением вздохнула, Лена же, элегантно вкушая борщ с вишней «по послушанию», даже не заметила рокировки.
Как и обещал дядя Гена, по завершении уничтожения «легкой закуски», он подвел к нашему столу того самого безбородого ординарца. Дядечка поздравил нас, вручил памятные знаки в виде золотых орденов с царским гербом, выпил фужер шампанского и переключился на других «свеже-брачных», которым памятным знаков не досталось. Дядя Гена весело подмигнул нам и увел «фельдмаршала» к другим, не менее важным гостям, в золотом зале. Стало быть, насчет предтечи дядя, мягко выражаясь, преувеличил — никак не тянул на такой высокий пост ординарец. Ох, уж эти конспираторы…
Судя по мельтешению официантов, народ ел и выпивал всё более увлеченно. Шум стал заглушать минорные пассажи виолончели с фортепиано. Таня потянула нас на флорентийскую веранду. Прихватив со стола бутыль шампанского брют, за нами потащился и Паша. Оказывается, на город опустились сумерки, здесь на крыше веял приятный бриз. Наша официантка с таким домашним именем Катюша, мигом освободила занятый молодежью стол, сменила скатерть, принесла еще вина и еще фруктов и десертов. Наши недоумения девушка развеяла словами:
— Ни о чем не беспокойтесь. Вы у нас на особом счету. Так что радуйтесь и веселитесь…
— …ибо многа мзда ваша на небесех, — продолжил за нее Паша, за что удостоился особо нежно-пронзительного взгляда от Кати.
— А что, — улыбнулся ей вслед Павел, — тоже, между прочим, вариант! Эта щекастенькая, уж точно и накормит вкусно и квартиру уберет, играючи. Не то что «наша Танечка, не плачь», у нее с детства руки только к маникюру приучены. А такая шустрая дева не только по хозяйству, но и в остальных семейных искусствах фору нашим капризницам даст! — Таня привычно треснула брата по затылку и засеменила к угловому столику, откуда ей посылал неприлично горячие взоры брюнет в шелковом костюме.
— Так вот почему вы ходите на подобные мероприятия вместе! — догадался я. — Чтобы подыскать себе пару.
— Ну да, — согласился Паша. — А то, что мы похожи как близнецы, это сигнал всем холостякам: типо, мы не вместе, нас можно кадрить. Так что ты, Лешка, насчет Катюши скажешь?