Civilization

Как такое могло случиться? Как будто реальность раздробили на куски и клочки пространства и обрывки времени перемешали в случайном порядке.

Неужели больше уже нет, и никогда не будет того единственного мира, который я знал? Мира, который худо-бедно, через войны, катастрофы, катаклизмы и эпидемии развивался, переосмыслял себя после очередных ошибок, ужасался содеянному, приходил в чувство, вставал на ноги и снова шёл, как ему казалось, вперед. Десятки тысячелетий, человечество училось охотиться, обрабатывать камни, убивало себе подобных, создавало, забывало и вновь создавало письменность, совершало изобретения, измышляло человеконенавистнические идеологии, создавало шедевры искусства и поп-арт, вакцины и оружие массового поражения.

И вот этого несовершенного, постоянно ошибающегося, но такого привычного мне мира уже нет и не будет? А что же возникло вместо него? Кто знает…

Наутро смартфоны не проснулись, и по УКВ никаких сообщений тоже не поступило. Разумеется, по погодным условиям все походы пришлось отменить. Ураган продолжался несколько дней. То стихая, то усиливаясь вновь, ветер валил деревья, носил по небу, мусор, ветки, комья перекати-поля и огромное количество пыли, поднимавшейся от окрестных степей. На небе нависали плотные слоистые облака, из-под которых с трудом пробивался тусклый сиреневый свет.

* «комрето» — интернет.

Глава 3

Буря продолжалась целый день и еще одну ночь. Все это время мы то поднимались в дом, когда ветер, казалось, чуть стихал, то снова спускались вниз. Женщины в основном молились, и, несмотря на страшный ветер, ходили в коровник на дойку — Мария Афанасьевна очень опасалась, что долго недоенные коровы заболеют. Мужчины ходили кормить скотину и много спорили о том, что с нами произошло. Разумеется, в наших спорах мы так ни к чему и не пришли. Слишком мало исходных данных для рассуждений, да и физиков среди нас не нашлось, так что споры затихли сами собой. Второй темой для разговора был вопрос, что же нам делать дальше, но и он обсуждался вяло — если буря так и не утихнет, сделать мы не сможем ровным счетом ничего.

Наконец, на третий день ветер постепенно утих, опали серые пыльные тучи, на безоблачном небе выглянуло Солнце, и мы вышли оглядеть окрестности. Увиденное повергло нас в шок.

— Где горы? — изумленно спросил Клим Егорович, вглядываясь в горизонт. — В ясную погоду мы всегда видели Большой Кавказский хребет!

— Что-то мне подсказывает, что станицу мы тоже не найдем на своем прежнем месте! — задумчиво сказал Виктор. — Похоже, надо рассчитывать только на собственные силы!

— Эх, Егорыч, как тент-то порвало! — сокрушался Тимофей. Навес над техникой действительно разорвало в клочья, но каркас устоял. Остались стоять и металлические силосы с фуражным зерном, что очень порадовало хозяев. Сильно пострадал сад, но здесь уже ничего не поделаешь.

Ураган сорвал башню ветрогенератора, она улетела куда-то, так, что и не найти. Электричество в объемной буферной батарее еще было, но надолго его не хватит. Хозяин завел генератор, чтобы не разморозить холодильную камеру, но на другие цели его мощности оказалось недостаточно.

Связи нет. Электричества нет. Есть генератор, но бензина немного, и взять его пока неоткуда.

Плодовые деревья в саду сильно пострадали от урагана. Было сломано несколько яблонь и абрикосов, повалило старые вязы и огромный грецкий орех, но шелковица, черешня и сливы оказались целы.

— Низам! Эй, Низам! Файзали! — прокричал Клим Егорович, заглянув в хату гастарбайтеров, но ему никто не откликнулся.

— Да куда они делись? Не случилось ли с ними чего?

— Посмотри на ферме, — предложил Тимофей.

— Валер, сбегай в овчарню и коровник, проверь, может там они?

Тот быстро сходил туда и, вернувшись, доложил:

— Нет их там. Коровы ревут, есть хотят.

— Автопоилки полные?

— Да, пока работают.

— Ладно, давайте займемся делом. Тимофей, ты с женщинами первым делом накорми скотину, и коров надо будет подоить, кто еще не «перегорел». А потом будем разгребать завалы. А мы с ребятами поедем, заберем их машины…

— Если от них что-то осталось, — негромко закончил за него Виктор.

Мы подошли к каркасу машинного двора, на котором ветер еще трепал обрывки серого винилового тента.

— А где пикап?

Внутри было много веток, мусора, шары «перекати-поля», стояли тракторы и прицепная техника. Но пикап, стоявший прямо у ворот, пропал.

— Узбеки угнали! — догадался Тимофей. — Больше некому!

— Ну что, пешком пойдем?

— Долго проходим. Далековато идти! Сейчас трактор заведу, и доедем!

Выбрав небольшой зеленый трактор с открытой кабиной, Клим Егорович завел его и бодро выехал наружу. Мы с Виктором сели сверху, примостившись на крылья над большими задними колесами, и, подскакивая на кочках и стволах поваленных деревьев, двинулись к нашим машинам.

Уже издали было видно, что тверской «Зимний лес» сильно пострадал — почти все деревья были повалены. Гигантский холм — или скорее гора — с уродливыми завалами заняли место пастбища и пшеничного поля хозяев правее от леса.

Снег, конечно, растаял, причем земля теперь была совершенно сухая — сильный ветер выдул из неё всю влагу.

Первым делом мы пошли к машинам, моей и Виктора, чтобы слить их них драгоценный бензин. Быстро выяснилось, что его «паркетник» безнадежно завален изломанным лесом. Моя машина оказалась на месте, но всё топливо из нее оказалось слито. Присмотревшись, мы заметили колею от шин пикапа, едва различимую на мягкой земле.

— Понятно! Узбеки на родину рванули. Забрали, сколько смогли, бензина, взяли несколько овец, угнали пикап, и отправились к себе. Видно, за родных своих беспокоились, — задумчиво проговорил Клим Егорович.

Странные люди. Как они надеялись добраться в такую даль — непонятно. Хозяйский рамный пикап выглядел крепким, очень проходимым и надёжным, но, думаю, судьба Файзали и Низама навряд ли сложилась удачно!

— Что-то мне подсказывает, что по этой дороге мы далеко не уедем — грустно глядя на своего изувеченного корейца, сообщил Виктор. — Все завалено. Надо нам выбрать другие направления! Как думаете, Клим Егорович?

— Давайте зацепим Ладу на трос и вернемся к хутору, вот что я думаю, — отозвался тот.

Так мы и сделали.

У Валериана было что-то вроде мотороллера, на котором он раньше гонял по степи. К сожалению, он был электрическим и, в любом случае, далеко на нём не уехать. Парень немного поездил по окрестностям, пока аккумулятор не сел совсем. Вернулся он уже затемно, пешком, бросив бесполезный мопед в степи.

— На севере и северо-востоке большой разлом, там не проехать. К востоку местность более-менее ровная, а вдалеке какие-то холмы. Больше ничего увидеть не удалось, — сообщил он.

— Давайте проедем на Жигулях, сколько сможем, на юг, — хочется понять, увидим мы там горы и Терек, или нет. И еще, наверное, стоит попытаться проехать в станицу. Она была на западе! — предложил Клим Егорович.

— Егорыч, а что нам эти горы? Нам людей найти надо, чего там горы эти искать? — не согласился Тимофей.

— Ты понимаешь, — нахмурился Клим Егорович, — если на юге нет гор, то это…это…

— Да нет их, Егорыч, нет! Мы бы видели их уже, если бы они были! Не ветром же их удуло?

— А я думаю, — как владелец Жигулей, взял я слово, — надо ехать туда, где можно проехать. Кругом или завалы, или еще не пойми что.