Слезы луны

— Ну, прав Тим или ошибается, я подумывала добрести до Эльфийского холма. Попозже. Скажем, после полуночи.

— Дверь для тебя всегда открыта, но я был бы премного благодарен, если бы ты сначала отчистила сапоги. — Шон сложил сэндвичи в пакет, добавил пару пакетиков чипсов и две бутылки «Харпа» и отрицательно покачал головой, когда Бренна полезла в карман за деньгами. — Нет! За счет заведения. Я не возьму ни одной монеты, побывавшей в этих карманах.

— Спасибо. — Бренна взяла пакет, подбоченилась. — Неужели ты не хочешь меня поцеловать?

— Не хочу. Но я все возмещу тебе позже.

— Не забудь. — С ухмылкой, которая в других обстоятельствах могла бы сойти за кокетливую, Бренна удалилась, не потрудившись закрыть за собой дверь. Шону пришлось это сделать самому.

Бренна сдержала слово и распахнула дверь коттеджа ровно в полночь, и сразу поняла, что Шон еще не вернулся с работы. Ничего страшного. Она любила побыть здесь в одиночестве, любила тишину и уют этого дома.

Она стянула сапоги у самой двери, как часто делал Шон, и в носках прошлась по кухне и гостиной, зажигая свечи и масляные лампы, так как электричество еще не восстановили. И все это время она втайне надеялась, что покажется Красавица Гвен.

Разве это не самое идеальное время для призрака? Ночная буря с дождем и ветром, маленький коттедж, освещенный свечами и мерцающим в каминах живым огнем.

— Я знаю, что вы рядом, и здесь никого нет, кроме меня, — тихо сказала Бренна и прислушалась, но воздух остался неподвижным, и ни звука, кроме потрескивания огня и завывания ветра. — Я хочу, чтобы вы знали, я все время думаю о ваших словах, о тех, что вы сказали в первый раз. Его сердце в его песне. И я слушала. Надеюсь, что я поступила правильно.

И снова тишина, и никакого ответа.

— Хорошая же вы помощница.

Бренна раздраженно затопала наверх. «Ну, и ладно, — решила она. — Обойдусь как-нибудь без потусторонних явлений и указаний. Сама справлюсь. У меня есть мужчина, которого я хочу удержать. А если цель определена, остается лишь позаботиться о мелочах».

Разведя огонь в камине спальни, Бренна подложила побольше торфяных брикетов, чтобы огонь не угас до утра, зажгла пару свечей и плюхнулась на кровать, подоткнув под спину подушки. И настроилась ждать.

И не заметила, как заснула. Сказалась усталость после тяжелого рабочего дня.

Ни дождя, ни ветра. Ночное небо усыпано яркими звездами, рубиновыми, сапфировыми, желтовато-оранжевыми. Полная луна плывет высоко в небе, заливая серебряным светом спокойное, как озеро, море.

Ритмично хлопают крылья белого коня. Всадник, весь в серебре, сидит в седле гордо и уверенно. Грива темных волос развевается за его спиной, как мантия.

— Не богатство, не титул, даже не бессмертие хотела она от меня.

Бренна не удивилась, что летит над Ирландией на крылатом коне вместе с принцем эльфов.

— А что же?

— Обещания, клятвы, слова, исходящие из сердца. Почему некоторым так трудно произнести «я люблю тебя»?

— Наверное, потому, что, произнеся эти слова, становишься беззащитным.

Он повернул голову, взглянул на нее печальными глазами.

— Да, я согласен, для этого требуется храбрость. Не так ли, Мэри Бренна О'Тул?

— Безрассудная храбрость.

— Почему любовь превращает нас в глупцов?

Конь помчался к земле с такой скоростью, что сердце Бренны бешено заколотилось. От восторга, не страха.

Она увидела свет, мерцающий за оконным стеклом, коттедж, тенью маячивший на волшебном холме.

Из-под копыт, ударившихся о землю, посыпались искры.

— Какое простое место для столь драматичных событий, — прошептал Кэррик. — А эта хрупкая садовая калитка… Но для меня она — крепостная стена. Я не могу войти в нее, как когда-то.

— Она гуляет по скалам, ваша любовь.

— Да, мне говорили, но и там мы не можем видеть друг друга, даже если стоим совсем рядом. — Не печаль теперь светилась в его глазах, а глубокое горе и боль страстного, но неосуществимого желания. — Иногда я чувствую ее там, улавливаю аромат ее волос или кожи. Однако ни разу за три сотни лет я не смог ни увидеть, ни коснуться ее, ни открыть ей свои чувства.

— Суровое заклятие наложили вы на нее и себя, — заметила Бренна.

— Да, да. И жестоко расплачиваюсь за ту вспышку гнева. Тебе это знакомо.

— Еще бы! К счастью, я не обладаю магическим даром.

— Смертные. — Лицо Кэррика смягчилось, даже повеселело. — Вы и не представляете своего могущества, а те крохи, какими пользуетесь, беспечно растрачиваете.

— Кто бы говорил!

— Камень в мой огород, — кивком согласился Кэррик. — Но в том, что зародилось между мной и Гвен, не было эльфийской магии. Никогда я чарами не приманивал ее, как утверждают некоторые легенды. Она приходила ко мне по своей воле, пока отец не запретил ей, пока из страха передо мной не пообещал ее другому.

— Я верю вам. — Бренна положила ладонь на его руку, поскольку и вправду хотела утешить. — Но я пройду этот путь по-своему.

— Слушай.

Больше Кэррик ничего не сказал. Волшебная музыка вдруг возникла в воздухе и обволокла Бренну, словно окутала шелковой сетью.

— Шон! Эту песню он подарил мне. О! — Бренна закрыла глаза. — Она разрывает сердце. Она прекраснее всего, что я слышала в вашем дворце.

Бренна протянула руку к калитке, но, сколько ни тянула, ни толкала, калитка не поддавалась.

— Я не могу ее открыть. — В панике она обернулась, но не увидела ни всадника, ни коня. Они исчезли, словно их и не было. — Она снова повернулась к калитке, вцепилась в нее обеими руками. — Шон!

— Тихо, тихо. — Она оказалась в его объятиях, услышала смех в его голосе. Ты спала, тебе снился сон. Необыкновенный сон.

— Спала. — Ее разум был окутан туманом, пронизан звездным светом и музыкой. — Я пс могла открыть калитку. Я не могла войти.

— Ты вошла. Ты здесь.

— Слава богу. Я еще плохо соображаю. Похоже, так устала, что просто провалилась в сон. Подожди минутку. Я постараюсь прийти в себя.

— У меня есть пара новостей, которые быстро приведут тебя в чувство.

— И какие же?

— Эйдан обалдел от твоих эскизов.

Как Шон и думал, ее глаза мгновенно прояснились.

— Правда? Ему понравилось?

— Правда, так понравилось, что он уже поговорил о них с Маги.

— И что он сказал?

— Который из них?

— Неважно. Любой. — Бренна схватила его за руки. — Не играй со мной, Шон, или я тебя поколочу.

— Верю и боюсь до смерти, поэтому скажу. Я не могу в точности передать слова Маги, поскольку с ним разговаривал Эйдан, но, по-моему, парень так заинтересовался, что хочет взглянуть, и побыстрее. — Шон высвободил одну руку, намотал на палец рыжий локон — недавняя, но любимая привычка. — Поэтому твои эскизы отправляются в славный город Нью-Йорк, а нам остается ждать ответа.

— Это хороший проект, честное слово!

— Мне тоже так показалось.

— Правда-правда, хороший. — Бренна все-таки встревожилась, закусила губу. — Даже болван увидел бы, что театр прекрасно вписывается в ландшафт, и не просто вписывается, а украшает его. Ни один из модных архитекторов Маги не придумал бы лучше.

— Бренна, тебе еще нужно поработать над самоуверенностью и своей непревзойденной скромностью.

Бренна фыркнула.

— Но Маги ничего не поймет, если не увидит своими глазами расположение паба и земельный участок.