Слезы луны

— У него есть фотографии, — напомнил Шон. — Финкл, пока был здесь, нащелкал с дюжину.

— Это совсем не одно и то же. Я должна сама поговорить с Маги, точно должна.

— Может, ты и права, но не лучше ли немного подождать? Дать ему время подумать, прежде чем давить на него?

— Кое-кому необходим хороший пинок. — Бренна ухмыльнулась. — Как тебе, например. Когда Эйдан пошлет эскизы? Я хотела бы еще разок на них взглянуть.

— Они уже в пути. Он отправил их вчерашней почтой, экспресс-почтой, как попросил Маги.

— Ну, тогда ладно. Хорошо. — Теперь ни провал, ни успех от нее не зависят. Как и с песней Шона. Бренна чуть не выпалила, что уже разговаривала с Маги, и у того — с двумя их проектами — теперь забот полон рот.

Нет, лучше подождать и выложить Шону результат вместо тревог насчет исхода дела.

— Бренна, о чем задумалась?

— О следующих шагах и их последствиях. Мне кажется, что, когда меняется что-то одно, меняется и все остальное.

— Я тоже думал об этом. — О нас, мысленно добавил он, отводя волосы от ее лица.

Бренна затаила дыхание. Еще одно изменение, поняла она. Одно легкое прикосновение Шона, и все ее чувства обостряются.

— И встревожился?

— Нет. Но если встревожилась ты, может, тебе лучше снова заснуть. — Шон уложил ее, почти коснулся губами ее губ. — Если обнимешь меня, мы увидим один и тот же сон.

— Я хочу быть с тобой. Ты единственный. — Еще несколько слов, и она стала бы абсолютно беззащитной.

Сонная, расслабленная, она смотрела на него в колеблющемся свете свечей и мерцающего в камине огня и чувствовала незнакомую прежде нежность и страстное желание дарить ему все, что он просит. С нежностью.

Они раздели друг друга. Неспешно, осторожно. Пальцы заскользили по коже, тоже неспешно, и каждая ласка была томительно сладостной. Вздох отвечал на шепот, смешивалось дыхание.

Желание без ослепляющей темной страсти, словно расплавленное золото. Даже содрогнувшись в оргазме, Бренна удержала это сияние.

Когда Шон проник в нее, они смотрели в глаза друг другу и словно возвращались домой, в родной дом.

Его губы, прильнувшие к ее губам, скрепили их неразрывную связь. Бренна подняла руки, обхватила ладонями его лицо, наслаждаясь его красотой, пока слезы не затмили ей глаза.

— Не отпускай меня, — прошептала она. — Идем со мной.

Она перестала дышать, приближаясь к вершине, и вздохнула только, когда он обмяк и взял ее за руку. Когда туман рассеялся, Шон тихо попросил:

— Останься.

Она должна была уйти. Даже когда Шон притянул ее к себе и обнял, она мысленно перебирала все причины, по которым должна уйти сейчас и тихо прокрасться в собственную постель.

— Хорошо, — прошептала она и, положив голову на его плечо, уснула.

К утру она снова оказалась у самого края кровати. Еще одна маленькая проблема, требующая решения, думала Бренна, одеваясь в полумраке. Будь она проклята, если каждую ночь своей жизни проведет в борьбе за безопасное место в его постели.

Мама часто говорила, что если хочешь что-то сделать, не медли. Отлично. Можно, например, толкать его в бока по нескольку раз за ночь, пока он не научится делиться.

Однако ее взгляд потеплел, и она очень нежно поцеловала спящего Шона перед уходом.

— Мы купим кровать пошире, — прошептала она и помчалась домой, надеясь успеть до того, как мамочка спустится на кухню готовить завтрак.

Шон проснулся через час, одинокий и немного разочарованный. Неужели она не могла хотя бы попрощаться? Это необходимо изменить. Если честно, многое необходимо изменить, и он изменит даже быстрее, чем она, вероятно, ожидает. Он хочет провести с ней всю жизнь, а не встречаться урывками, пусть и в собственной постели.

Шон поднялся, взглянул на часы. Хватит времени взглянуть на тот земельный участок, весть о котором птичка на хвосте принесла.

Цена оказалась такой же крутой, как и сам участок, но Шону он понравился. Буря ночью утихла, и, стоя под мелким дождем, он смотрел на угомонившиеся серые воды, отражающие такое же серое небо, и на замусоренный отступившими волнами пляж.

Шон подумал, что если развернуть дом фасадом к морю, то из большого окна гостиной можно будет следить за изменчивым настроением бухты. Тогда позади дома окажутся далекие горы, вонзающиеся вершинами в облачное небо, а слева и справа — холмы и поля, уже сейчас зеленеющие сквозь клубящийся над землей туман.

В отличие от Бренны Шон не обладал талантом в мельчайших деталях представить дом или перенести свое видение на бумагу, подобрать материалы и инструменты, чтобы претворить замысел в реальность, но, поскольку сейчас был лично заинтересован, воображение рисовало ему отдельные яркие картины.

Музыкальная комната, просторная, с пианино и другими инструментами, удобная не только для него, и другие могли бы с радостью проводить там время. И хорошо, если Бренна выделит местечко для кабинета вроде маленькой звукозаписывающей студии.

Ему всегда хотелось записывать свою музыку, и, пожалуй, пора начать. Когда он соберется сделать следующий шаг, а он сделает в свое время и по-своему, придется довести до ума несколько песен, и тут без звукозаписывающей установки не обойтись. А потом он выберет лучшую мелодию и попробует себя в музыкальном бизнесе.

Шон занервничал от одной только мысли об этом и потряс головой. Разумеется, не сейчас. Дел у него полно, а спешить точно некуда.

Сначала они с Бренной должны прояснить свои отношения, построить дом, обжиться в нем, привыкнуть друг к другу. А потом уж он займется своей музыкой.

Тропа от участка, по которой он шел, была более размытой и разбитой, чем тропинка от Ардмора до Эльфийского холма и дальше до дома О'Тулов. Если Бренне не понравится, дорогу всегда можно разровнять, расширить, да что угодно. И это он предоставит ей, она справится.

Конечно, участок невелик, но приличный дом и садик вполне уместятся. Хватит места и для сарая, в котором Бренна наверняка захочет хранить свои инструменты, и даже для мастерской. Бренне понадобится мастерская, как ему — музыкальная студия. Они отлично поладят, если у каждого будет отдельное пространство для работы, и не придется круглыми сутками сидеть друг у друга на голове. У них много общего, а разные интересы не помешают их совместной жизни, наоборот, будет только веселее.

В дальнем конце участка протекал ручеек, а три крепких дерева над ним напоминали о трех крестах у источника Святого Деклана.

Хозяин, решивший расстаться с этой землей, сказал, что к участку примыкает торфяное болото, которое годами никто не разрабатывал. Сам Шон не резал торф с тех пор, как был мальчишкой. Тогда он ходил на болото с дедом по материнской линии. Фицджералды всегда больше любили деревенскую жизнь, тогда как Галлахеры склонялись к городской. Шон подумал, что ему понравятся новшества, конечно, если удастся сохранить привычные удобства.

Он вышел на более широкую тропу, высокопарно называемую дорогой. Вдоль нее тянулась высокая живая изгородь, уже окутанная весенним облаком проклюнувшейся листвы. Вдруг из этого облака одна за другой, словно пули из ружья, вылетели три сороки.

Три сороки к свадьбе, вспомнил Шон и решил, что может принять это как знак судьбы.

Чуть позже, заключив сделку и пожав руку хозяину, он почувствовал себя настоящим землевладельцем.

С утра Бренна работала дома. Штормовой ветер сорвал несколько кровельных дранок, и после ливней в крыше обнаружилась пара дыр.