Слезы луны

Все бархатные кресла и диваны вокруг столов были пусты, только на величественном троне во главе центрального стола сидел мужчина в серебряных одеждах.

— Ты ни разу не замешкалась, ни разу не подумала повернуть назад. Ты шла и шла напрямик, в неизвестность, — сказал он. — Для этого нужна смелость.

Он улыбнулся ей, взмахнул рукой, и на его ладони появилось золотое яблоко.

— Можешь попробовать, если хочешь.

— Могу, но у меня нет для вас сотни лет.

Он рассмеялся, щелкнул пальцами, и яблоко исчезло.

— Я и не позволил бы, потому что там, наверху, ты принесешь мне больше пользы.

Бренна приблизилась к трону.

— Так вы здесь один?

— Нет. Даже эльфы иногда любят поспать. Я осветил дворец для тебя. У нас сейчас ночь, как и в твоем мире. Я хочу поговорить с тобой и предпочитаю сделать это наедине.

— Говорите.

— У меня есть к тебе вопрос, Мэри Бренна О'Тул.

— Я постараюсь ответить на него, Кэррик, принцэльфов.

Его губы изогнулись в одобрительной улыбке, но глаза остались холодными. Он чуть подался вперед.

— Ты приняла бы жемчуг от возлюбленного?

Странный вопрос, подумала она. Но, и конце концов, это сон, бывали у нее сны и почуднее.

— Да, если бы он дарил от души.

Кэррик вздохнул, забарабанил пальцами по подлокотнику трона. Его кольцо заиграло синими и серебряными бликами.

— Почему люди всегда осложняют ответы разными условиями?

— Почему эльфы никогда не довольствуются честными ответами?

Его глаза повеселели.

— А ты дерзкая девушка. Твое счастье, что я питаю слабость к людям.

— Я знаю. — Бренна подошла поближе. Я видела вашу даму, она тоскует без вас. Не знаю, обрадует это вас или опечалит, но я знаю, что она тоскует.

Его плечи поникли.

— Слишком поздно я понял, что у нее на сердце, и теперь мне остается только ждать. Неужели не бывает любви без боли и страданий?

— На этот вопрос у меня нет ответа.

— Ты сама ответ, — сказал Кэррик, выпрямляясь. — Или часть ответа. Скажи мне, что ты чувствуешь к Шону Галлахеру? — Увидев румянец, мгновенно окрасивший ее щеки, Кэррик предупреждающе поднял руку. — Помни, ты в моем мире, и мне легче легкого заставить тебя сказать правду. Думаю, для нас обоих будет лучше, если ты ответишь по своей воле.

— Я не знаю, что чувствую. Вам придется поверить мне, ибо мне больше нечего сказать.

— Тебе надо заглянуть в свое сердце и наконец понять, что оно чувствует. — Кэррик вздохнул, не скрывая своего недовольства. — Ты поймешь, когда будешь готова. А сейчас иди спать.

Он взмахнул рукой, отпуская ее, и остался в сверкающем зале наедине со своими мыслями. Бренна в эту ночь больше не видела снов.

Ей удалось поспать не больше четырех часов. Обычно, если она поздно ложилась, то потом еле тащилась сквозь день, а сейчас будто летала на крыльях, и чудесное настроение не покидало ее, что с радостью отметил ее отец.

Разумеется, как бы ни была Бренна близка с отцом, как бы ни любили они друг друга, она не могла сказать ему то, в чем призналась себе, — во всей этой пьянящей бодрости и бьющей через край энергии виноват классный, здоровый секс. Вряд ли ее отцу нужно знать, где она провела вечер и полночи.

Бренна помнила свой сон, помнила его ясно, что даже сомневалась, не заполняет ли пробелы игрой воображения, но долго раздумывать над этим не собиралась.

— Бренна, деточка, пожалуй, хватит на сегодня. — Мик потянулся, оглянулся на дочку, которая, присев на корточки, красила плинтус. И поджал губы, заметив, что она снова и снова лениво водит кистью по одним и тем же шести дюймам.

— Бренна?

— Да?

— Тебе не кажется, что этому куску дерева уже хватит краски?

— Что? Ой! — Бренна макнула кисточку в банку и нацелилась на некрашеный кусок. — Должно быть, я задумалась.

— Пора заканчивать работу.

— Уже?

Качая головой, Мик принялся собирать кисти, валики, банки.

— Интересно, что мама подмешали утром в твою овсянку? И почему мне она ничего такого бодрящего не подсыпала?

— День быстро прошел, вот и все. — Бренпа поднялась, огляделась и удивилась, как много они успели сделать. И поняла, что она работала на автопилоте. — Надо же, мы здесь почти закончили.

— Завтра перейдем в следующий номер. Мы заслужили по большому куску того ростбифа, что обещала твоя мама.

— Пап, ты устал. Я сама здесь приберусь. — «И тем самым искуплю свою вину», — мысленно добавила она, забирая у него кисти. — И знаешь, я лучше схожу потом в паб, повидаюсь с Дарси. Пожалуйста, скажи маме, что я перехвачу сэндвич там.

— Ты меня бросаешь? — обиделся Мик. — А ведь точно знаешь, что твоя мама и Пэтти все уши мне прожужжат своими разговорами о свадьбе.

Бренна сочувственно улыбнулась. Она совсем забыла об этом, не то придумала бы более убедительный предлог, чтобы не идти домой сразу после работы.

— Хочешь пойти в паб со мной?

— Конечно, хочу, ты ведь знаешь. Но тогда твоя мама открутит мне голову и подаст ее к ужину на лучшем своем фарфоровом блюде. Хотя бы пообещай, что, когда сама соберешься замуж, не станешь спрашивать, что мне нравится больше — гипюр или шелк, а потом рыдать из-за того, что я посоветовал не то, что нужно.

— Торжественно клянусь. — Бренна чмокнула отца в щеку, скрепляя клятву.

— Ловлю тебя на слове, девочка. — Мик надел куртку. — А если дома станет совсем невмоготу, может, ты и увидишь меня в пабе.

— Я ставлю тебе пинту.

Когда отец ушел, Бренна неторопливо и тщательно убрала номер, а к концу уборки уже почти не чувствовала себя виноватой. Не очень-то она и соврала. Она и вправду увидит Дарси, а если при этом наткнется на Шона, так это уже не ее вина. Он ведь там тоже работает.

И все же, войдя в паб, Бренна первым делом отправилась на поиски подруги. Далеко идти не пришлось. Дарси болтала со старым мистером Райли у барной стойки. Бренна забралась на соседний табурет и поцеловала старика в пергаментную щеку.

— Ах, мистер Райли, что я вижу? Вы кокетничаете с другой женщиной, когда столько раз говорили, что вам не нужен никто, кроме меня.

— Милая, а что делать мужчине? Он смотрит туда, куда поворачивается голова. Но я ждал тебя и надеялся, что ты посидишь у меня на коленях.

Ну, это вряд ли. Старичок был таким тощим, что при самой осторожной попытке присесть к нему на колени хрустнули бы все его косточки.

— Дорогой мистер Райли, мы, женщины О'Тул, известные ревнивицы. Если позволите, я отведу Дарси в сторонку и отругаю за то, что она пытается отбить вас у меня.

Покинув счастливо хихикающего старика, Бренна соскользнула с табурета, дав знак Дарси следовать за ней.

— Я умираю от голода и жажды. Пинту пива и то, что Шон сегодня приготовил, хорошо?

Дарси прищурила глаза, подняла бровь и подбоченилась.

— Ты с ним трахнулась.

— О чем ты? С ума, что ли, сошла? Хотя Дарси говорила очень тихо, Бренна в панике завертела головой и успокоилась, лишь убедившись, что поблизости никого нет.

— Ты думала, я с одного взгляда не пойму, что женщина, которую я знаю с рождения, кувыркалась ночью в койке? С Шоном такой уверенности нет, потому что он спит на ходу, но ты — другое дело.

— А если и так? — прошипела Бренна, садясь за стол. — Я же сказала, что собираюсь. Но нет, — твердо сказала она, заметив азартный блеск в глазах подруги. — Ничего я тебе не расскажу.