Неправильная помощница

Глава 17

Первая мысль была в том, чтобы просто развернуться и отойти. Все знают, что Котова с ебанцой, может быть, Эля даже не удивится. Еще была мысль рассмеяться и сделать вид, что пошутила. И, конечно, третья самая опасная, что сейчас Эля начнет врать и выставит все так, словно Распутин чуть ли не жениться на ней собрался.

— Ага, три раза, — бурчит подруга, меня шокируя. — Ты зачем мне свидание с ним устроила, если сама на него запала? Я вроде у подруг мужиков еще не отбивала.

— Не понимаю, — сердце частит. — Он что, сказал во время встречи, что я влюблена в него?

— Да нет, конечно. Он даже не сказал, что влюблен в тебя.

— Тогда объясни, что ты имеешь в виду.

— А то, что он весь вечер расспрашивал о тебе. Я и сама не знала, что столько о тебе знаю. Но, короче, теперь он тоже все знает.

— А… Зачем ты рассказала?

— Наверное, потому что больше меня в ресторан на самой высокой точке города не позовет. С видом на Обь. Ты бы видела это место. Просто нереальное. И, конечно, чтобы подольше там задержаться, приходилось болтать. Потому что с первой минуты я поняла, что с таким мужиком мне ничего не светит. Вот. А теперь отойди от меня, я на тебя зла. Хотя и благодарна. Столько фоточек сделала для сайта знакомств. Но зла больше.

— Понятно, — что ничего непонятно. Но в груди щекочет как от пузырьков газировки, а на лицо невольно лезет улыбка. Не было у них ничего. ОН с ней не спал. И почему этот факт вызывает во мне такую бурную реакцию. Я ведь все решила для себя. Тем более рано или поздно появится замена Августине, но пока же нет. Пока он думает обо мне. Хочет меня.

От этого меня распирает, счастье плещется внутри. Хочется прыгать, сказать, смеяться. Так что вся тренировка проходит на каком-то бешеном позитиве. Я почему-то даже чувствую, что завтра смогу одержать долгожданную победу.

Домой возвращаюсь не такой уж и уставшей, как это обычно бывает. Даже читаю маме, когда она просит. Потом мы вместе смотрим ее любимый сериал, где люди в шикарных костюмах строят друг против друга козни, потом я готовлю себе оладьи. На вечер так себе блюдо, но после такого количества тренировок меньше всего я хочу думать о калориях Тем более теперь, когда Арсений не стал спать с Элей. Даже рука тянется позвонить ему… Просто спросить, что интересного он обо мне узнал. Придет ли завтра на мой конкурс.

Нет, пожалуй, перебор. Он еще подумает, что я о нем мечтаю. А я не мечтаю. Не о его длинных пальцах, которыми он так крепко умеет держать меня и создавать шедевры из простой бумаги и пластика. Не мечтаю о его волосах, в которые хочется запустить руки и проверить, такие ли они мягкие как на вид. Не мечтаю снова ощутить на себе его твердые губы. Не мечтаю. Не мечтаю отомстить и увидеть его без одежды, целиком.

Просто Эля не для него. И Августина не для него. Потом, когда моя влюбленность немного сойдет на нет, а он перестанет думать о моем обнажённом теле, я обязательно найду ему невесту, чтобы он был счастлив.

Хотя мысль видеть его счастливым с другой не такая радостная.

Я лежу на кровати, пытаюсь читать об авиаконструировании. Распутин гений в этом. В вузе учили самым стандартным вещам, строго по советскому, а Распутин смотрит шире, не выдерживает рамок, поэтому самый продаваемый в мире. С сайта обучения я перехожу на сайт нашей компании. Открываю ту страницу, где есть его фотография. Он тут стоит на фоне своего первого вертолета. Более молодой, но все такой же строгий и без улыбки. Я раньше вообще не помню, чтобы он улыбался. А со мной бывает. Наверное, я его смешу.

Смешу и возбуждаю. Забавно.

Убираю ноут, переворачиваюсь на живот и вою в подушку. Он такой… Он просто нереальный. Мне хотелось, чтобы влюбленность поскорее прошла, а то совсем скоро мне грозит увольнение, потому что вместо выполнения заданий я просто буду пялиться на предмет своих фантазий. А их много. В кабинете его. В вертолете. В подсобке, где он меня застал. В лифте, на моем рабочем месте.

Все-таки надо было переспать с Антоном, тогда бы я не думала о сексе с тем, с кем не должна. Чувствую себя перезрелым бананом, который срочно требуется съесть.

— Дочь? — мама проходит в комнату, тут же выключает свет. И хорошо, моих пунцовых щек не увидит.

— Заходи, мам, все нормально?

— Конечно. Просто последнее время ты отдалилась от меня. Перестала рассказывать о своей работе. Тебе все нравится?

— Конечно! Начальник у меня высший класс. Обучает меня сам.

— Это хорошо. А Антон не объявлялся?

— Пока нет. У тебя точно все хорошо, выглядишь расстроенной.

— Мне звонили из московской клиники. У них там есть обследования аллергий подобных моей. Помнишь, ты заявку подавала.

— Ого! Правда? Надо ехать!

— Это очень дорого, Маш.

— Мы кредит возьмем! У меня стабильная работа, нам точно дадут! Это нужно, ну сколько ты будешь сидеть в четырех стенах.

— Ты сама говорила, что я как вампир и это романтично.

— Ага, а твои посадки! Ты же скучаешь по своей даче.

— Скучаю не то слово. Думаешь, стоит?

— Мам, ты столько в меня вложила, ты была для меня всем. Ну неужели я какой-то кредит не оформлю для тебя? Все, не спорь. Звони в клинику, пусть создают счет, после выступления сразу пойду в банк. Ну или в понедельник.

— Лучше в понедельник, чтобы ты еще раз все обдумала.

— Да чего тут думать! — прыгаю на кровать и неудачно подворачиваю ногу и тут же падаю. Мама бросается ко мне. Но я уже встаю. — Все нормально! Я не ударилась!

— И как ты будешь тут без меня. Убьешься же.

— А я работать больше буду. Потом выбью повышение зарплаты, чтобы кредит поскорее выплатить. Так что не волнуйся.

— Ладно, ложись спать. Завтра большой день.

— Это уж точно! — падаю на кровать и улыбаюсь. Если маму вылечат — это будет просто потрясающе. Если завтра Распутин все-таки придет на конкурс — это будет тоже невероятно хорошо. Я буду танцевать и думать о том, что он смотрит на меня. Только на меня. Ну или выберет себе новую любовницу. Блин… Там ведь много красивых и доступных девушек. Кто угодно захочет оказаться рядом с таким мужчиной.

В итоге радость пропадает, и я утром пишу Распутину, что конкурс отменили, и он может отдыхать.

Босс ничего не отвечает, да и не надо. Главное прочитал. Я медленно собираюсь выезжать. Наношу макияж, который делаю очень редко, но всегда удачно. Подчеркиваю глаза, скулы, увеличиваю визуально губы. Мама заплетает мне красивую композицию из косы и страз. Образ получается просто отпадный. Такой я себе очень нравлюсь. Такой я бы точно понравилась Распутину. Особенно в этом черно-золотистом костюме с полу юбкой, которая еле прикрывает зад. Синяки на ногах активно замазываю тоналкой. Делаю сзади стрелки, словно я в колготках.

— Дочь, ты великолепна.

— Чет пока никто не оценил…

— Дураки они просто. Хотя ты можешь ходить так на работу, — смеется она, а я представлю шок Распутина, если в таком виде покажусь на совещании. Он бы сидел за длинным столом…. Вдоль сидели бы начальники отделов и тоже в немом восторге смотрели бы на меня. Он бы рявкнул:

— Все вон! А вы, Котова, останьтесь, — я бы вильнула бедрами, поднялась на стол и медленно, на коленях поползла бы к нему. Как кошка, которая гуляет сама по себе, но очень, очень жаждет иметь хозяина. Вот такого же сильного, строгого, справедливого, красивого. Я бы поднялась над ним, потянула бы за галстук, а он бы смотрел на меня, умирал бы по мне.

— Маш, ты где витаешь. Снимай платье, тебе уже выезжать надо.