Страница 1 из 15
Глава 1
Маша
— Машка, — отвлекают меня, но я тут корячусь над чертежом, в котором, судя по всему, ошибка. — Машка! Котова!
— Да что тебе! Не видишь, работаю! Если не закончу чертеж в срок, меня наш тиран проглотит и не подавится.
— Да пошли ты уже, скоро ты сама будешь глотать у тирана, — ЧТО?! — В смысле тирана. Глотать тирана и не давиться.
Она утаскивает меня из конструкторского отдела в коридор. Бежит так, словно не на восьмом месяце беременности, но я все равно ее торможу.
— Ну чего еще? Он пока в офисе, надо брать быка за рога.
— Страшно, — нет, сам наш генеральный не то, чтобы страшный. Скорее даже очень симпатичный. Настолько, что у нас половина компании по нему вздыхает. И все бы очень хотели стать его помощницами, но Софа, его бессменный секретарь, выбрала меня, уже все показала, всему научила, но все равно… — Страшно…
— Волков бояться — в лес не ходить…
— Распутин не волк, он скорее минотавр. Ну знаешь, тот что с рогами, — показываю рога, а Софа смеется. Тянет меня к лифтам, а я бурчу вслух. — Чего мне на месте не сиделось. Отличная должность, никаких перспектив, а главное стабильность, зарплата, внимания к моей персоне почти нет. Замахнулась же я на место помощницы генерального. А если я, как старуха, останусь у разбитого корыта?
— Маш, ты много думаешь. Ты молодая, перспективная и ты мечтаешь учиться у Распутина.
— Сейчас я мечтаю сходить в туалет.
— Нет времени, мне еще сейчас выдержать его ор придется по поводу ухода в декрет.
— А он не знает?
— Представь себе! — смеется Софа, а я только удивляюсь, как при работе на Распутина можно оставаться такой позитивной. Я слышала, что до нее он увольнял помощниц каждую неделю. Возможно, старое проклятие вернется, когда на эту должность приду я? Точнее, ЕСЛИ я приду на эту должность.
Мы выходим на этаже, большую часть которого занимают три помещения. Приемная с огромными окнами на весь Новосибирск, переговорная и, конечно, кабинет Распутина. Святая святых, куда могут попасть лишь избранные. Наверное, поэтому для меня дикость, когда Софа ковыляющей, легкой походкой подходит к двустворчатой двери и открывает ее без стука.
— Стой тут и готовься, и попробуй только сбежать… — шепчет она мне, повернув голову, и заходит в логово зверя. Я же шумно выдыхаю, чувствуя, как озноб от сердца спускается к пяткам, но все равно иду вперед. Еще немного, чтобы прикоснуться к резной двери, чтобы услышать, что происходит внутри.
Ради возможности учиться у Распутина я, наверное, буду даже готова на него поработать. Терпеть его несносный характер, даже позволю на себя орать.
— Арсений Ярославович, отвлекитесь, пожалуйста, — начинает Софа, а я пытаюсь заглянуть в щелку, но высматриваю лишь часть его крупной спины, облаченной в уже мятую рубашку. Наверное, опять за чертежами все утро простоял.
— Не сейчас, София Вадимовна. Потом зайди.
— Не могу потом, потом я ухожу в декретный отпуск.
Его рука с закатанным до локтя рукавом опускается резко, словно падает. Он оборачивается, и теперь мне видно часть волевого лица. С трехдневной щетиной.
— Какой еще декретный отпуск? Кто тебе разрешал беременеть.
— Муж.
— Давно тебе говорил, нужно развестись.
— Давно говорю, вам нужно жениться.
— Заняться мне больше нечем. Я не могу тебя отпустить. Как, по-твоему, я буду работать без помощницы? Ты должна была предупредить меня за две недели и найти себе замену.
— Заявление было у вас на столе месяц назад, а замену я нашла. Мария Викторовна, проходите!
Встряхиваюсь, гордо вскидываю голову и толкаю дверь, делая шаг вперед. Но путаюсь в длинной юбке и позорно грохаюсь на пол, довольно болезненно ударяясь локтем.
Поднимаю голову и смотрю, как Софа закрывает лицо рукой, а Распутин смотрит прямо на меня, презрительно вздернув бровь.
— Мне кажется, София Вадимовна, Мария ошиблась дверью. Кристиана Грея тут нет.
Софа фыркает, плохо скрывая смешок, а я стараюсь побыстрее подняться, насколько это возможно в моем случае. Даже пытаюсь сделать это изящно. Хотя этого тирана с ледяными глазами вряд ли это волнует. От него веет дичайшим раздражением. Еще немного и меня просто снесет энергической волной. Но я встаю, гордо выпрямляюсь и поправляю очки.
— Меня интересует лишь работа.
— Ее интересует только работа. Я ее отлично подготовила, он все знает, просто волнуется,
— Котова, да? — киваю. Надо же. Знает? Откуда? У него сотня таких чертежников как я работает. — Это же вы в прошлом месяце разлили кофе на чертеж, а потом за ночь его перерисовывали.
А, так себе слава
— Но я перерисовала, исправила оплошность.
— А до этого вы сожгли буфетную…
— В микроволновке было короткое замыкание! Я не виновата.
— У вас в голове короткое замыкание, если вы думаете, что я соглашусь взять вас к себе в помощницы. ар
— Машка, — отвлекают меня, но я тут корячусь над чертежом, в котором, судя по всему, ошибка. — Машка! Котова!
— Да что тебе! Не видишь, работаю! Если не закончу чертеж в срок, меня наш тиран проглотит и не подавится.
— Да пошли ты уже, скоро ты сама будешь глотать у тирана, — ЧТО?! — В смысле тирана. Глотать тирана и не давиться.
Она утаскивает меня из конструкторского отдела в коридор. Бежит так, словно не на восьмом месяце беременности, но я все равно ее торможу.
— Ну чего еще? Он пока в офисе, надо брать быка за рога.
— Страшно, — нет, сам наш генеральный не то, чтобы страшный. Скорее даже очень симпатичный. Настолько, что у нас половина компании по нему вздыхает. И все бы очень хотели стать его помощницами, но Софа, его бессменный секретарь, выбрала меня, уже все показала, всему научила, но все равно… — Страшно…
— Волков бояться — в лес не ходить…
— Распутин не волк, он скорее минотавр. Ну знаешь, тот что с рогами, — показываю рога, а Софа смеется. Тянет меня к лифтам, а я бурчу вслух. — Чего мне на месте не сиделось. Отличная должность, никаких перспектив, а главное стабильность, зарплата, внимания к моей персоне почти нет. Замахнулась же я на место помощницы генерального. А если я, как старуха, останусь у разбитого корыта?
— Маш, ты много думаешь. Ты молодая, перспективная и ты мечтаешь учиться у Распутина.
— Сейчас я мечтаю сходить в туалет.
— Нет времени, мне еще сейчас выдержать его ор придется по поводу ухода в декрет.
— А он не знает?
— Представь себе! — смеется Софа, а я только удивляюсь, как при работе на Распутина можно оставаться такой позитивной. Я слышала, что до нее он увольнял помощниц каждую неделю. Возможно, старое проклятие вернется, когда на эту должность приду я? Точнее, ЕСЛИ я приду на эту должность.
Мы выходим на этаже, большую часть которого занимают три помещения. Приемная с огромными окнами на весь Новосибирск, переговорная и, конечно, кабинет Распутина. Святая святых, куда могут попасть лишь избранные. Наверное, поэтому для меня дикость, когда Софа ковыляющей, легкой походкой подходит к двустворчатой двери и открывает ее без стука.
— Стой тут и готовься, и попробуй только сбежать… — шепчет она мне, повернув голову, и заходит в логово зверя. Я же шумно выдыхаю, чувствуя, как озноб от сердца спускается к пяткам, но все равно иду вперед. Еще немного, чтобы прикоснуться к резной двери, чтобы услышать, что происходит внутри.
Ради возможности учиться у Распутина я, наверное, буду даже готова на него поработать. Терпеть его несносный характер, даже позволю на себя орать.