Граница земли

- И ты сказал ей, что затея не выгорит?

- Я сказал, что не могу для нее это рассчитать, - поправил Риан. - Что я знаю о гравитационном ускорении? Или о системах двигателей - тем паче, о такой - я даже ничего о ней не слышал? Тогда она сказала, что все в порядке, что у Звездного Камня своя система ускорения, и что Вечный сам произведет все расчеты, когда прибудет. Вот зачем были нужны все те детали компьютеров, которые мы привезли, Рон. Они хотят при помощи компьютеров устроить автоматический запуск. С этим я тоже не смог им помочь, и потому она отправила меня сюда, чтобы я помогал строить все эти штуки.

- Для чего бы они ни предназначались, - с горечью проговорил Трегарт.

- Для чего бы ни предназначалось все это, - согласился Риан, а потом посмотрел мимо Трегарта, почти улыбаясь. - Привет, а вот и наш обед и, Рон, ты только посмотри, кто его нам принес!

- Привет, папа! - крикнул Пепито, гордо размахивая громадных размеров ложкой и вышагивая вслед за тележкой с кастрюлями, наполненными горячей баландой.

Нельзя было терять время на то, чтобы стоять в очередях, а потому строительные бригады теперь ели только один раз.

По случайности, бригада Трегарта оказалась последней. Но, несмотря на то, что в ожидании еды у него живот подводило от голода, случайность эта была счастливой, поскольку, когда рабочие получили свои миски с рисом и вареными бобами, Пепито тоже смог поесть вместе с ними. Поскольку поваром была дочь Макса Хаглэнда, Мария, та самая, которая так провела Трегарта и Дженни Сторм в день их прибытия на базу, еды им доставалось несколько больше, чем было положено по пайку.

Они принялись за еду с чувством благодарности. Тени вокруг нигде не было, беспощадное солнце стояло прямо над их головами, но они пристроились возле стены, так что, по крайней мере, их спины и головы оставались в тени, и начали есть, причем мальчик пристроился между Вернером Рианом и своим отцом. Много времени еда не заняла. Даже с добавкой, которую сумела дать им Мария, есть было почти нечего. Потом они посидели минуту молча, глядя на пустую равнину моря. И Трегарт почти задремал, чувствуя прикосновение теплого, гладкого плеча своего сына…

Он проснулся мгновенно, когда Пепито дернул его за рукав.

- Папа, - крикнул мальчик, - этот корабль такой же, как твой?

Трегарт моргнул и поднялся на ноги. Сердце замерло у него в груди.

По поверхности моря скользила, направляясь к ним, лодка Восемнадцати Городов, казавшаяся с берега молочно-белым холмом - она была примерно в пятистах метрах от них. Трегарт мог разглядеть три человеческих фигуры, двигавшиеся по верхней палубе, направляя корабль вдоль берега.

Конечно, это была не «Герцогиня Атлантики». Это просто не могла быть «Герцогиня Атлантики»; даже по верхней палубе Трегарт мог определить, что субмарина была в два раза меньше; капитанский мостик был более широким и плоским, чем у подлодок Сити Атлантика. Когда ему удалось разобрать написанный на борту судна регистрационный номер, он проговорил:

- Нет, Пепито, он не точно такой же, как мой. Я думаю, он из какого-нибудь другого города в Атлантическом Океане - может, из Сити Романче. Интересно, что здесь делает эта подлодка?

- Посмотри, папа, она входит в пролив, ты видишь? - радостно воскликнул мальчик. И действительно, лодка развернулась, вошла в узкий пролив и остановилась - великолепная была остановка, чистая, Трегарт даже восхитился. А потом он пригляделся к тем, кто стоял на верхней палубе.

Две женщины. Один мужчина. Все небольшого роста и смуглые, и на лбу у каждого из них - драгоценный камень, два шафранно-желтых и один полыхающий зловеще-алым.

Это было началом единения.

В эту ночь в новых бараках появились первые жители.

В эту первую подлодку втиснулось около сотни человек из покинутых подводных городов Атлантики; еще восемьдесят человек прибыли на следующее утро на корабле из Галвестона. В течение недели прибыли шесть новых кораблей, и колонна грузовиков из Дома Кваггера, и пять огромных самолетов Крыла Мира, которые собирали оставшихся в живых людей по поселениям Европы и Латинской Америки. Население лагеря утроилось.

И большинство из них носило на лбу сияющие семена камня Вечного - на самолетах и вовсе вся команда.

Работать стало полегче; последняя группа бараков была построена за два дня, затем строительство прекратилось. Теперь работали до истощения только ракетные инженеры, да снабженцам, занимавшимся распределением пищи, тоже приходилось несладко.

- Со всеми этими людьми, - сказал Трегарт Вернеру Риану, когда они стояли в очереди за своей ежедневной порцией пищи, - даже при таком жестком распределении наши запасы пищи истощатся за месяц.

- Дженни Сторм знает, - сумрачно ответил Риан. - Она сказала, что это не имеет значения. Запуск будет через три недели.

- Понятно, она говорит о той большой ракете! Но, вне зависимости от груза, она сможет взять на борт только малую часть всех этих людей. А как быть с остальными?

Риан пожал плечами:

- Она не сказала. Рон, ты знаешь, что они прекратили все полеты, кроме тех, которые нужны для перевозки пищи и людей? Абсолютно все! Они уничтожили систему связи. Они даже не принимают радиосообщений. И еще: все эти люди - сегодня прибыла еще сотня - из Китая, мне так сказал Макс Хаглэнд. Два самолета, а в них все поголовно - китайцы.

Трегарт удивленно приподнял брови:

- Ты хочешь сказать, все, кроме экипажа.

- Все! - стоял на своем Риан. - Пилоты и все остальные, и у каждого во лбу этот камушек, семя камня. А как мы их всех прокормим? Они оставили фермы, Рон! Урожаи зреют, но некому их убрать; они перевезли всех людей сюда!

- Но с ферм приехало только около двухсот человек, - возразил Трегарт, - там же их было, по меньшей мере, тысяча!

- Больше там никого нет, - мрачно ответил Вернер Риан.

Глава 28

Когда «Гауссберг-три» находился в тысяче километров от Сити Атлантика, они погрузились на глубину двух километров.

«Гауссберг» был первой подводной лодкой из все еще остававшихся свободными городов, которая зашла так далеко в Атлантический Океан; у нее была двойная миссия. Во-первых, нужно было выяснить, не осталось ли в погибших городах, включая Сити Атлантика, запасов продовольствия. Второй задачей было узнать, что происходит на суше. Команда, состоявшая из четырнадцати человек, раскололась надвое в вопросе приоритетов. Убежденные подводные жители готовы были полностью забыть о жителях суши, сконцентрировавшись только на том, что полезного можно отыскать в погибших городах и доставить назад в города Тихого Океана - оставалась также еще робкая надежда, что удастся найти кого-нибудь из оставшихся в живых жителей этих городов; пан-гуманисты же считали, что нужно забыть прошлую вражду и попробовать, наконец, установить контакт с теми людьми, которые сумели выжить на суше.

Но расколота была не только команда. Вопрос этот также разделил Грациэлу с ее мужем.

- Мы не должны терять время на эти затонувшие города, - раздраженно жаловался он. - Поле действия сейчас - Флорида.

Грациэла задумчиво посмотрела на него.

- Деннис, предположим, жизнь во Флориде действительно вернулась в нормальное русло. Ты вернешься туда?

Он ошеломленно посмотрел на нее:

- Разумеется! Какие могут быть сомнения! Люди предназначены для того, чтобы жить на твердой земле.

- Мы так не думали, - заметила Грациэла. - Мы хотели свободы.

Деннис Мак-Кен сдвинул брови.

- Нет, - решительно проговорил он. - Земля предназначена для людей. Я хочу сказать, что ведь Пан-Мак больше не существует. И как только мы разберемся с проблемой этих «Армий Вечного», и, разумеется, после того, как все снова начнет расти, там вполне можно будет жить. Почему вообще нужно возвращаться в Сити Атлантика?