Страница 67 из 118
В этом была ирония. Непреднамеренно я стал преследовать Поппи, заплатив при этом целое состояние за то, чтобы сталкеры держались подальше от меня. По настоянию моего пиарщика я участвовал в десятках рекламных кампаний, тв шоу и программах по работе с населением. Выставление себя напоказ вызвало всевозможные безумства. Из-за растущей известности и возросшего внимания я был вынужден переехать из общежития в пентхаус, где охрана круглосуточно патрулировала здание.
Женщины считали, что у них есть на меня право, если они собирали мои статьи в журналах или записывали мою рекламу на пленку. Люди ждали перед моим зданием, чтобы получить автограф или сфотографироваться. Студенты в кампусе следовали за мной, надеясь получить шанс прославиться или оказаться в центре внимания. Журнальные статьи пестрели моими «добрыми делами». Несмотря на однообразие моей новой жизни, была одна рутина, которая меня не раздражала.
Хождение за Поппи превратилось в рутину, а я был человеком привычки. К началу выпускного года в колледже я изменил свое расписание так, чтобы мои занятия проходили рядом с ее. Я также поменял свой гараж на тот, который находился ближе всего к общежитию Поппи. После того, как целый год добросовестно провожал ее домой, я понял, что она тоже была человеком привычки. А еще она была чрезмерно осторожна и постоянно взвешивала риски и выгоду. Так что представьте мое удивление, когда в один из дней она выбрала новый маршрут. Ко всему прочему, Поппи выглядела по-другому: с макияжем и на высоких каблуках. Ее волосы цвета воронова крыла были собраны в неряшливый пучок, что придавало ей немного более взрослый вид. В сотый раз я подумал о том, что она прекрасна. Эта мысль вызвала немедленное предостережение.
Ты, больной ублюдок, ей всего пятнадцать, и она слишком молода для идей, крутящихся в твоей грязной голове. Моя работа заключалась в том, чтобы убедиться, что она цела, и ничего больше.
Закуривая сигарету, я увеличил расстояние между нами с помощью заранее отмеренного количества шагов. Поппи была слишком наблюдательна, и я отточил эту процедуру, чтобы она не смогла меня обнаружить. Я был потрясен, когда Поппи распахнула дверь тату-салона. Макияж, высокие каблуки, прическа - все это наконец обрело смысл. Это была уловка, чтобы казаться старше, потому что она планировала сделать татуировку.
Отбросив сигарету в сторону, я натянул кепку поглубже и скользнул внутрь салона. Я притворился, что изучаю эскизы на стене, как обычный потенциальный клиент.
Ко мне подошел громоздкий мужчина, весь покрытый татуировками.
— Чем могу помочь?
— Просто осматриваюсь, – отмахнулся я от него, не отрывая взгляда от стены и одновременно прислушиваясь к разговору Поппи с девушкой за стойкой регистрации. Я стал профессионалом в многозадачности и с легкостью наблюдал за Поппи краем глаза, хотя внешне казался занятым.
Администратор окинула Поппи беглым взглядом.
— Удостоверение личности? – насторожено спросила она.
Поппи протянула водительские права. Без сомнений, она приобрела эту подделку для того, чтобы сделать татуировку.
— Вы знаете, что хотите?
— Вот. – Поппи шлепнула на стойку лист бумаги.
Женщина взглянула на рисунок.
— Это достаточно просто. Займет меньше пятнадцати минут. Где хотите набить?
— Сзади на шее.
— Идите за мной.
Женщина подвела ее к другой стороне стойки. Там были расставлены различные массажные столы. Она подвела Поппи к своему рабочему месту.
Какого черта, Поппи? Лучше бы в этой дыре придерживались санитарных норм. По крайней мере, салон выглядел дорогим, но я достал телефон, чтобы проверить отзывы в интернете. У него был высокий рейтинг на Yelp, и он получил аккредитацию. Очевидно, Поппи провела свое исследование. Я уже собирался нажать на кнопку блокировки, когда заметил на экране сегодняшнюю дату и замер.
Это был день смерти отца Поппи.
С момента его похорон не было никаких других мероприятий, посвященных памяти Джея Амбани. Даже в годовщину его смерти Поппи была одна в тату-салоне.
Черт, это было паршиво.
Я не мог уйти теперь, как не мог и смириться с мыслью, что она делает татуировку в одиночестве. Я ничего не мог сделать, кроме того, что итак всегда делал для Поппи, – находился рядом с ней невербально.
Я подошел к новой девушке, занявшей стойку регистрации. У нее было множество пирсингов и небрежная укладка с торчащими в разные стороны прядями темно-рыжих волос.
— Приветик! – зрачки девушки расширились, но она быстро взяла себя в руки. — Чем могу помочь?
Мой взгляд метнулся в сторону. Поппи лежала на массажном столе лицом вниз, пока тату-мастер обрабатывала ее кожу с помощью тампона.
Несмотря на обещание, данное своей покойной матери, которая ненавидела боди-арт, я заявил:
— Мне нужна татуировка.
Господи, на что я только не шел ради девушки, которая ненавидела меня и всю мою семью.
— Конечно, – с придыханием произнесла она, и я подавил желание закатить глаза. — Что бы Вы хотели?
Я указал на брошенный лист бумаги, который Поппи оставила на стойке. Женщина, похоже, была сбита с толку моим желанием скопировать чужую работу и навсегда запечатлеть ее на своей коже. Я одарил ее своей самой очаровательной улыбкой.
— У меня не самое богатое воображение. А это выглядит достаточно мило.
Это было стильное изображение римской цифры один. Я предположил, что это постоянное напоминание о ее отце. Лучше бы это не означало, что Поппи планировала делать одну и ту же татуировку ежегодно, отмечая каждый год, прошедший после его смерти.
Запоздало я понял, что именно это она и собиралась делать.
— Где Вы хотите ее набить?
Я указал на свою шею. По крайней мере, татуировку не будет заметно на деловых встречах, и я смогу сохранить профессиональный вид. У меня было подозрение, что Поппи пришла в голову та же мысль. Волосы, наряды с воротником или пиджаки скрыли бы маленькую цифру на шее.
На этом шалости Поппи не закончились. Через пару месяцев она напилась до беспамятства в годовщину смерти своей бабушки. Вместо того чтобы оставить себя уязвимой, она взяла с собой Розу и надежного охранника из команды своей матери. Роза и Поппи зашли в бар, охранник сел через пять мест от них, чтобы парни не могли воспользоваться ими в состоянии алкогольного опьянения. Конечно, Поппи не знала, но ей не стоило беспокоиться об этом. Я бы и за миллион лет не позволил этому случиться. Лучше пусть будет миллиард. Однако в моей груди билась гордость, потому что она продумала всё.
Поппи была моей хорошей девочкой. Моей хорошей девочкой, которая принялась заказывать выпивку по поддельному удостоверению личности и уничтожать шоты как профессионал. Как и все остальное, за что бралась Поппи, она делала это слишком хорошо. Роза яростно отговаривала ее от кутежа, но Поппи напилась до беспамятства. Охранник проследил, чтобы они благополучно вернулись в общежитие. Конечно, я все равно пробрался в ее комнату и наблюдал за ней всю ночь, чтобы убедиться, что у нее нет алкогольного отравления.
Легкое безрассудство должно было бы меня разозлить, но оно произвело на меня противоположный эффект. Я нашел это милым. Часть меня гордилась тем, как мастерски Поппи опрокидывала шоты, несмотря на то, что во время учебы в колледже избегала вечеринок. Другая часть находила удовольствие в том, как она растворялась в моменте. Поппи редко теряла бдительность или совершала ошибки. Она всегда контролировала себя, четко осознавала себя и свое окружение. Редкие случаи, когда Поппи поддавалась своему горю и делала что-то плохое, были моим любимым окном в ее душу.