Атем

Меня всегда поражала способность герра Майера говорить о войне, собственно, саму войну упоминая лишь вскользь. Всё сводилось к политике. Двухчасовой курс истории сперва запутанной нитью связывал наиболее значимые события в становлении страны, а затем стягивался в тугой узел канцлерской демократии.

— Конец истории, — прицокнув, заключил дед.

Дверь в гостиную осторожно открылась, и в комнату ворвался аромат свежей выпечки. Супруга герра Майера молча поставила на журнальный столик тарелку с пирожками, взяла один и уселась рядом с внуком, слушая, о чём толкует её муж.

— Всё дело в любви, — посмотрев на неё, продолжил тот. — Политики влюблены в торговлю, настоящий же правитель, как и солдат, влюблён в свою страну. А что сейчас? — махнул он рукой, брезгливо фыркнул и раскашлялся, подавившись пирожком.

Стрелки часов подползали к двум, а на восемь было запланировано интервью на радио. С нарастающим в комнате напряжением начинал нервничать и я.

— Думаю, нам пора. — Ксавьер поднялся с дивана, явно прочитав мою мысль.

41

Только мы съехали на главный автобан, наконец направившись в Бохум, как в боковых зеркалах замаячила машина Тома, уверен, неспроста оказавшаяся здесь так вовремя. Он поприветствовал нас, моргнув дальним светом, и пристроился хвостом.

Томас, человек, далёкий от спорта, побывал в стенах дома Майера-старшего всего раз. И после той встречи и общения с женской половиной семейства не горел желанием оказаться там вновь. Наверняка утром Том пытался дозвониться до меня именно для того, чтобы узнать, с кем я поеду: с Ксавьером или со своими ребятами, но Ксавьер всё за всех решил наперёд. Впрочем, общество его деда никогда не вызывало во мне неприязни.

К пяти часам мы добрались до пункта назначения. Ксавьер снимал квартиру напротив здания Gun Records. Поэтому, закинув вещи к нему и перекусив в кафе внизу, мы не мешкая направились в студию.

Ксавьер ушёл разгребать привезённые бумаги, а мы с парнями засели в репетиционной комнате. Я распевался. Густав отстраивал барабаны, Том и Крис — гитары, Михаэль наигрывал басовые партии RHCP, ожидая всеобщей готовности. И завертевшийся привычный водоворот дел открыл во мне второе дыхание.

В восемь часов мы приехали на радио. Диджей Оливер, давно ставший нам хорошим приятелем, поприветствовал слушателей и представил сегодняшних гостей — нас. А дальше последовала стандартная схема. Интервью. Песня. Реклама. Ответы на вопросы слушателей. Песня. Реклама. Ответы на вопросы слушателей. Песня.

В десять мы вернулись к Ксавьеру. И пока ужинали, попутно обсуждали расписание на завтра: интервью для журнала в полдень, после — фотосессия, вечер — то же радио, то же время — вторая часть программы.

— Демо, что ты скинул, — отхлебнув из кружки, шлёпнул ладонью по столу Ксавьер, сменив тему, — нужно довести до ума. Сделаем его первым синглом, пары-тройки недель хватит? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Если всё пойдёт по плану, песня станет саундтреком для одного фантастического хоррора.

— Как называется? — заинтересованно посмотрел на него Крис, оторвавшись от разделывания стейка.

Кликая по сенсорному экрану новомодного айфона, Ксавьер включил трейлер. А мой взгляд сосредоточился не на видео, а на самом телефоне; мгновение — и в сознании вырисовался образ Дэниэль. Пожалуй, стоило вернуться за мобильным.

42

вторник, 23 октября

Семь часов. Хмуро и сыро, как дома, — пасмурная погода севера верными шагами прокладывала себе маршрут к югу. Крис, Ксавьер и я вернулись с пробежки по Кортум-парку, так удобно расположившемуся под боком. Однако местечко это весьма специфичное — на территории парка находилось старейшее кладбище города. Окутанные утренним туманом гробницы, каменные статуи ангелов, шуршащие мокрой листвой деревья, надрывно каркающие вороны — да уж, повсюду так и витали заряды позитивной энергии, столь необходимой для нового рабочего дня.

— Штэф, ты со мной или с парнями? — обратился Ксавьер, остановившись у двери в ванную и, вновь не видя необходимости в ответе, продолжил: — Я выхожу через час.

На самом деле я планировал скоротать время до обеда, провалявшись в постели. Ребята же — прокатиться до Дортмунда за новой футбольной атрибутикой «Боруссии»[24] для друга Криса.

— Думаю, я останусь здесь.

Остаться не удалось. Сави всё же утянул с собой, аргументировав своё желание «необходимостью в моральной поддержке». Чушь, конечно, но я согласился послушать его речь — речь нового исполнительного директора лейбла.

Засев с чашкой кофе в углу у окна, чтобы не мешаться, я наблюдал за тем, как один за другим в комнату входили люди, рассаживаясь на расставленные кругом стулья.

Вводный курс о слиянии двух подразделений затянулся на сорок минут. Затем последовало знакомство новых и старых сотрудников и краткое устное резюме каждого — ещё час. Мне кажется, я даже вздремнуть успел, так как голоса собравшихся время от времени начинали звучать тише.

— Ещё несколько важных моментов... — Бразды ораторства вернулись к Ксавьеру. — Если вам требуется совет, непосредственно касающийся работы, — двери моего кабинета всегда открыты. Во всех остальных случаях — увольте, это не ко мне. Второй пункт — доверие, как часть командной работы. Штэф, не поможешь?

Головы присутствующих повернулись в мою сторону, и я нехотя поднялся с кресла.

Засучив рукава рубашки, Ксавьер притащил спортивный мат и сам же расстелил его в центре комнаты. А я стоял рядом, не понимая, что тогда требуется от меня.

— Многие из вас наверняка знакомы с подобным психологическим экспериментом. Однако я бы хотел продемонстрировать те случаи, когда доверие играет против вас.

Шагнув ближе, Ксавьер развязал свой галстук и бесцеремонно повязал его мне на глаза.

— Просто доверься, — лукавым шепотом коснулись уха слова, после чего руки Ксавьера легли на мои плечи и развернули тело в нужное направление. — Падай! — скомандовал он.

Помешкав долю секунды, я откинулся назад и, к своему удивлению, приземлился вовсе не на мат. Ксавьер поблагодарил меня за участие и продолжил эксперимент.

Не уверен, что между падающими друг другу в руки сотрудниками GUN царило всеобъемлющее доверие, скорее, страх ослушаться новоиспечённого босса. Признаться, я счёл, что на этом всё и завершится: один упал в руки другого, вышла следующая, и так далее, но ошибся. Теперь Ксавьер вывел в центр зала хрупкую девушку, в руки которой должен был упасть Хорст — высокий здоровяк из службы охраны. Естественно, Хорст приземлился на мат.

Следующими в центр вышли два человека. Им нужно было упасть, слепо доверившись лишь одному опорному. И опять провал — все трое с громким смехом приземлились на мат.

Апогеем сего шоу стал момент, когда сотрудники Gun Records, взявшись под руки, кучей свалились на Ксавьера, пригвоздив того к полу. Помнится, останься я дома, намеревался посмотреть «300 спартанцев», что ж, подобное представление выглядело не менее эпично, чем Фермопильское сражение.

— С одной проблемой, свалившейся вам на голову, вы, возможно, и справитесь, а что, если их будет две? Три? Пять? — Ксавьер вопросительно поднял брови. — Не нужно думать, что за плечами находится надёжная страховка. Доверие доверием, но только своевременные действия помогут сократить количество отсечённых голов. И моей в том числе, если на меня разом обрушатся все накопившиеся проблемы лейбла. В подобных случаях дверь моего кабинета также для вас открыта. Сообщайте заранее о назревающих трудностях, — вновь подчеркнул он важность своего послания.