Страница 44 из 89
-Что с ней?- вернул он вопрос лекарю. Танита, в расстегнутой до середины груди рубашке, слегка порозовевшая, лежала на кушетке, не открывая глаз. Тонкая кисть руки безжизненно свесилась вниз.
-Это ...- казалось, лекарь не решается озвучить страшное предположение вслух- Лихорадка. Она...Возможен самый трагический исход, но...
Пока лекарь сосредоточенно подбирал слова, Рейвен замер- лихорадка! Вот и всё! О коварстве этой напасти знал в королевстве и стар, и млад. Никого не щадила она, различий не делала- ни богатым горожанам или владельцам земель да замков, ни бедным жителям деревень не спастись было от её горящих адовым пламенем жадных лап . В считанные мгновения уносила она больных. Вот ведь ирония - умрёт все же ведьма, сгорит. Да только не в пламени Огня Очищающего, а от жара сгорит. Словно спичка вспыхнет- и нет юной жизни.
Приступ неожиданной для самого себя злости окатил - ну уж нет! Он- Охотник, что всегда свою миссию исполнял! Ни единого раза уйти ведьме от него не удалось! И эту на тот свет не отпустит! Суд Ордена её ждет- и он доставит туда эту ведьму во что бы то ни стало! А там уже- и не его дело!
Рванув к себе за халат лекаря так, что с ног старика слетели мягкие тапки, Рейвен зарычал:
-Ты вылечишь её! За ценой не постою!
Лекарь, испуганно заикаясь, зачастил:
-Я попытаюсь, дан, попытаюсь,- было видно, как страшится он и Охотника ( Рейвен знал, что лекарь сразу понял, кто перед ним), и исхода, что ожидает его, если не справится со своей задачей.
****
Рейвен измерял шагами комнатку, что отвел ему лекарь- ещё один мешок с золотыми поубавил страхи старика, сделав его чуть более покладистым.
По лестнице раздались шаги, Рейвен сразу определил, что поступь женская. Чуть позже в дверь робко постучали. Затем, скрипнув несмазанными петлями, дверь открылась. На пороге стояла все такая же испуганная прислужница, державшая в руках поднос с дымящимся тарелками, парой кусков черного хлеба и кружкой.
-Я...поесть принесла, дан,- она не решалась войти, а по всему виду женщины было заметно, что больше всего на свете хотелось бы ей бросить поднос да убежать куда подальше.
-Поставь на стол,- велел Рейвен.
Женщина, косясь на него, словно бы он мог в любой момент накинуться, прошла к столу, поставив поднос. И тут же поспешила обратно. Уже у самой двери её настиг вопрос:
-Как она?
Прислужница, обернувшись, попыталась найти в ничего не выражающем взгляде мужчины хоть каплю жалости. Но лишь уверилась в первом своем мнении об этом странном незнакомце- нет у него сердца.
-Господин сказал, что два дня следить нужно. Завтра ночью должно решиться всё...- она замялась, вспомнив, какой хрупкой и безжизненной была та бедная девочка, что принёс этот страшный человек. И волна ненависти окатила женщину помимо воли. Что за злодей? И ни капли такую юную не жаль?! А затем, вдруг вспомнив, как отцы или мужья за жен или деток своих переживая, слезы прятали, пытаясь не показывать слабости своей другим, устыдилась своих предубеждений, решив, что просто этот мужчина вот так горе свое переживает, в себе. Ни единой душе человеческой не желая показывать того, что творится в его собственной. И взгляд её против воли потеплел:
-Если ночь вторую переживёт - жить будет. Она молодая, справится,- добавила она, желая утешить. Не получив ответа, кивнула, а затем еще раз поклонившись, вышла.