Страница 81 из 99
— Если же местные обитатели будут не против, — подметила госпожа Рэнэ, складывая несколько книг в водонепроницаемый рюкзак.
Пока мы осматривались, переговаривались и немного отдыхали, Миндартис провел у рыбы целое интервью. Когда Минд позвал нас обратно вниз, то все камни той маленькой пещерки были исписанные странными символами. Миндартис показал нам свой блокнот и жестом поторопил нас выбираться отсюда. В каменном зале вой мурены нарастал. Мы не задавали лишних вопросов и выбрались из обители так, как нам показала медузка. Миндартиса явно переполняли эмоции, но отвечать на вопросы сейчас эльф отказался, решив объяснить все уже на главной лодке в присутствии других исследователей.
По прибытии мы поспешили переодеться и перекусить, так как в процессе исследования времени на обеденный перерыв у нас не было. После этого мы отправились в главный зал, где к нам присоединились наши коллеги, которые также исследовали данный квадрат местности.
— Данный вид рыб, как вы все уже знаете, не только разумен, но и может поддерживать с нами контакт, при помощи староэльйфиских слогов. В настоящее время они не используются, но многие старые книги и пособия написаны именно на нем. Та особь, с которой мне удалось выйти на контакт, ответила на многие мои вопросы. Согласно тому, что мне удалось узнать, письменностью владеет лишь одна десятая часть. В семействе есть некоторая иерархия, которая определяет работу и навыки той или иной рыбы. Кто-то призван следить за порядком, кто-то прислуживает мурене, кто-то заботится о потомстве и многое другое, — Миндартис рисовал на доске в зале небольшую схему для наглядности собственных слов.
— Значит ли это, что вид Глапурон подчиняется мурене? — встряла я в его монолог, пытаясь прояснить детали.
— Отличный вопрос, Итари! — воскликнул Миндартис и принялся воодушевленно рассказывать. — Если я все верно понял, то все совсем наоборот. Вид Глапурон вырастил мурену для особого ежегодного ритуала. Сейчас они прислуживают ей, чтобы немного задобрить. Этот ритуал они проводят для рождение потомства. Рыбки вылупляются только после сильного магического всплеска и впитывают в себя его частицы. По моим предположениям, именно из-за этих частиц в их генах происходит мутация и они могут изменять магический фон. Поэтому мурена в этих пещерах вовсе не та, кого бы стоило опасаться. У вида существует кто-то вроде вожака или главаря, как и в любой группе особей. Увы, но узнать подробнее о нем мне не удалось — особь отказывалась отвечать на вопросы, связанные с этой темой. Строительство той башни также предназначено для ритуала. Та рыба призвала нескольких вожаков, и они согласились сотрудничать с нами и другими исследователями, что навестят их пещеры позже. Они попросили не проходить в залы и не тревожить мурену, иначе это может помешать ритуалу и новое потомство может не вылупиться. На этом вроде бы все, — Минд несколько устало плюхнулся на стул. Все исследователи обдумывали услышанную информацию.
— Я полагаю, что мы за эти несколько дней узнали даже больше, чем планировали, — покачала я головой. — Возможно, нам стоит прислушаться к ним и не заходить в каменные залы в ближайшее время. Они весьма вежливо и настойчиво попросили об этом. Спасибо, Миндартис. Без тебя мы бы навряд ли узнали все это, — я признательно кивнула эльфу, а господин Рэнэ усмехнулся:
— Госпожа Ангрэ, вы немного преувеличиваете заслуги господина Норгена в этом вопросе. Мы бы всегда могли вызвать специалиста по староэльфийским слогам и решить эту проблему. Но вы действительно неплохо справились, — все-таки не поскупился господин Рэнэ на комплимент горделивому. Миндартис же улыбнулся ему, стараясь не слишком гордиться собой в данной ситуации.
— Благодарю вас, но и вы проделали не меньше работы. Боюсь, без вас и вашей супруги нам не удалось бы проделать тот объем работы, что нас ожидал, — сказал Миндартис, поучительно кивнув госпоже Рэнэ.
После небольшого обмена любезностями, в конце концов все решили, что вся экспедиция принесла успехи лишь благодаря мне и той случайности, из-за которой я оказалась в каменном зале. Я не стала спорить с коллегами. Отправиться домой нужно было уже через два дня, а значит то время, что у нас есть нужно провести с максимальной пользой.
Я хотела немного подремать, а затем поработать в лаборатории. Добрые рыбы одолжили немного своей чешуи, вновь доказывая нам щедрость подводные обитателей. Вначале щупальца медузы, теперь чешуя. Приятно, что еще сказать? Такие ценные дары нужно тщательно исследовать. Образцов в лаборатории прибавлялось, а потому и завтрашний день я предлагала провести на подводной лодке или же выехать на исследование близлежащей к пещерам территории, чтобы помочь другим группам, у которых также много работы. Коллеги поддержали мое предложение и задали резонный вопрос: чем же заняться в последний день? В последний день обычно и так бывает много хлопот и забот, но я предложила осмотреть пещеры, чтобы забрать кристаллы наблюдения и все перепроверить в последний раз. Идея также была одобрена и когда это небольшое собрание было окончено, мы разбрелись по каютам. Сегодня я заснула почти сразу же.
Из-за нашего неправильного графика работы я проснулась в три часа ночи с четким ощущением того, что я выспалась. В гостиной было пусто, а потому я, стараясь не шуметь, заглянула в соседнюю комнату. Миндартис крепко спал.
Не став будить горделивого, я направилась в лабораторию, прекрасно зная, что там кто-нибудь все равно да есть. Я не ошиблась, ведь в лаборатории действительно работа шла полным ходом, несмотря на поздний час. Поприветствовав коллег и взяв список еще не исследованных материалов, я отметила в системе те позиции, за которые хотела взяться, дабы никто не делал двойную работу. Мне было не принципиально, что исследовать, все равно стоит сделать всю работу, не важно в какой очередности.
Присев за анализатор, который был моим фаворитом среди всей исследовательской техники, я принялась за изучение каких-то рыбешек, которые принесли мои коллеги. Стоило провести несколько анализов и сканирований, а затем отпустить их в аквариум, имитирующий окружающую среду. Далее те исследователи, которые отвечали за образец, решали, что с ним делать: отпустить к своим сородичам или же подробнее изучить вид в научном центре.
Когда время близилось к восьми часам утра, то в лабораторию ворвались несколько обеспокоенных охранников. У них был такой вид, словно у нас пробоина и мы скоро утонем. Однако проблема, которой они нас огорошили, была не менее серьезна. На второй подложке, которая отправилась на квадрат исследования А-2, случился взрыв из-за неправильного обращения с токсичными веществами. Сама лодка никак не пострадала, но вот помещения, образцы и некоторые сотрудники очень даже. Коллеги не имели смертельных ранений, лишь несколько хороших порезов и ушибов. Им повезло, что их задело не пламя, а лишь осколки. Критические ситуации случались всегда и без этого навряд ли могло обойтись, однако взрывы случаются не каждый день. Когда я об этом узнала, то мне захотелось выкинуть биотехнических специалистов и всех тех, кто следит за перевозкой биоматериалов, в океан на корм хищникам. Так как случившееся все же отчасти было в моей компетенции, то я и еще несколько исследователей и добровольцев отправились к коллегам помогать устранять поломки — исследования не должны пострадать из-за чьей-то оплошности. Дорога на достаточно большой скорости к другой подлодке заняла не меньше трех с половиной часов. Подводное судно данной группы было намного больше, чем наше и знакомых лиц я там встретила достаточно много. Коллеги встретили меня радостными возгласами, а какая-то практикантка с какого-то перепугу даже бросилась обнимать меня. Подобное поведение меня насторожило — не припоминала я того, что между мной и сотрудниками были столь теплые и доверительные отношения, особенно с практикантами. Кажется, взрыв чересчур сильно повлиял на неокрепшую нервную систему студентов.