Страница 57 из 61
Небо на востоке светлеет. Я терпеливо жду. Наконец, когда меня уже бьёт озноб, восток озаряет золотистым светом.
И с первыми лучами солнца из центра круга прямо под потолок взметается столп драконьего пламени. Здесь все оттенки оранжевого, красного, белого, золотого, зелёного и синего.
– Эй, там? – слышу издалека сонный голос очнувшегося жреца. – Вам сюда нельзя! Вы что… делаете?
Не слушаю его. Он слишком далеко и просто не успеет мне помешать. Заворожённо смотрю на целительное драконье пламя, на это чудо. В этот миг я искренне верю, что оно вернёт мне здоровье, исцелит меня и подарит новую жизнь. Жмурюсь и делаю шаг вперёд.
19. Момент истины
Элира.
Элира! Элира! Ну, вот, кажется, я уже схожу с ума и слышу до боли знакомый голос. Если в моём безумии будет Лэйтон, то оно не так уж и плохо.
Столп пламени всё ближе. Я чувствую его тепло и приятное потрескивание. Оно притягивает и манит. Страх отступил. И на душе так спокойно и безмятежно. Я чувствую скорое приближение покоя и счастья. Потрескивание в ушах нарастает, усиливаясь и затмевая собой все остальные звуки.
Но посторонний чужой звук всё-таки врывается в моё размякшее, словно вата, сознание:
– Элира, чтоб тебя! – меня захватывают со спины в кольцо чужих рук, а затем грубо и бесцеремонно поднимают в воздух и оттаскивают назад.
Покой, безмятежность и приятное тёплое потрескивание мигом обрываются. Холодный порыв ветра ударяет в лицо, заставляя задержать дыхание. В груди больно от крепких сдавливающих объятий, которые, словно стальной капкан, сомкнулись у меня под грудью и не думают размыкаться.
Беспомощно болтаю ногами в воздухе. Вокруг вращаются колонны, кусок озарённого солнцем лазурного неба, вконец обалдевшее лицо жреца, затухающий огненный столп.
Затем меня опускают на твёрдый пол и тут же разворачивают за плечи.
Упираюсь глазами в широкую мужскую грудь в чёрном костюме из плотной непромокаемой ткани. Несколько раз моргаю, приходя в себя, пытаясь осознать, что ничего не вышло и всё по-прежнему.
Растерянно поднимаю глаза и натыкаюсь на синие глаза-льдинки напротив, в которых впервые вижу всё: облегчение, страх, восторг, нежность, признание?
Волосы Лэйтона безнадёжно растрёпаны, между бровей тревожная складка, вокруг рта горькие морщинки. Лицо осунулось. Такое чувство, что за эти пару дней он постарел на пару лет.
Уставший, бледный и такой любимый. Что он здесь делает? Неужели, он здесь из-за меня?
И словно в ответ на невысказанный вопрос Лэйтон зарывается пальцами в волосы у меня на затылке, притягивает меня к себе, касается губами точки лба на границе роста волос.
Некоторое время мы так и стоим в объятиях друг друга. Я слушаю, как бешено колотится его сердце, затем разбираю его сбивчивый шёпот:
– Что ты натворила, Элира? А если бы я не успел? Ты смерти моей хочешь?
– Скорее своей, – пытаюсь шутить, но получается так себе.
– Глупая девчонка, – бормочет он, задыхаясь и сбиваясь на шёпот. Его руки беспорядочно шарят по моей спине, затылку, плечам, словно он снова и снова пытается убедиться, что я реальна, что я здесь и наяву. – Если б я только знал, что ты выкинешь, то посадил бы тебя под замок. А знаешь, пожалуй, я так и сделаю, когда мы вернёмся – запру тебя в своей спальне, и будь я проклят, если ты оттуда выйдешь. Не выйдешь.
Упираюсь кулачками ему в грудь и отстраняюсь. Поднимаю голову:
– Лэйтон, зачем это? – спрашиваю тихо. – Мы оба знаем, что всё бессмысленно. Я умираю. Ведь ты знал, что этим всё кончится! И я знала. Тогда зачем всё это сейчас? Зачем ты держишь меня?
При этих моих словах его брови взлетают вверх. Затем он хмурится ещё сильнее, а его губы сжимаются в тонкую линию. Лэйтон заключает моё лицо в свои ладони так, что нет никакой возможности пошевелить головой, затем наклоняется вплотную и произносит:
– Элира, глупенькая. Ты. Никуда. Не уйдёшь! – чеканит стальным голосом. – Ни сегодня, ни завтра, никогда. Потому что я не отпущу. Ни в драконье пламя, ни к Стихиям, ни куда-то там ещё, можешь даже не тратить время и не искать варианты. Тебя – не отпущу.
Смотрю ему в глаза, и верю, что да, не отпустит. Но червячок сомнения всё-таки подаёт противный голосок:
– Но моя магия… – шлёпаю неразборчиво одними губами, с трудом шевеля ими из-за того, что ладони Лэйтона по-прежнему сдавливают мои щёки
– Если придётся воевать за тебя с твоей магией – я это сделаю. Если придётся забирать тебя у Стихий – я это сделаю. Никто, слышишь, никто и никогда не отнимет тебя у меня. Я не отдам. Ты моя, Элира. Больше моя, чем своя собственная. И… – он отпускает мои щёки, одну ладонь смещая на плечо, а большим пальцем второй руки ведёт вдоль моей припухшей нижней губы. – Я люблю тебя, Элира. Люблю. Больше всего на свете. Теперь ты понимаешь? Нет других вариантов! Мы едем домой, и точка.
Лэйтон сам на себя не похож, его газа горят лихорадочным блеском. Все маски сброшены, я вижу сейчас его обнажённую душу и слышу то, что не слышал никто и никогда. Как же я мечтала об этом! Как ждала!
Обвиваю руками его торс, прижимаюсь всем телом, трусь щекой о плотную ткань его чёрного дорожного костюма. Вдыхаю любимый запах морозной свежести. Улыбаюсь от удовольствия, пытаюсь запомнить его навсегда, наслаждаюсь моментом, и только потом отвечаю:
– Я не поеду с тобой, Лэйтон. Я не вернусь обратно. Слишком поздно! – чувствую, как всё его тело напрягается, он словно застывает. – И если ты действительно меня любишь, то не станешь держать и отпустишь.
Чувствую, как его ладони ложатся мне на плечи, сжимая их, затем Лэйтон отодвигает меня и слегка встряхивает. В его глазах снова лёд вперемешку с горечью и разочарованием:
– Что ты такое несёшь? – спрашивает хриплым ледяным голосом. – Куда я должен тебя отпустить? Убить себя?
– Ты не понимаешь! – отвечаю громче, чем требуется. – Я и так умираю, а это мой шанс спастись!
– Один из ста?
– Хуже всё равно не будет!
– Да с чего ты это взяла? – вздрагиваю от его крика, полного отчаяния.
– Мне больно, – шепчу тихо, и он тут же отпускает меня.
Я потираю плечи, которые он только что сжимал. Лэйтон делает несколько шагов по пустому внутреннему дворику, держась за голову. Он мне напоминает сейчас раненого зверя в клетке. Вдруг он резко разворачивается:
– Объясни толком, что происходит, Элира! Ты говорила, что здорова! Выходит, лгала, так, что ли? Что ж, пусть. Но сейчас-то ты можешь сказать мне правду, наконец? С чего ты вбила себе в голову, что умираешь? Что тебя тревожит? Я имею право знать! Отвечай!
Смотрю на него растерянно, в полном шоке от этой внезапной вспышки гнева. Затем обхватываю себя за плечи и нервно кусаю губы, в нелепой надежде, что Лэйтон передумает продолжать разговор и просто уйдёт. Но он не уходит. Убрал руки в карманы брюк, задрал подбородок. Смотрит на меня внимательно и цепко сверху вниз и ждёт ответа.
– Я… – начинаю было, но осекаюсь.
Как сказать ему неприглядную правду о себе? Ему! Мужчине, которого боготворить готова! Хуже только если меня начнёт тошнить прямо у него на глазах! Вот, кстати, стоило подумать об этом – и пожалуйста.
Делаю глубокий вдох, пытаясь унять подступающий приступ дурноты. Наверное, это всё от волнения. Воздух по-утреннему прохладный, вкусный и свежий. Пожалуй, слишком свежий. Обхватываю себя руками за плечи, пытаясь согреться.
Лэйтон в пару шагов оказывается рядом. Отточенным движением снимает свой дорожный плащ и набрасывает его мне на плечи. Его плащ хранит аромат морозной свежести и тепло его тела и мигом согревает. Сразу становится тепло и уютно, хочется растечься подтаявшим пудингом, но строгий взгляд синих глаз моментально заставляет собраться.