Страница 79 из 82
Марек напрягся, готовясь к обвинениям в свой адрес, и Яринка тут же проснулась. Еще не оправившись после тяжелой ночи, она чувствовала себя разбитой, слабой и больной, и к тяжелому разговору с родителями совсем готова не была.
- Мам? Пап? – привстала она и почувствовала, как осторожно сжали ее плечико.
Обернулась она на Марека и, убедившись, что это не сон, он снова с ней рядом, Ярина едва заметно выдохнула, но на всякий случай прижалась к нему, готовая в любую минуту встать на его защиту, и затравленно посмотрела на мать.
- Где Агнешка? – неживым голосом спросила Ася, глядя на нее, словно она была виновата в том, что Марек выжил, а Агнешка – нет.
Яринке нечего было ответить. Она лишь глаза, вмиг наполнившиеся слезами, опустила, и тогда они сами все поняли.
- Где? – повторил вопрос Андрик, сжимая плечо Аси.
- Она исчезла, - тихо ответила Ярина.
- Что значит исчезла?!
Пришлось Яринке рассказать им все, как было. Как она вчера себя взамен Марека предложила, как пошли они с сестрой ночью обряд этот делать, и как в последний момент Агнешка сделала отворот, ее спасая от участи жертвы. Как потемнело все, и как какая-то мощная сила отбросила ее на землю, лишив сознания. Как Марек пришел туда за ней, но Агнешки там уже не оказалось. Ярина надеялась, что родители рады будут, что хотя бы она выжила, но нет – мрачнее тучи становилась ее мать, мрачнее страшной пережитой ночи становился ее отец.
- Значит, ты сестру на чужого человека променяла, - только и ответила ей Ася после долгого тяжелого молчания. Горько так сказала… Словно, действительно, променяла.
- Зачем ты так, мама? – выкрикнула со слезами Яринка. – Я туда пошла свою жизнь отдавать! Я предупреждала вас, я говорила вам, что без Марека мне жизни не будет! В чем ты теперь винишь меня, мама? Я должна была умереть, но Агнешка…- Замолчи, - прошипела Ася. – Она сестра твоя родная. Она кровь твоя! А ты…
В слезах, она подлетела к кровати и замахнулась на дочь, но Марек перехватил ее руку:
- Не смейте.
- А ты мне не указывай! Тебя за то, что ты с детьми моими сделал, убить мало! Насильник! Чудовище! Убийца!
- Мама, ты не имеешь права так говорить!
- Молчи! И не смей его защищать! Она твоя сестра! Как ты могла?!
- Ася, ты заговариваешься, - прикрикнула Агафья. – Оставь их в покое! Агнешка твоя за свои проделки расплатилась, не смей…
- А ты, ведьма, вообще молчи!
Ася вырвалась из хватки Марека, не подпускавшего ее к Яринке, развернулась и с горящими от ярости глазами пошла на знахарку, выплескивая всю боль, весь ужас от осознания, что дочь ее мертва. Она была готова задушить женщину собственными руками, и только Андрик, преградив ей путь, с трудом удерживая ее в стальных объятиях, помешал ей добраться до Агафьи.
- Это ты во всем виновата! – вопила Ася. – Это ты Агнешку обрекла! Думаешь, я не помню, как ты угрожала нам, когда она маленькая была? Тебе нужно было доказать всем, что моя дочь будет несчастной! Тебе же нельзя было допустить, чтоб Агнешка просто жила и радовалась жизни! А может, не было на ней никакого проклятья, а?
- Ася, что за бред?!
- «Мертвая энергетика», «тебя никто не полюбит», - передразнивала Ася, заливаясь слезами. – А может, ты все это придумала, а? Ты же ненавидишь нас с самого начала! А теперь ты рада, что моя дочь мертва – ты же только этого и ждала! Ты же тогда еще уговаривала дать ей умереть! Ребенку полугодовалому! Да как у тебя язык поворачивался так говорить? Ты же и сейчас уговаривала ее сделать отворот, зная, что это убьет ее! А может, ты и ведьмой ее сделала назло нам, а? За что ты так нас ненавидишь?
- Ася, хватит нести бред!
- Молчи, ведьма! По тебе костер плачет! – и, обернувшись на Яринку, добавила: - А ты… ты… ты убила родную сестру – ты хоть понимаешь это? Ты променяла родную сестру на того, кто насиловал ее, кто мучил ее столько времени! Как ты могла, Ярина? Живи теперь с этим, как знаешь, но мне ты больше не дочь!
- Ась!
Пытался утихомирить ее и Андрик, но тщетно. Она вырывалась, рвалась то к Агафье, то к Яринке с Мареком, но дотянулась только до комода и со злостью смела с него все, что на нем было: какие-то фотографии, блокнот, вазочку с сухоцветом… Только потом обмякла на руках мужа, обессилев, и тихо прошептала, плача:
- Уведи меня отсюда. Нам надо найти Агнешку… Моя бедная девочка… За что ей все это?!
Андрик увел Асю, и сразу все стихло.
Из своего укрытия вышел Ваня и принялся собирать осколки разбитой вазы. Агафья тихо вышла из комнаты, а Яринка расплакалась, уткнувшись носиком в грудь Марека. Гладя рыжие прядки, он пытался ее успокоить, шепотом приговаривая:
- Тише, родная, не плачь… Она сгоряча так сказала, успокоится – и пожалеет о своих словах. Ты же дочь ее… У них же никого кроме тебя теперь нет…
- Я не виновата в том, что сделала Агнешка! Не виновата!
- Ну конечно, не виновата… Тише, малая, тише…
Можно было б все вернуть назад – он предпочел бы сам погибнуть. Тогда б Агнешка осталась жива, тогда б Яринке не пришлось терять семью. Сама же Ярина, почувствовав его настрой, отстранилась и внимательно на него посмотрела, всхлипнув:
- Даже не вздумай себя винить. Не вздумай, Марек.
Большая теплая ладонь, обхватив ее головку, вернула девушку на грудь.
- Ты поспи, малая, ты еще слаба… Не думай ни о чем сейчас, ладно? А хочешь, мы уедем отсюда, когда чуть окрепнешь? Я тебя в город увезу, подальше отсюда…
- Хочу, - не раздумывая, согласилась Ярина. – Я больше не смогу здесь находиться… И домой я не вернусь.
- Хорошо, тогда уедем. Ты только сил наберись сначала – и уедем.
- Мы маму твою найдем, все расскажем ей – она тебя простит. Меня, правда, теперь возненавидит…
- Ну что ты… Тебя она всегда любила. Все будет хорошо, Ярин, не плачь…
Марек поправил одеяло и крепко-накрепко обнял Яринку, поглаживая трясущуюся ее спинку.
Глава 38
Агнешку искали всей деревней несколько дней. Безуспешно.
Ася с Андриком искали дочь, остальные – ведьму. Дед Митяй все всем рассказал, без утайки – чтоб Марека преследовать перестали. Однако тело девушки так и не нашли. Оно исчезло, как и говорила Ярина, будто испарилось. Ася с Андриком горевали, что ни попрощаться с дочерью, ни похоронить ее не могут; деревенские же искали, боясь, что та осталась жива и однажды вернется – не видя тело, не верили они ни заверениям Агафьи, ни словам Ярины, ни слезам убитых горем родителей. Зато с подозрением косились на Марека – он, живое свидетельство колдовства, и, правда, был совсем не похож на того, кого еще недавно видели они на помосте правосудия.
- Агнешка мертва, - заверяла Агафья потянувшихся к ее дому людей, – вам нечего бояться. Была б жива – погиб бы Марек. Но он жив – видите?
- Агафья, – качали головой люди, с укором глядя на знахарку, – мы от тебя зла не ждем, но ты опять привела к нам ведьму! Как нам верить тебе?
Женщине нечего было ответить в свое оправдание. Люди боялись – ее боялись! – а ей нечем было их успокоить. Не верили они больше ее словам, что сила ее безобидна, не верили, что сила ее не попадет больше в чьи-то злые руки, – жалея умирающих, Агафья уже дважды привела беду в Хомячинки. Сама того не желая.
Спас ситуацию Митяй. Узнав, что к дому знахарки потянулся возмущенный народ, пришел и он.
- А ну расступитесь! – раздался зычный его голос. – Что вы тут устроили, а? Оставьте женщину в покое. Она сколько вам добра сделала? Скольких вылечила своим даром? А вы готовы сожрать ее лишь за то, что доброе сердце не позволило ей дать умереть ребенку?
- Митяй, да мы же не об этом! – возмутились люди. – Но как нам верить ее словам, что Агнешка мертва и больше никому здесь зла не причинит? А если Агафья ее покрывает? А если Агнешка где-то рядом?