Страница 56 из 98
−Сейчас ты и сама поймёшь, − ответил сеньор Виго как-то загадочно и толкнул стеклянную дверь, пропуска Эмбер вперёд.
Едва они вошли, как Эмбер сразу же окутали умопомрачительные запахи корицы, ванили, кардамона и свежей выпечки, и она увидела прилавок с выложенными на нём горками печенья и эклеров.
Это же знаменитая кондитерская Мари Бланш! Здесь делали вкуснейшие конфеты, и в детстве отец приносил ей отсюда витые трубочки со сливочным кремом и шоколадные бригадейрос. И она бывала здесь с отцом, но… это было очень давно. А Эмилия Вальдес не должна знать этого места.
−Идём, − сеньор Виго указал на широкую лестницу, и они поднялись на второй этаж.
— Сеньор, сеньорита, прошу, − официант в длинном белом фартуке и огромном накрахмаленном колпаке поклонился, встречая их, и указал на свободный столик.
−Кофе и ваши булочки с корицей, для меня и сеньориты, − произнёс сеньор Виго, усаживаясь за столик.
И только когда официант придвинул ей стул, и, поправив скатерть, умчался, Эмбер внезапно поняла, почему сеньор Виго так внимательно на неё смотрит.
Он ждёт… Ждёт, что она скажет.
Ну же Эмбер! Ты совсем растеряла всю свою эмпатию, раз не поняла сразу, чего от тебя ждёт сеньор Виго!
Это место… Он привёз её сюда не просто так. Не ради чашки кофе и булочек с корицей. Хотя да, ради булочек. Потому что…
Запах корицы, название «Мари Бланш», традиционный колпак булочника… Для Эмилии Вальдес или Ванрайт из Фружена — это кусочек родины. Сеньор Виго хотел её порадовать.
А она-то дура, идёт себе, как каменный истукан!
Настоящая Эмилия Вальдес должна была окунуться в ностальгию, слезу пустить, наверное, охать или улыбаться, рассыпаться в благодарностях…
И прежняя Эмбер сыграла бы эту роль безупречно.
Но сейчас, нынешняя Эмбер испытывала совершенно противоположные чувства. От этой искренней заботы со стороны сеньора Виго ей сделалось так неловко, так стыдно за всю свою ложь, что она готова была провалиться сквозь пол. И горло сковало каким-то спазмом, так сильно, что слова из него пришлось бы выдирать с кровью.
Эмбер почувствовала, как стремительно краснеет и не знает, что ей сделать, чтобы победить эту неловкость. Подошёл официант, и принялся расставлять чашки, блюдца, сахарницу и молочник, а она просто смотрела, как мелькают его руки, и молчала, боясь поднять взгляд. А птица внутри совсем обезумела и никакие мантры уже не могли загнать её обратно в клетку воли.
−Ты как будто расстроена, Эми? — спросил Виго, наконец, когда официант ушёл. — Ты не рада тому, что мы сюда пришли?
Казалось, он и сам расстроился.
−Спасибо, сеньор Виго, − пробормотала она. — Не стоило… всего этого. Вы хотели меня порадовать? И это место… Просто все эти воспоминания… Спасибо! Извините…
Она взяла в руки чашку кофе и обхватила её обеими ладонями не в силах унять дрожь в похолодевших пальцах.
Её мысли метались, ища в закоулках памяти подходящую историю, чтобы считать с неё эмоциональный след, чтобы отразить правильные чувства и сказать правильные слова, но память будто погрузилась в туман. И ей трудно было переступить через себя и солгать искренне, красиво и изящно.
−Я наделся, тебе будет приятно увидеть кусочек родины. Извини, если это вызывало слишком болезненные воспоминания, − ответил сеньор Виго и тоже взял чашку. — Во Фружене, там, где я жил, напротив было такое же заведение. И эти коричные булочки почти похожи на те, что там продавались. Надеюсь, я не сильно разбередил этим старые раны, ещё раз, извини если так.
− Спасибо, сеньор. Не стоит беспокоиться, всё в порядке, — произнесла она очень тихо. — Не извиняйтесь.
−Тебе неловко в моём обществе? Мужской наряд позволял чувствовать себя свободнее, да? — спросил сеньор Виго, продолжая её разглядывать. — Можешь не волноваться, я даю тебе слово, что ни вопросом, ни жестом, ни намёком не дам тебе повода пожалеть о том, что ты согласилась на моё предложение.
−Я и не думала, сеньор Виго! Вы очень добры. Вы порядочный человек, я нисколько не сомневаюсь в этом, − ответила она горячо и почти искренне.
*Тибурон — от испанского tiburón — акула.