Золотая кровь 2

Глава 18. Акульи зубы

— Что скажешь, Эми? — задумчиво спросил сеньор Виго, когда они отошли от здания на достаточное расстояние. — Ты что-нибудь заметила? Что скажешь о герцоге?

— Сеньор Дельгадо был совершенно спокоен, когда вы спрашивали о карточке и портрете, и я бы подумала, что он, и правда, ничего об этом не знает, — ответила Эмбер негромко. — Но насчёт сеньора Рибейро, как мне показалось, он не был искренним. Я думаю, он его знает.

— А насчёт Сердца Ангела?

— Э-э-м, я не знаю, — пожала она плечами. — Когда он спросил об ограблении, то сделал вид, что это просто праздное любопытство, но мне показалось, он тщательно скрывал свои эмоции.

— Да, мне тоже так показалось. А почему ты так подробно расспрашивала его об ольтеках?

— Ну, я увидела, что ему это интересно и постаралась его отвлечь. Так он мог бы невзначай рассказать больше, — быстро соврала Эмбер, — такой разговор располагает к себе.

— Н-да, пожалуй, ты права, — улыбнулся сеньор Виго и взглянул на неё искоса. — Сеньор Дельгадо и в самом деле рассказал немало любопытного. А ещё больше не рассказал.

— И что же он не рассказал? — спросила Эмбер, взглянув на своего спутника.

— Всё это… Сердце Ангела, Дельгадо, моя мать, ненависть между отцом и герцогом, это общество «Теолькун» и нападение на отца, и даже этот граф Вальярдо, и граф Сильвио Морено… Всё это как-то связано, теперь я совершенно отчётливо это понимаю. Оливия и этот неизвестный Рибейро, о котором молчит герцог и даже чупакабра. Всё связано. И нам нужно узнать побольше о том, что случилось двенадцать лет назад.

— Двенадцать лет назад? — глухо спросила Эмбер. — Почему?

— Ты видела картины в кабинете герцога? И его портрет?

— Видела…

— Знаешь, чьи это картины? — спросил сеньор Виго, остановившись и повернувшись к Эмбер.

— Какого-то очень талантливого художника, — уклончиво ответила она.

— Не просто художника. Это картины моей матери. В том числе и портрет самого сеньора Дельгадо. А что он ответил на мой вопрос? «Это имя вам ничего не скажет», − голос сеньора Виго прозвучал горько. — И что он сказал об этом графе Вальярдо? Погиб при загадочных обстоятельствах двенадцать лет назад. Она тоже погибла двенадцать лет назад, и тоже при странных обстоятельствах. И это не может быть простым совпадением. Мы должны узнать кто этот граф. Ведь у него наверняка остались жена или дети…

Эмбер только молча кивнула, потому что не могла ничего произнести вслух.

Граф Вальярдо… Её отец. А она Эмилиэна Беатрис Вальярдо или просто Эмбер, как он её называл. И теперь она оказалась в самом центре всей этой истории.

Сеньор Виго ещё о чём−то рассуждал вслух, а она шла к коляске, словно в тумане. Внутри неё бушевали противоречивые чувства и всё, что обрушилось на неё только что, не давало упорядочить мысли. Так внезапно всё запуталось в ещё более сложный клубок.

— Только в газете «Которра»! Ограбление особняка гранд−канцлера! Эйфайры на фиесте! Чем ответит сенат?! Только в газете «Которра»! Премьера «Сына Луны» состоится! Все билеты уже раскуплены! Только в газете «Которра»…

−Подожди минутку, Эми, я куплю газету, − сеньор Виго достал портмоне и махнул мальчишке−разносчику.

А Эмбер подошла к коляске и остановилась, пытаясь совладать с чувствами и успокоиться. Мануэль дремал на козлах, надвинув на лоб шляпу, Джукко с его кортесами последовали за сеньором Виго.

Под сенью огромного дерева, растущего у подъездной аллеи Дома искусств, было совсем прохладно и даже сумрачно. Эмбер остановилась в тени и потёрла холодной ладонью лоб.

−Сеньорита? Вы обронили, − кто−то тронул её сзади за локоть.

Она вздрогнула, резко обернулась и увидела невысокого мужчину, похожего на обычного конторского работника, который стоял прямо перед ней. Он возник из ниоткуда, будто прятался за деревом, поджидая именно её.

И как он смог оказаться позади неё так внезапно и подойти абсолютно бесшумно?

Мужчина сунул ей в руки какое−то украшение, практически опутав им запястье, и тут же притронулся пальцами к шляпе в жесте извинения.

Эмбер взглянула на свою руку — на ней повисла вощённая чёрная нитка, на которой болтались три острых акульих зуба.

Ожерелье−предупреждение…

−Тибурон* велел напомнить про должок, анхелито. Он ждёт от тебя то, что ты обещала. У тебя три дня, а не то за твою голову дадут столько золота, сколько влезет в лодку, − тихо произнёс мужчина и, взглянув куда−то поверх головы Эмбер, добавил, чуть ухмыльнувшись: — Вы прямо сияете, сеньорита. Должно быть, приятный денёк в обществе молодого сеньора?

Он подмигнул, снова приложил два пальца к шляпе и тут же исчез за коляской, словно его и не было. Но показалось, что в воздухе всё ещё висит затхлый дух Лагуны − запах тины и водорослей. Эмбер только и успела сунуть акульи зубы в карман и ощутить, как всё внутри сжимается от холодного липкого страха, который пополз по коже щупальцами осьминога.

Три акульих зуба − послание от Рыбного короля…

Ведь она до сих пор не выполнила свою часть сделки, а Тибурон редко бывает терпелив. Если она его обманет…

Никто не может безнаказанно обманывать Рыбного короля!

Его месть будет изощрённой, так что ей нужно торопиться. Нужно сегодня же сделать то, за что он заплатил ей своим эфиром — подменить жемчужину и вернуть ему ту, что находится в особняке. Потому что второго предупреждения не будет, раз Тибурон прислал сразу три зуба. А намёк на молодого сеньора…

Липкий страх свернулся клубком в желудке, едва Эмбер подумала о том, что сеньор Виго может из-за неё пострадать.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

−Эми? Что с тобой? Ты будто призрака увидела! — спросил сеньор Виго, вернувшийся с газетой.

Ох, Лучезарная, и правда, что это с ней! «Вы прямо сияете, сеньорита». Неужели за сеньора Виго она беспокоится больше, чем за свою собственную жизнь?!

Сеньор Виго смотрел на Эмбер озабоченно.

−Э−э−э, нет сеньор, ничего, − она вымученно улыбнулась, − просто задумалась. Обо всём, − и она махнула рукой в сторону Дома искусств.

— Ты очень бледна, и будто расстроена, точно всё в порядке? — он подал ей руку, чтобы помочь сесть в коляску. — Надеюсь, сегодня ты завтракала, а не как вчера?

−Всё в порядке, сеньор Виго. Не волнуйтесь, пожалуйста, за меня, − она расположилась на сиденье, забившись в самый угол, и расправила юбку. — Не нужно меня опекать, если я в самом деле помощница, а не обуза. Вчера… это было просто, недоразумение. Оно больше не повторится, уверяю вас.

Он смотрел на неё внимательно несколько секунд, а потом усмехнулся как−то странно и произнёс негромко:

−Ты права. Наверное. Может мне и не стоит тебя опекать. Эй, Мануэль, отвези нас на авенида Флорес к Бланш.

Эмбер хотела спросить, куда это они поедут, но промолчала. Сидеть напротив сеньора Виго так близко, и чувствовать его изучающий взгляд, было невыносимо, а уж вести беседы! Она, наверное, станет заикаться и скажет что-нибудь лишнее. Эмбер отвернулась и принялась разглядывать особняки на другой стороне улицы, повторяя мысленно успокоительную мантру. Но та совсем не помогала, и, нащупав в кармане юбки акульи зубы, Эмбер сжала ожерелье с такой силой, что острый клык вонзился в ладонь.

Боль поможет…

−Что это за место? — спросила Эмбер, когда они вышли из коляски перед двухэтажным зданием, с большими окнами−витринами.

По всему периметру здания на втором этаже была расположена терраса, на которой под тентами стояли кофейные столики.