Золотая кровь 2

Глава 17. Совет директоров

Он рассказал о том, как создавался этот дом и что сначала здесь был просто выставочный зал картин, но постепенно его коллекция пополнялась и перестала помещаться в павильоне. И тогда один талантливый человек натолкну его на мысль собрать всю коллекцию в одном месте. К тому моменту герцог, который обладал уже внушительным количеством и других предметов искусства, занялся проектированием этого здания. И вот, несколько лет назад, он открыл его для всех, превратив в музей.

Эмбер узнала, что у здания есть ещё и подземный этаж, где хранятся особо ценные вещи и те части коллекции, которые выставляются отдельными экспозициями. А ещё есть помещение рядом с кабинетом сеньора Дельгадо, где работают учёные с теми находками, которые приезжают из экспедиций. В последнее время герцог увлёкся изучением ольтекской культуры.

−Прошу вас, входите, − они как раз дошли до кабинета герцога, и он открыл дверь, приглашая гостей пройти внутрь.

Первое, что бросилось Эмбер в глаза — картины.

Они отличались от тех, что были выставлены в общем зале. Эти картины излучали особенную энергию, живую и мощную. Они были буквально пропитаны ею. Море, горы и лес, птицы, закаты…

На картинах были нарисованы пейзажи, животные и цветы и практически не было людей. Человек был изображён только на одной картине. Это был протрет герцога Дельгадо, висевший в простенке между окон. На этом портрете он был моложе, и рука художника удивительным образом уловила что−то особенное, делавшее портрет живым. Казалось, моргни, и картина оживёт, герцог переведёт взгляд на гостей и улыбнётся.

Эмбер едва сдержалась, чтобы не сделать комплимент мастерству художника, но вовремя остановилась.

Все эти картины, включая портрет, принадлежали кисти одного человека. Все они излучали столь мощный поток эфира, что не оставалось никаких сомнений, их нарисовал эйфайр.

Герцог пригласил гостей расположиться в креслах, помощник принёс кофе и когда обычная беседа вежливости о здоровье сеньора Алехандро, погоде и фиесте была исчерпана, сеньор Виго, наконец, произнёс то, за чем, по всей видимости, и пришёл.

−Сеньор Алваро, поскольку мы с вами теперь совладельцы банка, то не сочтите за неучтивость, но я должен вас кое о чём спросить, прежде чем перейти к вопросам совета директоров.

−Разумеется, сеньор Виго. Спрашивайте.

−Поверьте, я собираюсь вести дела в банке, полагаясь исключительно на профессионализм и репутацию, и всем силами хочу избежать каких бы то ни было разногласий. Особенно личных. И поскольку, по известным причинам, я не могу спросить об этом у дона Алехандро, то я хотел бы спросить вас прямо и без обиняков — в чём была причина вашего конфликта с моим отцом? И повлияет ли ваша позиция по этому вопросу на наши дальнейшие взаимоотношения? — сеньор Виго говорил уважительно, вежливо, но твёрдо.

Лицо герцога почти не изменилось, он лишь казалось, немного задумался, перевёл взгляд на одну из картин и смотрел на неё несколько секунд, прежде чем ответил.

Эмбер взглянула на картину, и сердце сделало предательский толчок. На картине была изображена птица кетсаль среди ветвей. Ярко−изумрудное оперение, глаза−бусины…

Вокруг картины сияло золотое облако, которое Эмбер видела, даже не прилагая усилий.

−К сожалению, сеньор Виго, это довольно личная тема, корни которой уходят в далёкое прошлое, и касается она, исключительно, наших взаимоотношений с доном Алехандро. Более того, ни я, ни дон Алехандро, я в этом уверен, не хотели бы обсуждать её ни с кем другим. Я дал слово чести, что не стану ни с кем об этом говорить, и, разумеется, не могу его нарушить. И, я уверен, вы отнесётесь к этому с пониманием и уважением. Со своей стороны я готов уверить вас в том, что это никак не повлияет на сферы наших взаимных деловых интересов, и я полностью согласен с вами в том вопросе, что управление банком должно строиться на профессионализме и репутации. Я знаком с вашей семьёй, и с сеньоритой Оливией, и сеньором Домеником у меня довольно тёплые дружеские отношения. Они часто бывают в Доме искусства, а сеньорита Оливия является меценатом и покровителем школы юных художников, и я надеюсь, что и с вами, сеньор Виго, у нас не будет никаких разногласий.

Он произнёс это тоном обычной вежливости, но, даже не вникая в суть его слов, Эмбер увидела, что эту тайну герцог не расскажет и под пытками. Между ним и сеньором Виго будто встала каменная стена. А намёк на дело чести отсекал любые попытки задавать новые вопросы, таковы уж были иберийские традиции.

−Что же, благодарю за ответ. Я ни в коем случае не прошу нарушать слово чести. Но тогда, я надеюсь, сеньор Алваро, что вы мне поможете ещё в одном вопросе.

— Да, конечно, к вашим услугам, — чуть кивнул герцог.

— Подскажите мне, что это такое, − произнёс сеньор Виго, достал из внутреннего кармана сюртука, карточку и положил её перед герцогом.

Герцог взял в руки карточку, повертел и, как ни в чём не бывало, ответил:

−Ну разумеется, сеньор Виго. Это карточка научного общества «Теолькун», которое работает здесь, в этом Доме, и изучает наследие ольтекской культуры. И я патрон этого общества. Позвольте спросить, откуда она у вас? И чем она так важна? — спросил герцог, и положил карточку обратно на стол.

Эмбер смотрела на его лицо, но на нём не было ровным счётом никаких эмоций. Эта карточка была для герцога всего лишь обычным куском бумаги. Или, быть может, герцог очень хорошо умел управлять своими эмоциями. Но его ауру Эмбер смотреть побоялась. Не то место и время, чтобы рисковать.

— Эту карточку оставил один человек, который приходил с визитом к моему отцу. И мне бы хотелось с ним побеседовать, но я не знаю, как его найти. Дона Алехандро, как вы понимаете, я спросить не могу. И я подумал, возможно, вы его знаете, вот…

Сеньор Виго достал из внутреннего кармана листок, сложенный вчетверо, развернул его и положил на стол рядом с карточкой. Это был портрет мужчины, который Морис показывал Эмбер несколько дней назад. Тот самый мужчина с уложенными помадой волосами, похожий на поэта с улицы Руж Аньес, лицо которого тогда показалось Эмбер смутно знакомым.

− Карточка принадлежала этому человеку, быть может, вы знаете, кто это? — спросил сеньор Виго так, словно был уверен, что герцог его знает. — Мне необходимо с ним поговорить.

Герцог взял в руки листок, какое−то время смотрел на него, а потом положил обратно на стол со словами:

−Узнаю руку сеньора Доменика, − он чуть улыбнулся. — Но, смею вас уверить, что вижу этого человека впервые. Если бы вы сказали, кто он и чем так заинтересовал вас, я попробовал бы помочь вам его найти, потому что сама по себе, карточка могла попасть к нему каким угодно способом. Мы прикладываем такие карточки к приглашениям на выставки по ольтекской культуре, оставляем в театре и других местах. Наше общество стремится остановить уничтожение памятников и пирамид этой древней цивилизации, поэтому мы регулярно проводим здесь выставки с новыми находками, привезёнными из сельвы. И приглашаем как можно больше людей с ними ознакомиться. Да вот, посмотрите, одна из последних.

Герцог взял из ящика стола несколько сложенных вдвое листов и протянул их своим гостям. Это был буклет-приглашение, внутри которого лежала точно такая же карточка, как та, что принес сеньор Виго.

Эмбер взяла в руки листок и принялась разглядывать. Заголовок гласил:

«Удивительные находки в сельве! Часть коллекции нефритовых обезьян — ольтекский календарь жизни человека».

И в тот же миг она вспомнила то, что именно нашла в своё последнее посещение особняка Флёр−де−Азуль. Нефритовые обезьянки, которых отец подарил ей на день рождения, точно такие же, какие были изображены в буклете.