Страница 5 из 98
Вдох−выдох. Тишина.
Сейф выглядел тусклой серой громадой.
Тума−ту о−ама. Уама−ама…
Эмбер подошла и аккуратно вставила ключи.
«.. До, ми, соль, ля, фа, ре, си…
Первый, третий, пятый, шестой, четвёртый, второй, седьмой…»
Она поворачивала их, повторяя про себя эти ноты, как мантру. Пока, наконец, последний ключ, повернувшись, не замер в гнезде и не прозвучала победная мелодия.
Эмбер глубоко выдохнула, подняла маску, закрепив её в волосах, и ощутила, что даже перья на её плюмаже подрагивают от напряжения. Половина дела сделана. Она достала флакон и осторожно накапала содержимое на светлый металлический диск. И взмолилась всем богам, Светлым и Тёмным, чтобы магия Джо Серого Ворона не подвела.
Диск потускнел, что-то щёлкнуло…
Магия не подвела.
Эмбер взялась за ручку сейфа, потянула на себя, и дверь, хоть и подалась тяжело, но открылась. Увидев толщину металла, Эмбер поняла, что открыть её с помощью каких-нибудь инструментов и думать было нечего. Она подхватила фонарь и повесила его на специальный крюк.
Сейф оказался поистине огромным. Таким большим, что ей пришлось даже привстать на цыпочки, чтобы всё рассмотреть. И богатство Агиларов, собранное здесь, без сомнения, впечатляло.
− Надо же…
В самом низу находились золотые слитки. На верхних полках лежали бумаги, облигации и деньги. На нижней — какие-то украшения в футлярах, вроде того колье, которое сеньорита Оливия заложила в ломбарде, а ещё награды и ордена. А на средней полке стояли шкатулки, и по их внешнему виду Эмбер поняла, что именно в них лежит самое ценное. У неё не было времени, чтобы разглядывать такое обилие драгоценностей, поэтому Эмбер отточенными движениями стала открывать каждую из шкатулок, быстро проверяя содержимое, в поисках самого ценного алмаза.
«− Не думаю, что у Агиларов в сейфе будет лежать только один бриллиант. Как я его узнаю?
− Поверь… Ты не сможешь оторвать от него глаз».
Она вспомнила их разговор с графом Морено.
Не сможет оторвать глаз? Да у Агиларов тут от всего не оторвать глаз!
Россыпь бриллиантов, сапфиров и рубинов. Колье, подвески, диадемы…
Она открыла одну из шкатулок.
Большой кровавый рубин, несколько сапфиров густой индиговой синевы, россыпь идеальных изумрудов, огромный жёлтый топаз и бриллианты. Самый большой бриллиант лежал отдельно, в углублении, на тёмной бархатной подкладке.
Наверное, это он.
Эмбер взяла его в руку. Действительно большой и очень чистый — камень великолепной работы. Не то, чтобы от него не оторвать глаз, но это, и правда, самый большой и дорогой камень в коллекции.
Она развязала шнурок на перчатке, в которую был вшит специальный потайной карман, и сунула туда бриллиант. Осталось проверить ещё несколько шкатулок, чтобы уж точно убедиться, что она взяла самый дорогой. Эмбер потянула за край бархатную подкладку, на которой стояли шкатулки, чтобы вытащить их из глубины. У задней стенки в самом углу виднелось что-то чёрное. Эмбер привстала на цыпочки, погрузившись почти всем телом в тёмное нутро сейфа, и подцепила пальцами ещё одну шкатулку, ощутив полированную гладкость дорогого дерева. Она достала её, но, когда поднесла к свету фонаря, чтобы получше рассмотреть, сердце болезненно сжалось, и рука дрогнула так, что Эмбер едва не выронила шкатулку.
Эбеновое дерево с мелкими золотыми вкраплениями, похожими на звёздное небо.
Эмбер её узнала — это была шкатулка их семьи.
Она хранилась у отца и в ней лежали дорогие его сердцу вещи: обручальное кольцо жены и свадебная тиара, украшенная россыпью бриллиантов и сапфиров…
Эмбер дрожащими пальцами с трудом открыла тугой потайной замочек. Медленно подняла крышку и невольно прижала ладонь к губам. Слёзы затуманили взгляд, но даже сквозь них она узнала эти вещи.
Внутри лежала та самая тиара, обручальное кольцо матери, и ещё несколько более мелких украшений: серьги, кулоны и браслет. А ещё золотая статуэтка совы, и солнце, из центра которого на неё смотрел большой янтарный глаз. Символ бога Теолькуна — подарок отца.
Всё замерло вокруг, и даже острое ощущение опасности, которое окружало её по пути в сокровищницу, внезапно отступило, оставив Эмбер наедине с прошлым. А потом разом всё вернулось. И не просто ощущение опасности, а ещё гнев, ярость и ненависть.
Эта шкатулка всегда хранилась в сейфе отца в его кабинете. И, раз она здесь, это значит, больше нет никаких сомнений, что это люди Агиларов убили её отца.
− Убийцы… − хрипло прошептала Эмбер, чувствуя комок в горле.
Её захлестнули такие невыносимо острые чувства, что она готова была поджечь весь этот дом и разнести его в клочья. Время истекало, нарастала тревога, и ей пора было уходить. Но жажда мести, проснувшаяся так внезапно, не дала сделать всё по правилам. И если раньше в таких делах Эмбер всегда была хладнокровна и следовала внутреннему хронометру, то сегодня он просто сломался.
Она хотела и не могла уйти, ощущая, как на место хладнокровию приходит чистая ярость.
− Ну что же, дон Алехандро, я поступлю с вами точно так же, − зло пробормотала она.
Стянула длинную перчатку с левой руки и принялась высыпать в неё драгоценные камни из всех остальных шкатулок. И если ещё совсем недавно она забрала бы только то, что ей заказали, то сегодня она не собиралась стесняться.
Это не воровство. Это проценты, которые набежали за те годы, которые она прожила в болотах Пантанала, среди мёртвых кораблей Байя Перлы, и в каморке местресс Арно. Это оплата за её службу теневым «королям», её украденное детство и юность. А ещё это месть.
− Надеюсь, вы отправитесь прямиком в Бездну, дон Алехандро, − пробормотала она, отбрасывая пустые футляры, − вместе с той тварью, что сидела у вас на шее!
И, когда перчатка оказалась полна, она завязала её наверху и, забрав шкатулку из эбенового дерева, прихватила золотой слиток и захлопнула дверцу сейфа.
Она помедлила мгновенье, глядя на браслет, который надела ей на руку Кэтэрина. Обычный браслет для прохода на Голубой холм. На внутренней стороне был изображён символ дома, выдавшего браслет — клинок и оливковая ветвь. Это был герб одного грандов, кажется герцога Медина.
Ну что же, значит, граф Морено и его амантэ работают точно не на герцога.
Эмбер усмехнулась, сняла браслет и бросила его на пол у сейфа.
Пусть гранды хоть глотки друг другу перегрызут!
А потом вставила один из ключей, обмотала его другой перчаткой, чтобы заглушить звук, и ударила по нему слитком несколько раз, с такой силой, что на нём, остались вмятины, несмотря на перчатку, смягчившую удар. В ней было столько злости, что она, кажется, могла бы вбить этот ключ в замочную скважину целиком. От её усилий у ключа отломилась головка, и теперь открыть сейф без мастера было уже невозможно. Что же — это даст ей немного форы.
Перехватила в руке слиток, Эмбер быстрым шагом направилась к выходу из сокровищницы. У двери прислушалась и осторожно выглянула. Гвард сидел всё там же, сосредоточенно глядя перед собой, и, видимо, её возни с замком не услышал. Эмбер опустила на пол золотой слиток и бесшумно побежала к выходу. Но, не дойдя нескольких шагов, остановилась и снова прислушалась. Откуда-то сверху, со стороны галереи, донеслись шаги и крики.
− Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Она оглянулась и скользнула в одну из ниш, почти у самого входа, туда, где стояли бочки с вином, и замерла, прислушиваясь. Благо чёрное платье позволило слиться с сумраком.