Золотая кровь 2

− Вот и прекрасно! Я хочу сказать, что я не дон Алехандро, и не намерен идти на конфликт с сеньором Дельгадо. Более того, мне бы хотелось, чтобы дела банка шли без потрясений и скандалов. Деньги любят тишину, ведь так?

− Полностью с вами согласен, сеньор де Агилар, − учтиво ответил управляющий, явно довольный такой позицией нового хозяина.

− Ну и раз мы поняли друг друга, то расскажи, что здесь делал мой отец сразу после того, как приобрёл долю в банке? Какие действия он предпринял? И каковы были его взаимоотношения с мейстером Фуэнтесом и сеньором Дельгадо? Может быть, было нечто странное или просто выходящее за обычные рамки банковской работы? Мне пригодится любая информация. Ты же очень наблюдательный, как я вижу, и это похвально, я такое ценю. Так что подчёркиваю — любая информация, − Виго сделал особенный упор на слове «любая».

Управляющий метнул короткий взгляд на Мориса, не зная, насколько можно при нём распространяться, но Виго его успокоил:

− Можешь говорить в присутствии моего друга. Всё, что ты скажешь, не выйдет за пределы этой комнаты.

− Не сочтите это неучтивостью, сеньор де Агилар… Но, если позволите, то я бы всё-таки предпочёл беседу наедине. Это всё−таки банковская тайна. При всём уважении, я должен придерживаться строгих правил, касающихся репутации банка, и не могу говорить о делах клиентов в присутствии посторонних. Могу только лично с вами как членом совета директоров, − мягко и одновременно твёрдо ответил мейстер Сальвадор.

− Что же, в некотором смысле, это даже похвально, что ты так отстаиваешь репутационные правила, — усмехнулся Виго и добавил: — Хорошо. Мой друг подождёт в приёмной.

Разговор с управляющим затянулся, потому что мейстер Сальвадор рассказывал всё обстоятельно и по порядку. И, когда он закончил, ещё некоторое время Виго сидел и думал, о том, что узнал. Конечно, жаль, что всего этого не услышал Морис, но с другой стороны, так было правильно. И управляющий, который умеет отстаивать интересы своих хозяев и хранить банковскую тайну, ему точно пригодится.

− Хорошо, мейстер Сальвадор, я очень признателен вам за эту информацию, − Виго встал, взял в руки шляпу и спросил: − Кстати, как давно не менялась обстановка в этом кабинете? Мебель, картины, часы?

− Насколько я знаю, здесь всё так с момента моего прихода в банк, а работаю я уже десять лет, с того дня, как был принят сюда младшим клерком.

− Что же, из младших клерков в управляющие за десять лет — это отличный результат, Сальвадор, − похвалил его Виго и добавил: − Я завтра навещу герцога Дельгадо, и думаю, мы с ним решим все вопросы, а послезавтра проведём совет директоров. И после этого сменим вывеску на фасаде. Полагаю − самое время. И кстати, скажи, не видел ли ты среди клиентов банка или, может быть, гостей сеньора Дельгадо одного человека…

Виго позвал Мориса и, достав из его папки портрет человека, который приходил к его отцу в день отравления.

−Нет, сеньор, я никогда не встречал этого господина, − покачал головой мейстер Лопес, разглядывая рисунок. — Это точно не наш клиент. И как посетителя я его тоже не видел.

Распрощавшись с управляющим, Виго велел Морису следовать за ним, и быстро спустился по ступеням.

День клонился к вечеру, и уже должен был приехать новый замок для сейфа, так что до ужина следовало с ним разобраться. Но Виго торопился не только из-за замка. То, что он узнал от управляющего, требовало действовать, и как можно скорее.

− Всё в порядке, хефе? — спросил Морис, видя его озабоченность.

− Нет, Морис, кажется, всё не в порядке. И совсем-совсем не в порядке. Идём, обсудим это внизу, без лишних ушей.

Они спустились с крыльца, вышли на аллею, и где-то на её середине, рядом с ограждением небольшого пруда, Виго остановился и обернулся к Морису.

− Поговорим здесь, − произнёс он, оглядываясь, чтобы убедиться, что никого поблизости нет. − Не хочу обсуждать услышанное при Мануэле, потому что он очень давно служит Агиларам и предан скорее семье, чем мне лично. А я здесь человек новый, и поэтому уверен, что он донесёт наш разговор тому, кому не нужно. А то, что я узнал, пока должно остаться только между нами. Ты понял? — спросил Виго негромко, пристально глядя на сыщика.

− Я нем, как рыба, − так же тихо ответил Морис и приготовился внимательно слушать.

− В общем, этот новоиспечённый управляющий рассказал мне, что мой отец и герцог Дельгадо очень сильно повздорили в том самом кабинете, в котором мы только что были. Что было предметом ссоры, он не знает, но случилась она в тот день, когда отец заключил сделку и впервые пришёл в банк как новый совладелец. В этот же день он воспользовался пунктом из устава банка, который гласит, что любой новый владелец вправе затребовать полный аудит всей деятельности банка и что в аудиторскую комиссию он может включить своих представителей. Думаю, он сделал это скорее из вредности, чтобы досадить герцогу Дельгадо.

− Ну, почему же досадить? Само по себе это звучит разумно, − ответил Морис. — Надо же проверить, что там было и как, и убедиться, что ты купил не кота в мешке. Так чем тебе это не понравилось? Пока я не вижу тут чего-то странного.

− А странное будет дальше, − хмыкнул Виго, − знаешь, кого мой отец назначил старшим аудитором?

− И кого же?

− Дона Диего. И к нему в пару поставил главного финансиста дома Агиларов мейстера Вандерхайнера.

− И что странного в этом? Вроде бы это тоже разумно: один представитель семьи, а другой — специалист по финансам, − Морис приподнял левую бровь, будто недоумевая.

− С первого взгляда да, − ответил Виго, − ничего странного нет, но мы ещё не дошли до главного. Так вот, аудит длился две недели. При проверке платежей по банковским сейфам клиентов выяснилось, что есть несколько сейфовых ячеек, за которые не платилось много лет. Это, конечно, нарушение правил, но если у клиента при этом в банке есть счёт, то на это обычно закрывают глаза. Владельцам ячеек отправили уведомления, но найти их не удалось. А по уставу, если не удалось найти владельца, банк создаёт комиссию, в её присутствии ячейку вскрывают, и всё ценное, что в ней нашлось, продают, а деньги, после вычета стоимости аренды ячейки, кладут на специальный счёт. Банк доверительно управляет этими деньгами, получает с них прибыль и забирает себе комиссию за это. Если в течение двадцати лет найдётся хозяин или наследник проданных ценностей, то банк обязуется вернуть основную сумму и доход, за вычетом своей доли прибыли от операций. А если владелец или его наследники не найдутся, то деньги переходят в собственность банка.

− И это тоже разумно. Гм, но я уже чую тут подвох, − усмехнулся Морис. — Так что такого там нашлось в этих ячейках?

− Ты правильно чуешь, но обо всём по порядку, − Виго ещё понизил голос. — На три ячейки владельцев найти так и не смогли, и их вскрыл мейстер Фуэнтес в присутствии комиссии, в которую входили, в том числе, мой отец и герцог Дельгадо. В одной были письма и немного украшений какой-то дамы, умершей в Старом Свете, а вот две других были записаны на человека по имени Стефан Агриоль.

− И кто это? — спросил Морис, прищурившись. — Тебе он знаком?

— Я не знаю, кто этот Агриоль, и мейстер Сальвадор тоже не знает. Всеми делами сейфовых комнат занимался лично покойный Фуэнтес, и мейстер Сальвадор не знает подробностей, тем более арендован сейф был двенадцать лет назад. Но, если подумать, Агриоль — каджунская фамилия, − принялся рассуждать Виго, − можно поискать записи в архиве или поспрашивать у родственников мой матери, благо, они ещё живут где-то на Руж Аньес и могут знать, кто это такие. Каджуны помнят каждую семью, переселившуюся сюда с севера после Трехдневной битвы.