Красноармеец.

Меня посадили на эшелон, который, к сожалению, был с боеприпасами, и на нём я добрался до Подольска. Эшелон двинулся дальше, а я сошёл в городе. От военного коменданта вокзала узнал, куда идти, казармы были не так и далеко.

И вот уже через полчаса меня оформляли в штабе полка. Я передал направление, удостоверение и другие бумаги, продаттестат – всё что положено. Меня опрашивал начальник штаба полка, пожилой капитан со свежим шрамом на щеке и сединой в волосах. Явно из госпиталя, ходит прихрамывая, не особо уверенно.

А вообще, меня, похоже, приняли за недавнего выпускника училища, причём общевойскового, где два года учёба – и звание лейтенанта дают. Капитана смутило моё удостоверение, совершенно новое. Это да, старое забрали и новое выдали, там не было зачёркнуто прежнее звание. Ну и мой возраст: всё-таки мне всего восемнадцать. Вот и морщился капитан, поглядывая на меня: мол, прислали салабона. Однако выпуск был в начале лета, где я мог валандаться?

Поэтому капитан спросил:

– Последнее место службы?

– Командовал охраной железнодорожного моста. Получил новое назначение к вам.

– Ясно.

Ха, похоже, он решил, что я сам напросился, воевать захотел. Хм, правду говорить о себе не хотелось, у меня шкурный интерес: он мог из принципа отправить меня в какие-нибудь тылы, а мне это и нужно. А о наградах в удостоверении ничего нет. Может, позже и будут вписывать, а сейчас такое не практикуется.

Тут дверь открылась, и в кабинет вошёл командир в звании майора. Я тут же повернулся к нему, вытянувшись по стойке смирно (мне и тут не предложили присесть). Видимо, это комполка, я его ещё не видел.

Капитан сообщил:

– Вот, товарищ майор, молодой лейтенант, недавно из училища, был командиром охраны железнодорожного моста, напросился в боевую часть. Прежняя должность равна должности заместителя командира роты.

Как я и предполагал, капитан сам себе всё придумал и сам в это поверил. Но поправлять его я и не думал, пусть придумывает, что хочет. Впрочем, тот неправ: моя прежняя должность вполне тянула на ротного.

А комполка явно недавно форму надел. Может, раньше он и воевал, какой-то опыт имел, в Гражданскую, например, но сейчас это сугубо гражданский человек, ещё не перешедший на военные рельсы. Я таких сразу распознаю, с первого взгляда.

Капитан передал мои документы майору, и тот при свете окна (видимо, подслеповат был) их изучил. Бросив на меня быстрый взгляд, он, поморщившись, сказал:

– Направим его командовать охраной санроты полка. Какого-то опыта за лето он должен был набраться. Лейтенант, вы наверняка слышали, что немцы творят с нашими санитарными подразделениями. Поэтому было приказано выделить охрану не только зенитную. Был сформирован взвод; сами понимаете, хороших бойцов туда не пошлёшь, пожилые, не такие резвые, но подразделение формируется, уже командиры отделений есть. Также выделили две зенитки для защиты с воздуха, это тоже пойдёт под ваше командование. Оформляйтесь, заканчивайте формировать подразделение и приступайте к службе.

– Есть, – спокойно козырнул я.

Я старался не выдавать своей радости – да я в шоколаде! Понятно, что если совсем плохо станет, то будут кидать в бой последние резервы, и мой взвод в том числе, но пока меня всё устраивало, даже более чем.

Я дождался, когда меня оформят на новую должность, введут в штат полка и выдадут все положенные бумаги. А потом начштаба прогулялся со мной (явно проветриться хотел) и представил меня бойцам. Их там едва тридцать человек было; ещё около десяти получить, и по штату будет взвод. Расположились они недалеко: в соседнем квартале было выделено здание больницы, там санрота временно и пребывала. Больница работала штатно, а в соседнем здании (это был кинотеатр, временно закрытый) уже комплектовался мой взвод. Здесь же находился и зенитный взвод: расчёты есть, практически полный состав, и даже командир – младший лейтенант Гарбуз. А вот орудий пока нет.

Начштаба уходить не спешил: снаружи пошёл не просто дождь – ледяной ливень стеной. Мы сейчас находились в здании больницы, и после знакомства с бойцами я был представлен своему уже непосредственному командиру, военврачу третьего ранга Шепелеву. Он и командовал санротой. Я познакомился и с другими врачами, хоть буду знать, кто это. Никого знакомого не встретил.

Ливень всё не прекращался, и капитану не хотелось выходить на улицу в такую непогоду. Он начал спрашивать, что нужно медикам, а у тех запросы – о-го-го. Начштаба явно пожалел, что спросил. Я оставил его в окружении военных медиков (всё, что надо, они из него вытрясут), а сам, накинув непромокаемый плащ, иногда оскальзываясь (дождь был реально ледяной, застывал коркой на земле), дошёл до кинотеатра. На довольствие я уже встал, зенитчики и я будем питаться с кухни санроты. Как раз полевую кухню сейчас из капитана и выбивают, её пока нет в наличии.

Вообще, из транспорта в составе взвода должна быть одна повозка, у зенитчиков – три, в санроте – два десятка, плюс санитарные двуколки. Часть уже получили, остальное пока нет, да и штаты личным составом до конца не укомплектованы – нужны люди, врачи.

Устроившись в комнате, я скинул шинель, разложил вещи и вышел. Кстати, в кинотеатре, где разместился взвод, бойцы занимали не зал, где фильмы крутят – нет, нам выделили подсобные помещения, шесть комнат, одна из которых отведена нам с Гарбузом. Бойцы спят на полу, расстелив шинели. А что? Тепло, отопление работает, так что неплохо. А нам с зенитчиком койки выделили, так что совсем хорошо. Питаться пока будем в больничной столовой, мы к ней приписаны.

Бойцы присвистнули, когда я вышел при всём параде. До этого они меня видели в наглухо застёгнутой шинели, а теперь с любопытством рассматривали мои награды.

Ну а я начал работу. Боевую тренировку, чтобы сбить взвод, никто не отменял. Составил расписание тренировок и караульной службы. Что делать, я знал, всю необходимую информацию по своим обязанностям и обязанностям взвода я получил, так что часовые у больницы уже стоят, сержанты их меняют. К вечеру прибыли ещё трое бойцов пополнения, определил их в третье отделение. Форму выдать, оружие выбить, экипировать – вот всем этим и занимался. На весь взвод у нас пока всего один ручной пулемёт, но я выбью ещё два – до штата.

А вечером бойцы уговорили рассказать, как и где награды заработал. Я и рассказал им свою жизнь от начала войны до этого момента, и они были серьёзно впечатлены.

А утром прибежал посыльный – меня срочно вызывали в штаб. Прихватив шинель, я быстрым шагом направился к штабу полка. Козырнул командирам на входе.

Дежурный сразу пропустил меня к комполка. Я вошёл, начал было доклад, но тот меня прервал.

– Одинцов, слухи ходят, что ты награды имеешь. Это правда? Мол, к немцам в тыл часто ходил, пленных офицеров брал?

– Награды имею, – чувствуя подвох, с осторожностью ответил я. – В тылу у немцев раз пять был. В плен немецкого майора-связиста брал.

– Вот чёрт! Мне некого ставить командиром разведывательного взвода, а тут – готовый разведчик.

– Извините, товарищ майор, но я никогда в разведке не служил и разведчиком не был.

– А награды? А пленный майор? А частые посещения тыла противника?

– Давайте разберёмся, – остановил я комполка. – Для начала, я четыре раза оказывался в окружении, поэтому и бывал в тылах немцев, и не один, вместе выходили к своим. Однажды восемь часов в плену пробыл, потом бежал. Пятый раз да, сам вызвался отправиться, но тогда командир дивизии соблазнил меня тем, что даст орден Красной Звезды. Майора я добыл, а вот командир меня обманул – дал медаль «За отвагу», да и то не сразу, а когда я ему прямо про обещание напомнил. Он ещё предложил в разведчики к нему пойти, да я его послал. Я из другой дивизии, соседней, да и в разведчики идти не собирался: хреновая служба, маетная. Простым стрелком проще.