Птичка в клетке

20. Дары умаиа

От вчерашней бури остались лишь лужи по дорогам и низинам, да поломанные, расшвырянные ветром ветви.

Ламмиона, без ухода опытного целителя впавшего в беспамятство, подняли на носилки и повезли в крепость, на Волчий Остров.

***

Восходящее солнце золотило пронзительным осенним светом двор Темной крепости. Волк сидел в своем кабинете и задумчиво крутил в пальцах заколку для волос. Похоже, настало время забав для всех — и для обитателей замка, и для пленников. Вэрйанэру обещали не трогать только Лаирсулэ. С кого же начать? Ранее Волк планировал начать с Линаэвэн: и потому, что она была женщиной, и потому, что больше знала (спасибо Ламмиону за сведения), и потому, что ее пытки должны были деморализовать остальных. Но Линаэвэн успела стать «гостьей» Марта, и просто так отбирать ее у парня было нельзя.

Наконец Маирон принял про себя решение, ухмыльнулся и отправился к Линаэвэн.

***

Тэлэрэ, пробудившись от ясного света, подошла к окну. Эта радость оставалась с ней и здесь, в плену: синева и простор небес и плывущая в своей ладье Ариэн, а вечером, ночью Тилион и звезды. Небо было свободным и светлым, и ему ничто не грозило…

Грозило — ее товарищам. Вчера их пытали до обеда, а после оставили, и к ним пришел умаиа, чтобы лечить… Будет ли все так же сегодня? Часть пленных стала «гостями», значит, никого из эльфов пока не будут допрашивать, но Нэльдор и другие согласившиеся на «гости» все равно в опасности.

Эльдэ мысленно вернулась к своей дороге, к тому, как они были захвачены — с тех пор минуло уже шестнадцать дней. Две недели пути и два долгих и тягостных дня здесь, на Тол Ракава (Тол-ин-Гаурхот). К своей миссии, к письму для Кириамо, Линаэвэн старалась не возвращаться теперь даже мысленно, даже в одиночестве. Лучше бы и о Наркосторондо, пока она здесь, не думать — тогда куда меньше опасность, что однажды она проговорится.

Вдруг сзади послышался звук, и тэлэрэ обернулась: Волк не стал утруждать себя формальностями и стучать в дверь, просто вошел к ней.

— Как спала? — бросил умаиа, проходя в комнату и садясь в кресло. — Я слышал, ты пытаешься вернуть Марта на свою сторону? Я не против, продолжай. Мне интересно узнать, насколько он предан мне в действительности, ведь я растил его из подростка. И ты поможешь мне узнать, насколько я хороший… наставник.

Волк подбирал слова осторожно, так, чтобы если Линаэвэн будет «показывать» этот разговор Марту, горец бы не смог увидеть ничего дурного.

— Благодаря тебе я буду знать, где я был не прав, и что мне стоит изменить в моем обучении атани, — продолжил Врлк. — Март лишь первая ласточка, все больше и больше Вторых будут преданы Тьме. Я ценю твой вклад в мое дело. Вас с каждой битвой все меньше и меньше, вы истаете, а мои ученики унаследуют королевство Арда. Вы обречены, и ты помогаешь мне ковать нашу победу.

Линаэвэн было горько, что Саурон обманом добился доверия некоторых атани, но эльдэ не хотела верить, что их может стать много. Марта пришлось держать в изоляции от других, его учил и растил лично Саурон (со времени, как он был подростком — Март оказался младше, чем думала дева) — сможет ли Саурон так же поступать со многими? Что до других его слов… Вначале тэлэрэ обожгло горечью и страхом: неужели она и теперь принесла пользу Саурону? Но в сказанном было что-то не так. И дева задалась вопросом, что за послание, что за призыв скрыт в словах умаиа? — и решила, что это призыв не противиться и быть слабой. Следовать которому Линаэвэн не желала.

— Всякий раз, когда мы противостоим вам в чем бы то ни было, — отозвалась тэлэрэ, — вам становится известна наша сила и ваши ошибки. И тем более, чем большего мы достигаем. Нелепо из-за того, что вы получаете опыт, отказываться от противостояния и от побед.

Волк поднял бровь. Дева, очевидно, отвечала на что-то свое, настолько невпопад, как казалось умаиа, звучали ее слова. Впрочем, Маирона это не интересовало: он продолжил разговор о том, для чего пришел.

— Кстати, надеюсь ты понимаешь, что ждет Марта, если ты добьешься своего? Хочу убедиться, что ты действительно хладнокровно роешь юноше яму, а не просто не понимаешь, что творишь.

— Понимаю… — Линаэвэн невольно побледнела и сжала губы: да, если ей удастся убедить Марта, что Саурон враг, и ему нужно противостоять, то беоринга подвергнут пыткам. Несмотря на возможную страшную участь для атана в будущем, сейчас деве было больно видеть, что юношу воспитали в преданности Тьме. Как же добр и светел мог быть этот беоринг, если бы рос не под рукой Саурона! И тэлэрэ продолжила. — Ты можешь мучить его, но душа Марта будет свободна от твоего яда.

Волк принял ответ, кивнул, усмехнулся и продолжил:

— Кстати, спасибо за названные имена. Некоторых я до сих пор искал, теперь знаю, что могу больше не тратить свои силы на мертвых и направить внимание на другое.

Эльдэ покачала головой. Март не смог бы передать Саурону все имена, что звучали вчера. Но что, если их подслушивали? Это была не ее вина, но Линаэвэн было горько, что она вновь принесла пользу Врагу, и дева снова подумала: не лучше ли ей было молчать, как она хотела с самого начала? Но как было не поддержать Нэльдора, не помочь Марту…

***

Вскоре в комнату Линаэвэн постучал и к ним присоединился сам Март. Волк поднялся навстречу атану, обнял юношу за плечи.

— Здравствуй, Март. Я позвал тебя сюда не случайно. Я знаю, что Линаэвэн за моей спиной пытается убедить тебя принять ее сторону и предать меня, восстать против меня. Я знаю об этом, но не буду ее останавливать. Однако я не хочу, чтобы меж нами с тобой что-то стояло, я хочу быть честным с тобой. Выслушай Линаэвэн, посмотри своими глазами и реши, с кем ты хочешь быть, мой ученик: с нею или с Тьмой.

Линаэвэн вздохнула. Приходилось говорить с Мартом при Сауроне… И как же он будет относиться к ней после этих слов?

— Привет тебе, Март. Слушай свое сердце. Оно знает и о Свете, и о Тьме, и о добром и о злом более, чем может знать твой разум… — опутанный чарами Саурона… — И смотри подлинно своими глазами.

Волк обернулся к тэлэрэ:

— У тебя есть три дня, Линаэвэн. В твоем распоряжении вся крепость, если тебе что-то понадобится. Через три дня, если тебе не удастся сбить Марта с толку, ты оставишь его в покое и больше не встанешь на его пути, — Волк был вполне уверен в Марте и с легкостью отдавал его на проверку Линаэвэн. Если беоринг не пошатнется, значит, методы Маирона были верными, и с другими людьми стоит работать так же. Если эльдэ перетянет Марта на свою сторону, то Волку придется искать, где же он ошибся. Но в любом случае эта тэлэрэ хорошо послужит ему, его делу и Тьме.

— Три дня, чтобы попытаться помочь… Я принимаю твои условия, — ответила дева.

Вопрос с Мартом был решен. Волк ухмыльнулся про себя и перешел ко второму:

— Я сделал для тебя украшение, как и обещал, — Маирон протянул деве шелковую ткань, в которую была завернута заколка. — Скажи мне в присутствии свидетеля, можешь ли ты отличить ее от работы своих родичей.

Линаэвэн взяла подарок в руки, внимательно осмотрела заколку, постаралась ощутить, что в ней. И к своему изумлению не ощутила ни чар, ни Тьмы, ни Искажения, ни тяжести. Красивая заколка, намеренно сделанная для неё, любящей море… И только.