Страница 61 из 203
13. Ларкатал
Когда Химйамакиля повели на встречу к Повелителю Волков, Маирон, конечно же, ждал пленника, но умаиа не привык ожидать в праздности. Сейчас разум Волка поглощало его пари с Линаэвэн. Создать украшение, что не будет отличаться от эльфийских — не проблема, что бы там ни воображала себе дева. Но как создать такое украшение, что не смогла бы отличить от эльфийского Линаэвэн, но при том содержащее Темные чары?.. Вот это было сложно и интересно. Волк решил, что ему будет проще, если он сможет понять, что движет девой, и подстроит свои чары под нее. И начать Маирон решил с песни-заклинания, так неосторожно брошенного эльдэ. Волк улыбнулся, вызывая в памяти песню тэлэрэ. Линаэвэн задала тему, осталось ее лишь подхватить и изменить.
Волны морские находят на берег…
Тяжелые черные волны в страшных белых шлейфах, под огромными звездами во тьме, рокочущие и бешеные, швыряющие на берег тела погибших тэлэри и нолдор.
Волны могучие, мирною силою…
Но море стихло, и по нему, гладкому и спокойному, уплывал Первый Дом, туманом окутанный, оставляя всех остальных в Арамане.
Дышат и пеной сверкают серебряной…
И безмолвие обреченностью горькой окружило оставшихся. И пена серебряная крошевом мелкого льда сверкала под звездами.
В отблесках звездных, и дальше катятся…
Дальше, до самого Хэлкараксэ, и встает выбор у брошенных — вернуться с позором или идти мстить, но уже не Врагу — родичам-предателям.
Нет им преград, точно ветру небесному…
Ни преград, ни возможности укрыться на бесконечных Льдах, вздыбившихся обломками острыми.
С коим дружны они от рождения…
И небесный ветер, злой, пронизывающий до костей, которому также нет преград, терзал изгнанников и отступников…
***
Химйамакиля поставили перед Сауроном.
Нолдо не бывал именно в этой комнате, но кое-что из обстановки было знакомым для эльфа, ведь Артарэсто украшал не только свои покои, а все башни Минас-Тирит. Однако мысли Химйамакиля были заняты не убранством обстановки: «Сейчас Саурон попытается повторить то же, от чего Нэльдор выдал, что мы из Нарготронда», — подумал эльф.
Волк поднял голову от дел и окинул нолдо быстрым и цепким взглядом. Встретить пленных было важно, но это несколько сбивало с ритма, не давало полностью погрузиться в работу, вынуждая прерываться на очередного пленника, пусть даже это дело и было занятным. Умаиа, все так же сидевший за рабочим столом, сплел заклинание и свернул его, словно откладывая на полочку в своем сознании. Сейчас настало время продолжить допрос.
— Как твое имя? — спросил Маирон у приведенного эльфа, вставая из-за стола и идя навстречу нолдо.
Услышав простой вопрос об имени, эльф сжал зубы и напрягся, словно орки подносили к нему раскаленное железо: боли еще нет, но вот-вот будет, и нужно будет терпеть. И боль, в самом деле, не заставила себя ждать — Волк обрушил на непокорного пленника Волю.
Когда нолдо потерял сознание, Маирон велел раздеть эльфа и осмотрев его тело, увидел на воине характерные шрамы от допросов. Но тело почти не несло следов плена, значит, нолдо посчастливилось, и до Ангамандо в прошлый раз он не добрался. Но зато встречал кого-то из умаиар, знал, каково прикосновение Воли.
***
Придя в себя, Химйамакиль почувствовал, что висит на скованных руках, а рядом находится умаиа. Эльф не до конца пришел в сознание, и ему показалось, что он по-прежнему в том кратком плену, что пережил когда-то.
— Сколько Верных Артарэсто было среди вас? — раздался холодный голос дознавателя.
Когда его схватили? Ни одного. Химйамакиль с недоумением открыл глаза — откуда умаиа знает о том отряде, что слишком увлекся преследованием орков? И только открыв глаза, нолдо окончательно понял, где он, понял, кто навис над ним, понял вопрос — и, конечно, не ответил на него. Плеснуло горечью слово «было»… Но нет, Саурон едва ли убил кого-то.
Маирон усмехнулся, пристально рассматривая пленника. Эльф молчал, ненавидел, держал себя в руках… Но Волку показалось, что он не так уверен в себе, как хотел бы…
— Ты мнишь себя уже опытным, не так ли? — с легкой улыбкой умаиа, сжимал стальные обручи боли вокруг нолдо, но, так, слегка. — Что бы мне с тобой сделать? Может быть, оставить так повисеть? Твои плечи, спина, руки будут все больше наливаться болью… Ты уже сейчас содрогаешься под моими пальцами, а мы даже не начали. Назови свое имя или расскажи о Морнахэндо и сможешь уйти в камеру, все прекратится, — Волк ждал, что хотя бы догадку о Верном Артарэсто удастся проверить.
Тело Химйамакиля сжимала боль. Он уже был знаком с такой болью. И сейчас его едва ли избавят от нее пришедшие на помощь. Назвать имя… Эльф не хотел этого, но это было не страшно. Он не был прославленным героем или родичем Короля, или Лордом. А Морнахэндо… Саурон спрашивал о Верных Артарэсто — значит, о Морнахэндо он уже знал? Боль от чар говорить не мешала, и эльф выдохнул:
— Я Химйамакиль…
Нолдо молчал, но лицо пленника выдало его с головой — да, Морнахэндо был гонцом от Артарэсто. И при том Химйамакиль не выказал себя несгибаемым. Как только не будет необходимости продолжать игру в «гости», Морнахэндо займутся в первую очередь. Только Химйамакилю об этом пока знать было не нужно. Волк одобрительно кивнул эльфу:
— Видишь, как все просто? Со мной куда проще договориться, чем противостоять. Вы зря отказались от гостей, но все еще можно исправить. Подумай об этом.
Пленника отвязали и вернули в камеру. А Волку нужно было еще успеть закончить подготовку пищи.
***
Маирон поспешил на кухню. На полпути его встретили орки с подносами для пленных, и умаиа остановил их. Три миски были убраны — для Линаэвэн и Четвертой пары, над остальными же Волк простер руки и выпустил свою часть заклятия, искажая песню тэлэрэ, обращая ее силу прощения в напоминание о вине и беде, о крови на своих руках или на руках тех, кто их, как считалось, предал. И такую зачарованную пищу принесли пленникам, не забыв сказать, кто готовил для них.
***
Эльфы принимались за обед. Он был вкусен, и чувствовалось, что готовили его руки эллет — так что никто не сомневался: Линаэвэн, в самом деле, согласилась на это. Пищи не получили только Акас с Хэлйанвэ — второй из них был еще растянут, и Маирон не собирался прерывать пытку на обед.
***
Таурвэ и Тардуинэ обсуждали произошедшее, когда им принесли еду. Таурвэ начал было есть, и тут к нему пришли воспоминания об Альквалондэ… Совершенно не связанные с разговором и его недавними мыслями.
— Это мясо готовила не одна Линаэвэн, — сказал нолдо, останавливаясь и с задумчивостью глядя на миску. — Пища нужна для поддержания сил, но такая, не отнимет ли их? — А есть очень хотелось…
— Что с тобой? — Тардуинэ, еще не приступивший к обеду, посмотрел на друга. После лечения у него прибавилось сил, но и есть хотелось еще сильнее. Судя по высказываниям Таурвэ, с пищей было что-то не так, но, возможно, никакой другой не будет…